Меланхолия - [68]
Иногда тьма застывала и подлинное зрение, которому не нужен свет и глаз, различало узкое и длинное женское тело, по которому шли загадочные узоры, указующие движение губ, языка, пальцев и ладоней... Все было предусмотрено в тайном ритуале инициации, пробуждения Белой Дамы, длинный заговор теней мог торжествовать непонятную победу в непонятной битве, но что-то мешало этому - тончайший сдвиг, оттенок, нота, которые не уловить, не исправить, но от которых все становится не так. Запретная человеческая нежность, хищное вожделение исполнившегося желания, лживая значимость личины, соблазнившей, овладевшей...
- Ты моя...
- Нет...
- Ты моя!
- Нет!!! Взгляни на это!!!
Приказ, которому нельзя подчиниться, потому что уже нет только своей воли, только своего желания, потому что нет никакого женского и мужского, а есть только мир и то, что мешает ему назойливостью, иронией, человечностью, темным пятном растекающейся по шелковой простыне. Забытое создание, может быть даже бог, имя и существование которого испепелило дрожание зрачка, словно горячая волна прокатилась по белому морю, выжигая вечные торосы до основания черных вод.
И в воцарившей влажной мгле пробудились псы.
Было невозможно понять, выделить собственное тело, проследить его среди бессмысленных комков одеяла и раздражающей гладкости ткани. Мир родился, но он был еще слишком плотным, тесным, обтягивал кожу легким касанием преодоленной ночи, но в него уже проникали далекие лай и вой. От их присутствия на кожу осаждались острые крошки хрустальной пыли и теперь любое слабое движение порождало взрыв пробуждающих уколов.
Женщина исчезла, растворилась, осталась в теургическом сне по ту сторону города, по ту сторону смерти и, возможно, луны. Привычный пепел одиночества покрывал чувства, отторгал и гасил аляпистую яркость грез, а нелепый аппарат чтения и изменения мыслей, установленный где-то наверху, включился, почуяв добычу. Пока он разогревался, я прикинул - сколько нужно таких штук, чтобы покрыть всю территорию. Стационарными модификациями здесь не обойтись. Нужно нечто помощнее или, наоборот, не так примитивно сконструированное. Например, геостационарный спутник с излучателем... или использование уже готовых сетей передачи данных - оптоволоконные, телефонные... Хорошо использовать электрические провода и сотовую связь, модулируя сигналы сверхдлинными волнами. Возникнут небольшие скачки напряжения и легкие помехи, но кто на это обратит внимание? А ведь есть еще трубы, пустоты подземных коммуникаций, игрушки на батарейках, в конце концов... Что стоит промодулировать обычную батарейку? Или сделать накладку на водопроводную трубу, в результате чего обычный кран превращается в шпиона и гипнотизера?
- Идея сумасшедшая, но не лишена убедительности, - согласился старик. - Спецслужбы так бы и поступили.
- И ты веришь в такую чушь? - удивился маленький паршивец. - Во все эти заговоры? Страшные тайны?
Старик раскурил трубку и наставительно произнес:
- В начале был заговор... А уж потом все остальное.
- От этого становится как-то... как-то неспокойно, - паршивец поежился. - Конспирация...
- Я знаю, что тебе не нравится.
- Мне все не нравится, - огрызнулся паршивец. - Особенно то, что ты меня пугаешь. Ты зачем меня пугаешь?
- Как на голых женщин смотреть, так это тебе не запрещено. А как показать правду жизни... - старик затянулся и выпустил в потолок густую струю дыма, как перекипевший чайник. Он был необычайно доволен.
Паршивец сидел на камине, болтал ногами и разглядывал статуэтки. Отвечать не собирался, догадываясь, что эту перепалку он проиграл.
Я смотрел в темноту. Что-то происходило... Тайное и страшное движение, рождение чего-то жуткого, черного, предназначенного лишь мне, потому что я оказался единственным бодрствующим в пропотевшем от кошмаров городе.
- В лунном свете на морском берегу среди заброшенных одиноких лугов, - внезапно продолжил старик, - когда вас угнетают горькие раздумья, вы можете заметить, что все вещи принимают желтые, причудливые, фантастические формы. Тени от деревьев движутся то быстро, то медленно, туда-сюда, складываясь в различные фигуры, распластываясь, стелясь по земле. В давно прошедшие годы, когда я парил на крыльях юности, все это заставляло меня мечтать, казалось странным: теперь привык. Ветер выстанывает сквозь листву свои тоскующие ноты; филин же гулко кричит, так что у слушающих его волосы принимают вертикальное положение...
Наступила тишина и в ее гулкой, резонирующей пустоте окончательно родился, порвал пуповину, задергался в отравленном воздухе отчаянный, обезумевший вой, вой с захлебыванием, с удушливым клокотанием и слепой злобой ко всему, что только посмело в страшный час покинуть свои тайные убежища. Вой на грани и за гранью слышимости, промораживающий и околдовывающий невероятным сочетанием замершей природы и рождением нового, галлюцинативного пейзажа, который прорывается сквозь плаценту внутрь, в содрогающееся и агонизирующее тело, размалывая и пожирая остатки разума и отблевывая куски паранойи.
- Что это... - паршивец даже не смог выдавить из усиливающегося страха интонацию вопроса.
Идея написать продолжение трилогии братьев Стругацких о Максиме Каммерере «Черный Ферзь» пришла мне в голову, когда я для некоторых творческих надобностей весьма внимательно читал двухтомник Ницше, изданный в серии «Философское наследие». Именно тогда на какой-то фразе или афоризме великого безумца мне вдруг пришло в голову, что Саракш — не то, чем он кажется. Конечно, это жестокий, кровавый мир, вывернутый наизнанку, но при этом обладающий каким-то мрачным очарованием. Не зря ведь Странник-Экселенц раз за разом нырял в кровавую баню Саракша, ища отдохновения от дел Комкона-2 и прочих Айзеков Бромбергов.
Космическая гонка сверхдержав продолжается! Впереди новый рубеж – таинственный Марс. Кто первый высадится на Красной планете? Отважный советский экипаж новейшего корабля «Красный космос» или американские астронавты, чей корабль мгновенно преодолевает пространство, за что приходится расплачиваться страшной ценой – человеческой сущностью? И в центре этой гонки – Зоя Громовая, которой предстоит сразиться со страшным врагом, чтобы победить в Большой космической игре, ставка в которой – больше, чем жизнь…
Будущее, до которого хочется дожить…Кто бросил клич «Марс — дело общее»? Этот вопрос долго интересовал часть работников Звездного городка. Вторая Марсианская экспедиция с самого начала подготовки ажиотажа не вызывала. Один раз были? Ну и хорошо! Да вот только отмахнуться от желания энтузиастов вплотную заняться освоением Красной планеты официальной советской космонавтике не удалось…Сборник фантастических произведений о светлом будущем, составленный совместно с проектом «СССР-2061»!
Солнечная система и Человечество — единственная реальность в мироздании. За границей Плутона расположена сфера неподвижных звезд — Хрустальная сфера, Крышка, фирмамент. Человечество освоило Солнечную систему, но не может выйти за ее пределы. Допущение — если нет звезд, то нет и морали. Нечто в мироздании стремится изменить его. Проводниками изменений выступают трое главных героев — Кирилл, Одри и Фарелл. Каждый из них и мироздание через них, как медиаторов, проигрывает различные варианты бытия с тем, чтобы найти ту вероятностную линию, где нет Крышки, где существуют подлинные звезды, мораль, добро.
Здесь нет солнца и звезд. Здесь каждый воюет против всех. Здесь вампиры уживаются с сиренами, а сверхцивилизация — со всадниками Апокалипсиса. И действует странное Общество бумажных человечков, чьи представители вершат свое правосудие вне морали и закона. Они существуют между жизнью и смертью, в своем персональном аду, и не осознают, что их главная цель — умереть.
Заключительная часть романа «Иероглиф». Странствия неприкаянной души завершаются… Сетевая публикация.
Люди занимаются освоением Марса. Как выяснилось, планета была обитаемой, самым крупным марсианским животным считалась дюнная кошка. Дюнные кошки отдаленно напоминали земных кошек, но на животе у нее имелась кожная складка-карман, где находился жизненно необходимый для кошки марсианский ароматический шарик. Земляне-колонисты занимались браконьерством и отнимали у кошек эти шарики до тех пор, пока на Марсе не появилась специальный корреспондент Кэйрин.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дамы зачастую — причины столновений мужчин. И вот опять этот запах духов, скрип стула возле стойки и едва слышный вздох. Ей около двадцати, у неё золотистые волосы. Она всегда носит черное платье. Но она не совсем обычная девушка, да и парень рядом с ней — не Джеф ли?
Антикоммунист Леверетт считает, что электричество разумно и интернационально. Электричеству все равно, по проводам какой страны бежать, России или Америки. Оно убъет любого, кто намерен начать атомную войну. Леверетт был с этим не согласен…
Пол прожил с женой долгую счастливую жизнь, но настал день, когда память и разум Гвендолин начали слабеть. Пол готов на все, чтобы вернуть любимую. Рассказ − номинант премии Хьюго за 2006 год.