Меланхолия - [22]
«Цыц, мой дорогой, цы-цыц!» — говорил тогда дед, и какой сладостной опорой в детской беде были эти спокойно-ласковые слова старика и прохладная худая рука его на головке...
Хотелось броситься на его могилу и плакать так, как только может плакать душа человека на этом заросшем травой холме.
«Дедунька мой слепенький, чувствуешь ли ты, как я снова ищу твой милый подол, твою ласковую руку и утешение в жизненных неудачах?»
Горло сжалось, и готовы были заплакать глаза. Лявон опустился на землю и прижался к могилке со своей печалью...
***
Умирал дед поздней осенью. Была ночь, все спали, только дед стонал и шептал или думал: «Когда же ты придешь за мной, моя ты смертушка?» И вот наконец пришла она после долгой болезни. Видно, почуял ее... Слез с печки и с полатей — никто не услышал, когда и как. Смог дойти до порога, и еще взялся за щеколду, и даже двери приоткрыл, но тут подкосились ноги, все обвяло, и он осел на порог.
— Тодора! То-до-ра! — слабым голосом кликнул старик тетю Тодору, старшую дочь, которая присматривала за ним перед смертью.
Потом уже, вспоминая ту страшную ночь и заливаясь горькими слезами, Тодора рассказывала, что тогда и собаки на улице подняли тревожный лай.
Соскочила она, разбудила брата с невесткой, подняли умирающего отца, положили на полати, поплакали, лучину вздули и свечку зажгли. Левка проснулся, и, сидя с радостно-важным видом, смотрел малыш на деда и сочувствовал: что желание его исполнено, услышал бог и послал-таки ему смертушку... Дед трижды глубоко вздохнул, вытянулся, рукою свечку сжал, другую с трудом на грудь положил, еще вытянулся, затем в последний раз беззвучно открыл широкий рот и затих.
Так умирал дед. Господи, как же быстро пробежали годы!
Сгнили доски на теремке. И крест тот, высокий, дубовым тяжелый крест, который сбил дядя Михалка, и крест тот уже подгнил; стоит, наклонившись, одна палка, поперечина же валяется в сухой траве под березой. Вырос мох, выросли грибки, труха сыплется.
Живые о живых думают, забывают о кладбище. Только на радуницу приходят к родным могилам и кое-как приводят их в порядок.
Пройдет еще какое-то время, и могилка деда тоже сравняется с землей, а давно ли это было?
До чего же быстротечно время!.. И вот он, Лявон, дедушкин любимец Левочка, пришел сюда, к нему на могилу, измученный жизнью... Прими, дед, внука своего...
***
Здесь, на кладбище, тишина и умиротворение... Сколько их уже здесь лежит, людей, нашедших себе вечный приют, вечное успокоение.
Вечное. Какое ужасное и вместе с тем величественно! спокойное слово... Вечное успокоение...
Лежат старые и молодые, деды и дети, мужчины и женщины. Лежат враги и друзья. Все лежат здесь, под березами, рядом лежат.
Все лежат, много их лежит, вечно... Ночь, день, зима, лето. Лютый мороз скует могилы, занесет их высокими сугробами. И березы в искристой изморози молчаливо, не шелохнувшись, стоят, над ними. Метут метели в полях, завывают тоскливо; на большаке мужицкие сани поскрипывают; продрогший конь трусит, а они лежат... Ни лютой стужи, ни скрипа, ни метели — вечный покой.
Свечереет; во мраке ветер снегом метет, гудит; может, волк поблизости пробежит, завоет и собак на деревне напугает — мертво здесь, на кладбище мертво... Черная ночь.
Повеет теплом; бесчисленными ручейками сбежит в низину снеговая вода, засияет солнышко; лог желтыми и белыми цветами зацветет; с утра придут люди с топорами, заступами, березок молодых из леса принесут и у могил посадят; дерна нарежут, стучать тут будут. Да только глухо в могилах. Не услышат они там этого стука...
А после обеда придут сюда старые, малые, принесут водки, яиц освященных и всякой снеди: пышек, картофельных оладий, яичницу, печеного да вареного — и зашумит, зазвенит роща. Там и сям над свежими холмиками начнут голосить ничком лежащие на них женщины... Поплачут, погорюют, потом успокоятся и примутся за еду... А к вечеру все разойдутся по хатам: и будут там песни и танцы, музыка, а тут опять все затихнет, опустеет, слетит снова ночь черная; во мраке лишь листочки на березах шевельнутся; снова вечный покой у вас.
Там и лето подоспеет; жито зацветет, над вырубками дым поднимется, зазвенит коса, зашуршит серп, песня польется над полями, сюда долетит... Здесь же только березы шумят. А под ними вокруг хатки убогой и пустой —- вечный сон.
А там и осень опять. Листва осыпается... И кто живой, здоровый, счастливый вспомнит о вас, о притихшем кладбище?
Случается, прибежит девчина заботливая на материнскую могилу и окропит сухую землю крупными слезами: «Мамочка дорогая! Благослови меня на жизнь в семье чужой».
Случается, мальчик с девочкой, оставив стадо, с кнутами и торбочками прибегут пожаловаться: «Мамочка родненькая! Взял папка жену молодую, а у нас рубашечки нестираные, у нас головки нечесаные, ребрышки худые, глазки запавшие...»
Случается, еще кого-нибудь на вечный покой принесут с рыданиями и тихим гомоном; комьями земли забарабанят по белому, звонкому сосновому гробу...
Глянул на часы Лявон. Время позднее, но куда спешить? Некуда, так же как и им здесь. Все заботы остались дома; не надо ехать за дровами, не надо на базар ехать, не надо соли, не надо керосина, не надо деньги везти в волость. Надели на тебя чистую сорочку, подпоясали тонкой лентой; в лаптики слабенькие, не ноские, обули тебя, руки тебе сложили, платочком связали, руки желто-восковые; подложили под голову подушечку из листьев; последним поцелуем поцеловали тебя — и лежи: вечный покой!
Роман представляет собой социальную эпопею, в котрой показаны судьбы четырех поколений белорусских крестьян- от прадеда, живщего при крепостном праве, до правнука Матвея Мышки, пришедшего в революцию и защищавщего советскую власть с оружием в руках. 1931–1933 гг. Роман был переведён автором на русский язык в 1933–1934 гг. под названием «Виленские воспоминания» и отправлен в 1935 г. в Москву для публикации, но не был опубликован. Рукопись романа была найдена только в 1961 г.
Заключительная часть трилогии о хождении по мукам белорусской интеллигенции в лице крестьянского сына Левона Задумы. Документальная повесть рассказывает о честном, открытом человеке — белорусе, которые любит свою Родину, знает ей цену. А так как Горецкий сам был участником Первой Мировой войны, в книге все очень правдиво. Это произведение ставят на один уровень с антивоенными произведениями Ремарка, Цвейга.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.