Механическое стаккато - [27]

— Вот еще, делать мне нечего! Патрик, опрашивай тех, чья работа заниматься аппаратами, я из прачечной не вылезаю.

— Я посмотрел вчера распечатку звонков по заводу и увидел старый номер, который вел в сторожку под крышей, — в голосе Патрика эмоции не читались, из-за помех он всегда казался угрожающим, предвещающим недоброе.

— Там давно ничего нет, все промерзло, наверно. Под крышей-то. Ты ошибся, Патрик. Хочешь, я пересчитаю вечером?

— Да, я тоже подумал, что ошибся, — здесь, наверняка, Бекка собиралась выдохнуть, но Патрик продолжил, — и я запросил счета с телеграфа, три вызова с этого номера. Ты объяснишь мне, в чем дело, Бекка?

— Я не знаю, правда. Отпусти меня работать.

— Ты ходила в сторожку? Вернись сюда, Бекка! — удар было слышно даже за стеной, потом, судя по звукам, Бекка упала.

— Патрик, прекрати! Я ничего не трогала! Никто ничего не трогал.

— Бекка, что ты творишь? — спросил Патрик уже тихо. — Упаси тебя бог навредить тем, кому ты обязана жизнью. Бекка, это же наше дело, наши ребята. Мы семья. Где бы ты была, если бы не мы?

— Может, лучше ей было оказаться в раю, а, Патрик? — доктор поспешил к ним, и сейчас улыбался, поставив одну ногу на высокий порог. Он поднял Бекку на ноги и прижал к себе, а Патрик вдруг увидел глаза демона, в которого все эти месяцы методично превращался Бернардт. — Все лучше, чем затащить ее в ад…

— Я распоряжусь закрыть лишние выходы и поставить охрану и дежурных из свободных рабочих, — рокот, рождаемый маской механика, налился еще большей угрозой. — Ладно, Бекка, думай о том, что ты делаешь. Сейчас совсем не время дурить, наш наводчик убит. Поэтому я объявляю карантин, никто и никуда не выйдет с завода.

Патрик повернулся и ушел, видно, бить свою жену было для него обычным делом.

— Я испачкаю тебя, — Бекка отстранилась, прикрывая рукой разбитую губу. — Я начинаю недолюбливать парней с железными руками.

— Ты знаешь, что подпольная хирургия запрещена, вплоть до смертной казни, Бекка? — Бернардт отпустил девушку, и по одному его решительному выражению лица стало ясно, что доктор больше бездействовать не собирается, и еще несколько недель ждать не будет. Так же стало ясно, что он не собирается втихаря убегать. Доктор наклонился к Бекке и нежно коснулся лица: — Ты способна меня возненавидеть, любимая?

— Бернардт, ничего не смей сейчас делать! — Бекка вцепилась в руки доктора, ее подбородок и ворот блузы были в крови, а взгляд очень испуган. — Ничего не делай, пожалуйста! Мы подождем еще немного и спокойно уйдем отсюда, пожалуйста, не надо никого заставлять страдать, — девушка шептала очень быстро, будто боялась не успеть привести все доводы. -

Пожалуйста, не глупи. Я знаю этот мир, знаю механизмы этой стороны, я нас выведу. А ты знаешь мир вне завода — оставь себе заботы о том, что делать на воле. Просто потерпи еще немного! Тебе плохо со мной? Просто, ради бога, не делай сейчас ничего. Я же все продумала, просто потерпи.

— А кем будет следующий доктор, Бекка? Таким же пленником, как я? — Бернардт холодно усмехнулся.

Он сильно изменился. Больше доктор не был тем, кого она встретила когда-то давно, и даже не тем, кого приволокли сюда. Как будто став огромной змеей, Уроборосом во плоти, он начинал разворачивать свои кольца, чтобы поглотить этот маленький мирок и, возможно, себя вместе с ним.

— Я мог выбраться отсюда две недели назад, но раскидывать улики незаметно так сложно, правда? Если все так и останется, то я начну решительно действовать через два дня.

— Ты всех нас погубишь! — Бекка отпустила руки мужчины, снова прижала ладонь к лицу, наклоняясь, чтобы кровь капала на пол, а не на одежду. Кажется, ее немного трясло. — Я предлагаю просто уйти отсюда, оставить все это на волю Господа, это его забота! Его суду можно карать и давать кому-то право на жизнь или губить. Бернардт, если все это время я не зря страдала, если это хоть что-то стоит, все эти многочисленные операции, все побои и обманы, ты не уничтожишь то, ради чего я на это шла! Ты не понимаешь, что завод ни при чем. Ни я, ни Патрик не принимаем решений! Ни о сделках, ни о твоем похищении! Они такие же рабы, им так же страшно!

— Прости, но это ты не понимаешь, — прервал поток взволнованных речей Бернардт. — Просто убежав, я открою на себя охотничий сезон. Это не единственный филиал этого предприятия, а вы не единственные люди, занимающиеся этим, как ты сама сказала. Эти люди… ты не можешь быть им нянькой вечно.

Похоже, бесполезно было говорить об этом с Беккой, решил доктор, но она заставила его отложить свой замысел на два дня, умерить гнев на время.

— Обрубить концы, — Бекка вздрогнула, услышав скрипучий голос возвращающегося Патрика. — Мистер Штейн, мне было чертовски приятно с вами работать и очень жаль, что я вынужден идти на чрезвычайные меры.

Люди в коридоре появились быстро, обездвижили Бернардта, заломив руки за спину. Один рабочий схватил и Бекку.

— Придется немного сбить ваш пыл, пока вы снова не станете пригодны для сотрудничества, — сказал Патрик. — Очень удачно, что до этого вы были так трудолюбивы, и нам еще не скоро понадобятся услуги хирурга.