Механический мир. Дилогия - [5]
А ещё Коля решил научиться управлять аэропланом. По воскресеньям, когда сослуживцы отправлялись в Париж, отдохнуть от трудов праведных, он торопился в Мурмелон, где располагалась авиационная школа Анри Фармана — та, которую окончил первый русский авиатор Михаил Ефимов. В Мурмелоне Коля торчал до самого вечера, и всё это время не отходил от аэропланов. Он помогал механикам, донимал расспросами пилотов, и даже добился, что его два раза прокатили по кругу на учебном аппарате «Фарман IV».
Он уже строил планы, как после окончания работы комиссии истребует у начальства отпуск на полгода для обучения ремеслу пилота. Поговаривали же, будто на основе воздухоплавательных рот скоро создадут авиационные отряды и закупят для них такие же «Фарманы»! Учиться, правда, придётся за свой счёт, и тут вся надежда, что отец-заводчик не пожалеет денег на хорошее дело.
За месяц с лишком, прошедший после визита отъезда из Риги, Коля успел охладеть к затее с расследованием, и об обещании навестить букиниста с рю де Бельвиль, вспомнил далеко не сразу. А вспомнив, постоянно откладывал, каждый раз изыскивая благовидный предлог. Загадка «железного дровосека» уже не вызывала у него прежнего интереса. Он убеждал себя, что картинка — всего лишь иллюстрация к какой-нибудь повести. А он-то собрался открывать роковые тайны! Редактор тоже хорош: «кровь», «отпечатки»…. Тоже мне, лифляндский Шерлок Холмс…
Но, видно, жили в Коле Ильинском кондовая основательность и упрямство, унаследованные от деда — крестьянина. Ну не мог он просто так взять и бросить начатое дело! Случай представился в середине сентября, когда в работе комиссии случился перерыв. Коля взял отпуск на три дня, чтобы насладиться удовольствиями, которыми соблазнял новичка Париж, осмотреть все положенные достопримечательности, пройтись по магазинам. И выполнить, наконец, обещание, данное редактору. А то неудобно получается: обнадёжил солидного человека, и тот ждёт…
Пистолет был чудо, как хорош. В его брутальной угловатости угадывалась совсем не пистолетная мощь, длинный ствол намекал на умопомрачительную дальнобойность и точность, круглая рифлёная рукоять сама просилась в ладонь. Даже человек, слабо разбирающийся в оружии, оценил бы точность, с которой изготовлены и пригнаны части изделия — казалось, над ним трудился не оружейный мастер, а часовщик.
Но посетитель, похоже, испытывал сомнения. Он вертел пистолет, вскидывал то в одной руке, то на «дамский» манер, в двух, направляя на головы волков и оленей, развешанные над стендами с охотничьими ружьями.
— Мсье чем-то недоволен? — осторожно осведомился продавец. Клиента, особенно, русского (это он угадал сразу), нельзя ни разочаровать невниманием, ни отпугнуть излишней назойливостью. — Продукция «Маузерверке», модель «С96». Новейшая система, непревзойдённое немецкое качество! Вместительный магазин на десять патронов, расстояние поражающего боя больше километра! Деревянная кобура снабжена кожаными ремнями для ношения, кармашками для запасной обоймы и приспособлений для чистки и может быть присоединена к рукояти, что превращает пистолет в чрезвычайно удобный карабин. Данная модель отлично зарекомендовала себя во время войны англичан с бурами, незаменима для путешественников и охотников!
Он привирал, разумеется: на самом деле, пуля, выпущенная из «Маузера» сохраняла убойную силу не далее пятисот метров. Но какой продавец выложит всю правду о дорогом товаре? Тем более что гость не производит впечатления знатока: хоть и офицер, но с виду сущий мальчишка: усы едва пробиваются, щёки пухлые, как у девушки…
Но покупатель оказался не так-то прост.
— Ну, для охотников-то он, положим, не слишком подходит. Если идти на дичь крупнее косули, я бы взял обычный карабин. Да и заряжание не слишком удобное для пистолета — по-винтовочному, пачками…
Прежде чем отправиться на рю де Бельвиль, Коля вспомнил о совете Ковалевского насчёт приобретения автоматического пистолета-карабина. Подходящее место ему подсказал француз-лейтенант, а заодно — любезно подбросил «аéronaute russe»[2] до Пляс-Вандом на личном авто. Там, по правую руку одетого в римскую тогу Бонапарта, взирающего город с высоты каменного столпа, располагался оружейный магазин, по уверениям лейтенанта — лучший в Париже.
Заведение мало походило на магазин — скорее уж, на музей или охотничью залу в замке родового аристократа. Стены заставлены стойками с ружьями и винтовками, на затянутых бархатом панно развешаны сабли, шпаги и богато украшенные кинжалы индийской и персидской работы. Над всем этим смертоносным великолепием красовались средневековые шлемы и кирасы, охотничьи трофеи и чучела хищных птиц. Продавец не дожидался клиента за прилавком — он появился откуда-то из полумрака, благоухающего металлом, ружейным маслом и дорогой кожей.
— Мсье желает приобрести оружие? Пистолет? Револьвер? Может быть, охотничье ружьё? У нас имеются новейшие образцы от лучших фабрикантов оружия Европы и Америки!
