Мегрэ в суде присяжных - [10]

— Итак, вы занялись личностью Альфреда Мерана, брата обвиняемого?

— Да, господин председатель. Но, кроме этого, мы приступили к расследованию и в других направлениях.

— Перед тем, как вы начнете излагать свои выводы, я хочу увериться в том, что эти расследования имеют прямое отношение к делу, которое мы слушаем.

— Так оно и есть, господин председатель. В течение нескольких недель инспектора бригады, обслуживающей гостиницы и меблированные комнаты, показывали некоторые фотографии во многих отелях Парижа.

— Какие фотографии?

— Ну, прежде всего, Альфреда Мерана. И еще Жинетты Меран.

Тут обвиняемый с возмущенным видом вскочил со своего места, а его адвокат вынужден был тоже подняться, чтобы успокоить своего подзащитного и заставить его снова сесть.

— Теперь как можно короче изложите ваше заключение.

— Альфред Меран, брат обвиняемого, хорошо известен в некоторых районах Парижа, особенно близ площади Терн и ворот Сен-Дени. В разных отелях оказались карточки на его имя, и среди них в маленьком отеле на улице Этуаль, в котором он останавливался чаще, чем в других. Однако нам не удалось получить каких-либо сведений, подтверждающих, что он приезжал в Париж после первого января. Хотя свидетели указывали на то, что неоднократно встречали Альфреда Мерана в обществе разных женщин, однако в обществе невестки его видели только больше двух лет назад.

Мегрэ чувствовал направленный на него враждебный взгляд подсудимого, который сидел, сжимая кулаки, а молодой адвокат все время поглядывал на своего подзащитного, опасаясь нового взрыва.

— Продолжайте.

— Жинетту Меран тут же узнали по фотографии не только служащие кинотеатров, особенно в соседнем с ее домом квартале, но и в танцевальных залах — как на улице Лап, так и в квартале на ля Шапель. Она бывала там уже в течение многих лет, всегда днем. В последний раз ее видели в подобном заведении на улице Гравилье.

— Она ходила туда одна?

— У нее был там определенный круг друзей, мужчин, которые довольно часто менялись. Однако в последние месяцы, предшествовавшие преступлению, ее там почти не видели. — Разве эти показания не объяснили атмосферу, царившую на бульваре Шаронн, иллюстрированные журналы и пошлые пластинки, так контрастирующие с книгами, которые Меран покупал у букинистов? — С тех пор, как я месяц назад уехал в отпуск, — продолжал Мегрэ, — в уголовную полицию никаких новых сведений по этому делу не поступало.

— Пока шло дополнительное расследование, за госпожой Меран велось наблюдение?

— Систематически не велось. Иначе говоря, не всякий раз, когда она выходила из дома, за ней следили, и не всегда по ночам близ ее квартиры дежурил инспектор.

В зале послышался смех. Председатель оглядел публику, и снова воцарилась тишина. Мегрэ вытирал со лба пот. Мешала шляпа, которую все время приходилось держать в руках.

— Явилось ли причиной подобного наблюдения, допустим, даже не постоянного, то письмо, которое обвиняемый прислал вам из тюрьмы? И просил ли он в этом письме оберегать его жену? — не без иронии спросил прокурор.

— Этого я не утверждаю, — ответил Мегрэ.

— Если я вас правильно понял, вы хотели узнать, с какими людьми она встречалась?

— Прежде всего мне необходимо было узнать, видится ли она тайком с деверем. На этот счет узнать ничего не удалось. Тогда я решил проверить, где она бывает и как проводит время.

— Еще один вопрос, господин комиссар. Вы допрашивали Жинетту Меран в уголовной полиции. Если я не ошибаюсь, она вам заявила, что двадцать седьмого февраля, когда она вернулась домой около восьми часов вечера, муж ее был дома и уже успел приготовить ей ужин. Спросили вы у нее, как он был одет?

— Он был в серых брюках и в рубашке без пиджака.

— А в каком костюме пошел на работу после завтрака?

— В сером.

— В котором часу она ушла из дому?

— Около четырех.

— Значит, Меран мог в ее отсутствие прийти домой, переодеться, потом вернуться и переодеться снова?

— Практически это возможно.

— Теперь вернемся к вашему дополнительному следствию.

— Наблюдение за Жинеттой Меран ни к чему не привело. После ареста мужа она большую часть времени проводила дома, иногда только выходя за покупками или в тюрьму, чтобы снести передачу, да еще раза два-три в неделю холила в кино. Правда, повторяю, наблюдение не было постоянным, оно велось только время от времени. Не больше мы смогли узнать от соседей и рассыльных. Позавчера, вернувшись из отпуска, я нашел на своем столе в полиции рапорт. Нужно заметить, что мы никогда не выпускаем из виду дело, даже уже законченное, и иногда возникает необходимость кого-нибудь арестовать через два, а то и через три года после совершения преступления.

— Иначе говоря, в последние месяцы систематического наблюдения за Жинеттой Меран не велось?

— Совершенно точно. Но инспектора, прикрепленные к отелям, инспектора из «бригады нравов» и мои помощники по-прежнему носили в карманах ее фото и фото ее деверя и при случае кое-кому их показывали. И вот двадцать шестого сентября один из свидетелей узнал в мадам Меран свою постоянную клиентку.

Обвиняемый снова заволновался, Но на этот раз на него строго взглянул председатель. В зале послышался чей-то возмущенный возглас, вероятно, Жинетты Меран.