Мегрэ в суде присяжных - [12]

— Господа, прошу на меня не сердиться, но, честное слово, мне нечего добавить к тому, что я уже сказал на суде.

В эту минуту к Жинетте Меран, пытавшейся пробраться к выходу, метнулся молодой репортер, и его любопытные собратья, боясь упустить какое-нибудь сенсационное сообщение, оставили комиссара в покое и всей сворой устремились к ним.

Все смотрели на эту движущуюся группу, а тем временем Мегрэ, проскользнув в дверь, через которую проходили свидетели, очутился в коридоре, где некоторые мужчины курили, другие, не знакомые с расположением Дворца правосудия, бродили в поисках туалета.

Комиссар знал, что судебные чиновники совещаются в кабинете председателя, и заметил, как судебный исполнитель проводил туда вызванного ими молодого адвоката Пьера Дюше.

Было около двенадцати. Видимо, председатель Бернери хотел покончить с инцидентом, произошедшим на утреннем заседании, чтобы после полудня продолжать вести дело в установленном порядке, надеясь в тот же день вынести приговор.

Наконец Мегрэ достиг галереи, закурил свою трубку и знаком подозвал Лапуэнта, который стоял, прислонившись к колонне.

Однако не только комиссар решил воспользоваться свободным временем, чтобы выпить пива. Он видел в окно, как, несмотря на дождь, люди, подняв воротники, бегом направлялись к ближайшим кафе…

В буфете Дворца правосудия нетерпеливая толпа, подталкиваемая со всех сторон все прибывающими людьми, мешала адвокатам и их клиентам, которые еще за несколько минут до этого мирно обсуждали свои несложные дела.

— Пивца? — спросил комиссар у Лапуэнта.

— Если удастся, патрон.

Они протиснулись к стойке, натыкаясь на спины и локти. Мегрэ подмигнул официанту, которого знал уже добрых два десятка лет, и спустя несколько минут, через головы людей им передали две кружки пенящегося пива.

— Займись теперь Жинеттой Меран. Постарайся выяснить, где она завтракает, с кем, кто с ней разговаривает, а при случае узнай, кому она звонит по телефону.

Толпа в буфете постепенно схлынула. Все торопились занять свои места, и, когда комиссар вошел в зал, он уже не смог пройти на свое место — ему пришлось остаться возле маленькой двери среди адвокатов.

Присяжные уже сидели на своих местах, обвиняемый с охраной — на скамье подсудимых, а молодой защитник — поблизости от него. С важным видом в зал вошли члены суда и тоже заняли положенные им места, понимая, как и Мегрэ, что атмосфера как-то изменилась.

Ведь только недавно речь шла о человеке, который зарезал свою тетку, шестидесятилетнюю женщину, и сдавил горло, а потом задушил в подушках девочку четырех лет. Вполне естественно, что в зале царила мрачная напряженность. Теперь же, после перерыва, все изменилось. Гастон Меран отошел на задний план, и даже двойное преступление казалось не столь уже значительным. Свидетельские показания Мегрэ повернули дело по-иному, подняли некоторые вопросы, имеющие уже двусмысленный, скандальный характер, и публику теперь интересовала только молодая женщина, которую тщетно пытались разглядеть те, кто сидел в задних рядах.

По залу прокатывался неясный гул, и председатель вынужден был окинуть суровым взглядом толпу, словно высматривая возмутителей спокойствия. Это продолжалось очень долго, но постепенно шум стал стихать, и наконец установилась полная тишина.

— Предупреждаю, что я не допущу никаких демонстраций и при первой же попытке велю очистить зал.

Бернери откашлялся и что-то прошептал на ухо своим помощникам.

— В силу доверенной мне власти и в согласии с прокурором и защитой я решил выслушать показания трех новых свидетелей. Двое из них находятся в зале, а третья, некая Женевьева Лаванше, вызванная по телефону, скоро должна явиться. Судебный исполнитель, пригласите сюда Жинетту Меран!

Старый судебный исполнитель направился по проходу к молодой женщине, сидевшей в первом ряду. Жинетта Меран встала с места и, поколебавшись несколько мгновений, подошла к барьеру.

Мегрэ допрашивал ее уже несколько раз в кабинете на набережной Орфевр. Там перед ним была дамочка, одетая вульгарно, а порой даже вызывающе. На этот же раз, специально для суда присяжных, она купила себе строгий черный костюм — юбку и длинный жакет, на фоне которого ярким пятном выделялась желтая блузка.

По этому же поводу — комиссар был в этом убежден, — чтобы подчеркнуть свою внешность, она надела модную шляпку с полями, придававшую лицу какую-то таинственность.

Казалось, она разыгрывала из себя одновременно наивную девочку и вполне приличную дамочку, опускала голову, потом снова поднимала, чтобы взглянуть на председателя робкими и покорными глазами.

— Вас зовут Жинетта Меран, урожденная Шено?

— Да, господин председатель.

— Говорите громче и повернитесь к господам присяжным. Вам двадцать семь лет и вы родились в Сен-Совер, в провинции Ньевр?

— Да, господин председатель.

— Вы — жена обвиняемого?

Она отвечала на все вопросы голосом прилежной ученицы.

— Согласно статье триста тридцать второй, ваше показание не может быть принято как свидетельское, но по договоренности с прокуратурой и защитой суд имеет право выслушать вас в порядке информации.

Она подняла руку, подражая предыдущим свидетелям, но Бернери тут же ее остановил: