Медведь против Акулы - [9]
Он говорит: «Может быть».
Мэтью говорит: «Кертис, иди помогай».
Ллойд говорит: «Мама сказала, чтобы я пришел сюда и сказал, чтобы ты был осторожней».
Кертис говорит: «Я?»
Ллойд быстро делает одно отжимание от газона, потом еще одно. Он говорит: «Да. Она сказала – будь очень осторожен».
Мэтью говорит: «Живей, задница».
Кертис побывал во многих опасных переделках – у него даже загрубели пальцы от джойстика. Он говорит: «На «Медведе против Акулы» плохого ни с кем не бывает, Ллойд».
Ллойд проделывает фокус и протягивает Кертису открытую ладонь. На ней лежит стеклянный шарик.
Кертис говорит: «В школе, когда мы всем классом голосовали. Получилась ничья. Четырнадцать голосов за медведя и четырнадцать – за акулу».
Ллойд говорит: «Кертис, хочешь мой шарик на счастье?»
Кертис говорит: «Но у нас в классе двадцать девять человек».
Ллойд говорит: «Возьми».
Кертис говорит: «Ты не голосовал, да же?»
Мэтью швыряет в Кертиса палкой.
Кертис говорит: «Пока, Ллойд», и идет к выездной дорожке. Выездная дорожка покрашена в черный цвет.
Ллойд отправляется домой то ли на как будто бы лошади, то ли на как будто бы мотоцикле.
Мэтью говорит: «У него мамаша больная на всю голову».
Кертис говорит: «Эй, Мэтт, а что за такие шарики?»
17. Последний фолк-певец
Тем временем.
Последний фолк-певец и последняя собака фолк-певца забираются в свой побитый фургончик и устремляют его к Лас-Вегасу. Последний фолк-певец устал. Его гитара говорит: «Этот автомат убивает фальшивых зверей».
В дороге Последний фолк-певец открывает письма поклонников.
Одно письмо говорит: «Я бы на твоем месте границу не переступал, коммуняка ты жопоголовая».
Еще одно письмо, синим карандашом, говорит: «Здохнеш уебак».
Вуди высовывает голову в окно и лижет ветер, уши его развеваются, глаза сощурены.
Еще одно письмо говорит: «1. Ты никому не нужен 2. Это Америка 3. Я тебя ненавижу».
Последний фолк-певец закрывает сумку с почтой, вынимает из кармана рубахи губную гармошку и затягивает «Бессвязный блюз М-пр-А № 8», другой рукой держа руль.
Весовой пункт закрыт, левая полоса заканчивается, штрафы за превышение в рабочей зоне удваиваются.
Вуди в три присеста разворачивается на изодранном виниловом сиденье и кладет свою крупную желтую лабрадорью голову на колени Последнего фолк-певца. У него хмурый обеспокоенный лоб, как это бывает у собак.
18. Живописный форпост
М-р и м-с Норман напоследок еще раз проверяют дом. Иные красные огоньки моргают, иные – нет. Все, похоже, в порядке.
Что за люки такие, и как там их задраивают?
Звонит телефон.
Алло.
М-р Норман.
Да.
Как вы сегодня?
Я доволен услугами междугородней связи.
И все же?
Боюсь, мне нужно идти. Я уже выходил из дома.
Я знаю.
Что?
М-р Норман, вам ведь все равно, кто победит, правда?
С кем я говорю?
С одним из вас.
Я доволен работой Интернет-провайдера.
Это ведь не так важно, правда? Конечный результат.
Кто это? Мне пора.
М-р Норман, вам приходилось слышать о ТелеТауне?
Конечно.
Что вы о нем знаете?
О ТелеТауне все знают. Это живописный форпост, изображенный на многочисленных открытках, календарях и скринсейверах.
Это не все…
Там живут цыгане и пекут печенье. Там миллион телевизоров, и их становится все больше.
Вам не все известно о ТелеТауне.
Я вообще-то не знаю, что такое форпост.
Просто знайте – мы здесь, мы есть.
Кто? Где? Что вы продаете?
Удачной поездки.
Погодите.
Да?
Помогите мне.
Что?
Я доволен своей автостраховкой.
До свидания.
М-с Норман говорит: «Кто это был?»
М-р Норман говорит: «Таинственный незнакомец».
М-с Норман говорит: «И что им надо?»
М-р Норман говорит: «Как раз этого-то я и не знаю».
19. Дохлая мышь – это все-таки мышь
Американские Норманы не успели выехать со своего двора, как Кертис начал с заднего сиденья рассказывать о той семейной паре, которая завела ребенка, хотя женщина была в тюрьме надолго, но муж пришел к ней на красносочное свидание, и они прорезали дырки в джинсах, и спрятались от камер слежения в комнате свиданий. М-р Норман (за рулем) говорит: «Господи». У него слегка стоит. По поводу дырок в джинсах.
М-с Норман (переднее пассажирское сиденье) говорит: «Краткосрочное свидание, Кертис».
Кертис говорит: «А я что сказал?»
М-р Норман, его шею баюкает «ВиброДрема Плюс», говорит: «Ты сказал височное свидание».
Кертис говорит: «А, ну так по телевизору сказали».
М-р Норман говорит: «По телевизору сказали – височное свидание?»
Кертис говорит: «Да, по каналу «ТюрьмаВоля».
М-р Норман говорит: «А».
М-с Норман, ноги всей ступней – на возвышении пола, широко расставлены, говорит: «Нет, милый, ть. сказал «красносочное свидание».
Кертис говорит: «Провалиться мне, а я-то думал, что сказал «височное свидание».
М-с Норман говорит: «И я вовсе не хочу, чтобы ты там сидел и рассуждал о сексе у заключенных».
Где-то что-то взрывается, и дребезжат футуристические подстаканники в Спортивно-Утилитарном Вездеходе.
Где-то поблизости кто-то кричит.
Кертис говорит: «Ну, так же по телевизору сказали».
М-р Норман говорит: «Ей-богу, везде народ ухитряется, а?»
М-с Норман говорит: «Ларри».
Норманы (муж и жена) уже некоторое время не спят вместе. У м-ра Нормана плохо со сном. М-с Норман предалась Осанке. Где-то они повстречались и полюбили друг друга и – ох, что за ночи бывали, или как? – взвихренные, наэлектризованные их дурашливыми телячьими нежностями, трепетом пальцев на лицах, испорченными простынями, запахом их тел, болью и сиянием будущего, какими-то ходиками, которые где-то бьют три, потом четыре – а завтра на работу. Кертис что-то говорит, и Мэтью что-то говорит.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.