Медведь против Акулы - [24]
М-с Норман говорит: «Нельзя связывать медведей, пока не перешел в Бойскауты».
Она (автоответчик) говорит: «Нажмите 1, если хотите прослушать первое сообщение». Какая самоотверженность – остаться дома принимать сообщения, когда вся семья едет за границу.
Но и еще что-то. Есть что-то еще у него внутри помимо сердцебиения и изжоги.
Мэтью говорит: «Да медведя можно удержать чертовым бабушкиным узлом».
Автоответчик говорит: «Нажмите 2, чтобы сохранить сообщение». Какой голос. Трудно понять, насколько она искушена в сексуальном плане.
Он (м-р Норман) чувствует беспокойство – может быть, так. Нет, не совсем беспокойство.
Кертис говорит: «Ага, фригийцы тоже так думали, а потом отведали медвежьей стали».
Она говорит: «Ооо, нажмите 2 еще 1 раз».
Одиночество.
51. Вопросы для обсуждения
1. Малоизвестный паникерствующий медиа-критик когда-то писал: «В Америке нам никогда не отказывают в возможности развлекаться». Напишите о том времени, когда вам было отказано в этом фундаментальном праве. Что вы по этому поводу чувствовали?
2. Объясните значение архетипа дороги для западного литературного канона (ЗЛК). Использует ли этот архетип и/или манипулирует им автор данного произведения? Что вы чувствуете по этому поводу?
3. Опросите членов вашей семьи и проведите исследование в Интернете. Почему и почему нет? Объясните. Сравните и сопоставьте. Используйте соответствующие поля. Не списывайте. Не подведите нас. Пройдите Принстонский обзорный курс, что бы вы ни делали. Помните, французы и индейцы сражались вместе во времена Французской и Индейской войны, и – что вы чувствуете по этому поводу?
4. Как использование настоящего времени указывает на крайнюю степень утраты памяти, истории и критического мышления, и в каком направлении, по-вашему, изменится длина подолов к осени?
5. Кто, по вашему мнению, победит в схватке между медведем и акулой? Сдайте вашу работу.
6. Напишите о случае, когда Культурная Передача заставила вас почувствовать себя слабым, пассивным, покорным, испытывающим головокружение, отчужденным, изолированным, распыленным, верным торговой марке, духовно-коматозным, уступчивым, одновременно доверчивым и циничным, политически бессильным, отупелым. Что вы почувствовали по этому поводу?
7. Итало Кальвино когда-то писал: «Сатира – не тот подход |к комедии], который я считал бы наиболее подходящим. Одна из составляющих сатиры – это морализм, а другая – насмешка. Любой, кто играет моралиста, считает себя лучше ближнего; любой же, кто склонен к насмешке, думает, что он умнее. В любом случае, сатира исключает сомнения и искания». Так, м-да. Ё-моё. (а) Находите ли вы, что эта книга кишмя кишит морализмом и насмешками? (b) Думаете ли вы, что автор думает, что он лучше и умнее вас? (с) Что вы чувствуете по этому поводу? (d) Что, вы думаете, автор чувствует по этому поводу, лежа в темноте на кровати? (е) Не думаете ли вы, что автор, лежа в темноте, часто желает, чтобы книга у него получилась более серьезная и полная исканий? (f) С пронзительными откровениями о человеческом сердце? (g) He кажется ли вам, что автор как бы маскирует свои печали под слоями шуток, одна из которых – эта глава? (h) Одна из которых – выражение кишеть кишмя! (i) Одна из которых – это каждый, черт его дери, персонаж? (j) Разве Бартелми не использовал этот прием с контрольной еще году где-то в 1965, что ли? (k) Поверите ли вы, что автору искренне жаль? (i) Под заскорузлым слоем иронии? (m) Жалко и грустно? (n) И не кажется ли вам, что, при всем уважении к м-ру Кальвино, еще одной составляющей сатиры является наполняющее сердце и разрывающее душу сатирика чувство, что все может быть лучше, чем есть? (o) Гораздо лучше? (p) Иначе зачем на это указывать, высмеивать это? (q) Разве сатирики – не просто сентиментальные, сверхчувствительные чудаки, которые всего-то и хотят, чтобы мир был добрее, и, более того, где-то верят, что он может быть добрее, и, следовательно, какая же трагедия, что он так жесток и глуп? (r) Не думаете ли вы, что когда-нибудь могли бы заглянуть к автору на его тесную квартирку – поговорить и попить кофейку, если он пообещает не быть таким язвой и паяцем? (s) Даже ненадолго, минут эдак на сорок пять? (t) Если он извинится за всю эту ересь с медвежьим порно? (u) Разве не кажется, что это было здорово и значимо? Пожалуйста, обсудите.
52. www.sosulapu.com
Кликните сюда для доступа на самый распутный в мире сайт медвежьей порнографии. У нас сотни горячих влажных медвеблядей, как раз так, как они вам нравятся!
Медвежьи киски, медведицы в панталончиках, медведи в коже, медведь на медведе, две девчонки и медведь, медведи-подростки, цирковые развратные медведицы-которым-все-мало, Большие Мамаши-Медведицы с восемью титьками, медведицы-школьницы, Медведицы-французские-горничные-которые-любят-нагнуться, медведи в бандажах, дилдо-медведи, медвежата, медведи раком, медведицы в течке, медведи-лилипуты, спящие медведи и – гораздо, гораздо больше. Принимаются Visa и MasterCard. Только для тех, кому больше 12 лет.
53. «О'Тел»
Норманы находят свою гостиницу, съехав с трассы. Это «О'Тел», новая сеть гостиниц в американском стиле, где в высокотехнологичных номерах два Телевизора, доступ к Интернету и многочисленные виртуальные удобства сочетаются с реальным плавательным бассейном.
Кабачек О.Л. «Топос и хронос бессознательного: новые открытия». Научно-популярное издание. Продолжение книги «Топос и хронос бессознательного: междисциплинарное исследование». Книга об искусстве и о бессознательном: одно изучается через другое. По-новому описана структура бессознательного и его феномены. Издание будет интересно психологам, психотерапевтам, психиатрам, филологам и всем, интересующимся проблемами бессознательного и художественной литературой. Автор – кандидат психологических наук, лауреат международных литературных конкурсов.
Внимание: данный сборник рецептов чуть более чем полностью насыщен оголтелым мужским шовинизмом, нетолерантностью и вредным чревоугодием.
Автор книги – врач-терапевт, родившийся в Баку и работавший в Азербайджане, Татарстане, Израиле и, наконец, в Штатах, где и трудится по сей день. Жизнь врача повседневно испытывала на прочность и требовала разрядки в виде путешествий, художественной фотографии, занятий живописью, охоты, рыбалки и пр., а все увиденное и пережитое складывалось в короткие рассказы и миниатюры о больницах, врачах и их пациентах, а также о разных городах и странах, о службе в израильской армии, о джазе, любви, кулинарии и вообще обо всем на свете.
Захватывающие, почти детективные сюжеты трех маленьких, но емких по содержанию романов до конца, до последней строчки держат читателя в напряжении. Эти романы по жанру исторические, но история, придавая повествованию некую достоверность, служит лишь фоном для искусно сплетенной интриги. Герои Лажесс — люди мужественные и обаятельные, и следить за развитием их характеров, противоречивых и не лишенных недостатков, не только любопытно, но и поучительно.
В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.
Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.