Медведь против Акулы - [13]
Дикий Саймон говорит: «Тина, у тебя есть вопрос к д-ру Мередит?»
Дикий Саймон говорит: «Тина?»
М-р Норман чувствует себя счастливым. Не то что бы счастливым, но в безопасности, втепле, вдремоте… Теплый, безопасный гул голосов.
Дикий Саймон говорит: «Д-р Мередит, я где-то слышал, что вам угрожают смертью».
Д-р Мередит говорит: «Да, это правда».
Дикий Саймон говорит: «Что ж могло быть хуже – люди могли остаться равнодушными».
Д-р Мередит говорит: «Пожалуй».
Дикий Саймон говорит: «Знаете, был когда-то такой великий автогонщик Ричард Петти или что-то в этом роде, и его доставали, понимаете, болельщики. Фанаты автогонок улюлюкали на него, мама-дорогая, и вот репортер или что-то в этом роде спросил Петти или как его там, как бы, вся эта катавасия ему, вообще, на нервы не действует? И вы знаете, что он ответил?»
Д-р Мередит говорит: «А Ричард Петти до сих пор гоняет?»
Дикий Саймон говорит: «Он сказал: «Эй, по крайней мере, шумят».
Д-р Мередит говорит: «Шум – это всегда неплохо».
Дикий Саймон говорит: «А эти угрозы, они поступали от медверженцев?»
Д-р Мередит говорит: «Да, и от тех акулелыциков, которые не считают, что плавники – это настолько важно».
Дикий Саймон говорит: «Мир вокруг нас безумен». Д-р Мередит (автор «Парадигмы плавника») говорит: «Большинство из тех, с кем я знакома, – очаровательные люди».
Дикий Саймон говорит: «Время еще для одного звонка. Это наш старый друг, Дэйл из Хьюстона. Привет, Дэйл. Рады новой встрече. Какой у тебя вопрос к доктору Мередит?»
Дэйл говорит: «Алле?»
Дикий Саймон говорит: «Дэйл, ты в эфире. Остается двадцать секунд».
Д-р Мередит говорит: «Здравствуйте, Дэйл».
Кертис говорит: «А в Хьюстоне ветров больше, чем в так называемом Чикаго».
Дэйл говорит: «Люди болеют за медведя, потому что он выглядит, как мы. У него есть уши, и руки, и глаза. Вся медвежья фракция – этноцентрики, потому что медведи похожи на людей. Мы оба – позвоночные».
Д-р Мередит говорит: «Акулы – тоже позвоночные, Дэйл».
Дэйл (из Хьюстона) говорит: «Ну, мы оба – млекопитающие».
Дикий Саймон говорит: «А разве акула не млекопитаюшее?»
Д-р Мередит говорит: «Вы имеете в виду летучих мышей».
Дэйл говорит: «Акула не млекопитающее, потому что она не сумчатая, и дети у нее без шерсти».
Дикий Саймон говорит: «Дэйл, у тебя есть вопросы к д-ру Мередит?»
Дэйл говорит: «Я бы хотел передать привет Фишке и Ржавому в Галвестон».
Дикий Саймон говорит: «Спасибо за звонок, Дэйл».
Мэтью говорит: «Я его типа ненавижу, этого Дэйла».
Д-р Мередит говорит: «До свиданья, Дэйл».
25. Голландское угощение
А голландская вязовая болезнь, технически – голландская?
Что ты имеешь в виду под «технически»?
Вязы голландские, или болезнь, или – и то и другое?
Это пример того, что определяется, в сущности, как неуточненный модератор.
Как крупнорогатый скот?
Как гей-порноиздатель?
Как малая телевизионная комната?
Как красного полусладкого стаканчик?
Как толстого сочного бифштекс?
Нет.
А как насчет «голландского дядюшки»?
Теперь больше нельзя говорить «голландский дядюшка». Это все равно что назвать человека карликом. Они как бы теперь предпочитают, чтоб их называли маленькими людьми.
Голландские дядюшки предпочитают, чтоб их называли маленькими людьми?
Теперь и «голландская смелость» говорить нельзя, потому что это оскорбительно для пьяных.
А голландская печка?
Можно.
Голландская дверь?
Вполне.
Голландская Гвиана?
Теперь мы говорим – Суринам.
Голландский сыр, голландский аукцион, голландский клевер, голландский табак, летучий голландец?
Все можно.
Голландское угощение?
А, огненный десерт.
Нет, ты имеешь в виду бананы по-флорентийски.
26. Петушиные бои – не канают
Социальная реклама из Джаспер-Палас, голосом Дядюшки Челюсти из вторничного комедийного сериала «Акульманы»:
Подъем, говорит Джаспер-Палас, всем-всем-всем несовершенно взрослым. Эй, кто не знает, какая потешная потеха эти медведи и акулы, ведь так? О-ля-ля, со взбитыми сливками!
Но послушайте моего слова, турбодетки, есть тут одна закавыка без кавычек. Медведь или акула могут оказаться серьезным, и даже смертельно опасным вопросом. Только за прошлый год погибло шестнадцать человек – а это шестнадцать трупных трупаков, мои мохнатые детективы, – десятки человек пострадали и еще сотни были арестованы, когда попытались взять американскую национальную потеху и забаву в свои злонамеренные безмозглые ручонки.
Шевелите извилинами, ребятки. Пускай драчками между Медведем и Акулой занимаются пижоны-компьютершики. Если кто-то из ваших знакомых обзаведется этими зверскими зверюгами или организует настоящий бой – просто уйдите. Покажите свою закваску! Петушиные бои – не канают, вот какое дело. И – родители, никогда не рано побеседовать с ребенком об опасностях владения живыми медведями и акулами или реального стравливания их друг с другом. Короче, сохраним безопасность, потешность и законность «Медведя против Акулы». Да, мэ-эм.
Чики-пики, чуваки. До новых встреч вечером во вторник.
27. Планета космических козинаков
Не забывайте о Норманах.
Они едут в Лас-Вегас. И развлекаются вовсю, судя по тому, как рекламные щиты и розничные центры со свистом проносятся мимо. Иногда приходится пустить на снос крупный магазин и построить магазин покрупнее там, где стоял крупный. В магазинах покрупнее всего побольше.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.