Мечты сбываются - [5]

Вообще-то дядя Санди сказал, что все необходимое он купит по дороге, начиная от носков с подогревом и заканчивая теплыми курткой и шапкой. Лыжи нам выдадут на месте.

— Я приду к ним завтракать, — говорит Ванесса, — и буду вести отвлекающие разговоры.

Я отрываюсь от своего списка.

— Но они и так не будут волноваться, — говорю я, — они будут знать, что Санди просто забрал меня на показ своего фильма. Они даже не подумают о том, что во время завтрака мы уже будем подлетать к горнолыжному лагерю.

— Ну а вдруг? Вдруг понадобится моя помощь?

Вот такая она, Ванесса, добрая, бескорыстная, желающая обнять весь мир, всегда должна быть всем полезной.

— Ну хорошо, приходи к ним завтракать, — соглашаюсь я, — скрасишь их одиночество в мое отсутствие.

Потом мы с ней обсуждаем Маркуса, которого она недавно встретила в автобусе.

— Представляешь, отрастил челку до носа, ничего не видит, меня не заметил, он страдает по тебе, — делает вывод Ванесса.

— Да ну? — недоверчиво говорю я.

— Верно-верно, — кивает Ванесса, — очень страдает.

— Это ты загнула, он уже и думать забыл обо мне. А впрочем, как и я о нем, — говорю я, подавляя зевоту.

— Не может быть! Все вокруг только и говорили о вашей свадьбе, а они уже и думать друг о друге позабыли.

— Всем просто было нечем заняться, вот они и сплетничали.

— Все видели искренность ваших чувств!

— Не смеши меня, какая искренность чувств, если мы с ним знали друг друга с детства! О какой свадьбе могла идти речь? Замуж выходят за человека нового, таинственного и неразгаданного, а потом открывают и изучают его всю жизнь.

Ванесса сидит с открытым ртом и надкусанным печеньем в руке.

— Скажи, что ты пошутила! — говорит она.

— Я пошутила? Да я серьезна, как ясень!

— С тобой не соскучишься, — качает головой Ванесса. — Маркус мог бы открывать тебя всю жизнь.

Я пожимаю плечами.

— Наверное, ему показалось, что он уже все открыл.

Ванесса тянется за очередным печеньем, промахивается и опрокидывает тарелку с печеньем на пол. Потом мы с ней ползаем под столом, все там подбираем и стряхиваем с рук прилипшие крошки в тарелку.

— Я заберу своей собаке, — говорит Ванесса, — она не откажется.

— Если бы у меня была собака, она бы тоже не отказалась от тарелки с печеньем, — вздыхаю я.

— Маркус тоже собрался поступать в наш университет. — Ванесса не уходит от темы.

— Откуда ты знаешь? — равнодушно спрашиваю я.

— Его родители сказали моим родителям.

— Ладно, пусть поступает, места всем хватит, — разрешаю я.

Ванесса смеется.

— Его родители жалеют, что вы расстались.

— Это они тебе сказали?

— Нет, по их лицам видно.

— А-а.

Мы сидим под столом на моем цветном одеяле, которое Ванесса зачем-то прихватила с собой с кровати, когда полезла подбирать печенье с пола. Я представляю, что, если сюда зайдет тетя Бетси, ее хватит удар от увиденной картины.

Бабушка Аманда редко поднимается ко мне в комнату. Она горестно рассказывает всем, что ее старости уже не хватает на то, чтобы забраться на второй этаж собственного дома.

— Он тебе уже совсем безразличен? — недоверчиво смотрит на меня Ванесса, продолжая тему о Маркусе.

— Ну почему же. Я привязана к нему, как к нашей веранде, к пальме у входа и к кустам роз у заднего крыльца, — смеюсь я.

— И как к океану на закате, к скалам вдали и к звездам в ночной тиши? — лукаво спрашивает она.

— Не-е-ет, — говорю я, — океан, скалы и звезды — это то, что мне еще только предстоит встретить.

И мы с ней улыбаемся. Мы уже обсудили все вокруг и думаем, чем бы заняться дальше.

Но тут приходит тетя Бетси. И мы с Ванессой выслушиваем пространную лекцию о том, как негигиенично и невоспитанно сидеть на полу под столом на чистом спальном одеяле.

— Если никто не видит, то можно, — пытается вставить Ванесса.

— Только не скажи это при бабушке Аманде! — назидательно поднимает вверх указательный палец тетя Бетси.

Прежде чем идти дальше, нужно немного рассказать о Маркусе. Я знаю его с детства, как и Ванессу, он тоже все время был где-то неподалеку.

В детстве принимаешь мир таким, какой он есть. И даже не задумываешься, почему в твоей жизни присутствуют именно эти люди, а не какие-нибудь другие.

Просто выходишь на улицу, а там тебя ждет твоя компания. И какие-нибудь проблемы и разногласия, которые были вчера, благополучно забыты, потому что сегодня опять случится много нового и интересного.

С детства нас с Маркусом дразнили женихом и невестой, и к подростковому возрасту мы уже воспринимали это так же естественно, как овсяную кашу на завтрак. Знаешь, что это не очень вкусно, но понимаешь, что будет так, а не иначе.

И потому, когда мы выросли, наше будущее для окружающих было уже вопросом решенным. Да и нам самим казалось, что мы являем друг для друга судьбу, счастье и любовь.

Поэтому обжигающей любви юности у меня не было, возле меня все время крутился Маркус. А когда с человеком общаешься такое количество лет, трудно заметить, как, оказывается, мы духовно далеки друг от друга.

И только когда мой внутренний мир приобрел для меня какие-то более-менее ясные очертания, я стала потихоньку осознавать, что мы с Маркусом совершенно разные люди. Мы с ним никогда не держали одной точки зрения ни на один предмет, событие или явление.