Мечтатели - [23]

Хратский был бледен.

– Верь мне, сын мой, что и я хотел бы служить Богу, но не могу угодить Ему, потому что я грешный человек. Скажем же теперь это вместе Господу, батюшка, – промолвил Степан, опускаясь на колени. Хратский последовал примеру сына.

– Господи, – молился Степан от всего сердца, – мой отец желает служить Тебе. Он сознаёт себя грешником; прости ему, Господь, грехи его. Ведь ты пришёл взыскать и спасти погибших. Итак, помоги ему с этого дня служить Тебе. Аминь. Некоторое время они молча стояли на коленях. Наконец Дух Святой открыл уста Хратскому.

Боже, будь милостив ко мне, грешнику, простонал он. – Прости мне мои тяжкие грехи, прости меня за то зло, которое я причинил Степану. И я желаю вместе с домом моим служить Тебе. Помоги мне в этом и прими меня по милости Твоей! Аминь. Велико было удивление Блашко, когда на следующий день к нему пришёл Хратский. «Что ему нужно?»

– подумал про себя Блашко. Хотя за время болезни

Степана эти семьи стали намного ближе, мужчины всё-таки избегали друг друга, лишь изредка обмениваясь словами. Очень трудно человеку начать разговор с тем, кого он долгое время сторонился. Нелегко было и Хратскому заговорить с Блашко. Каково же было удивление

Блашко, когда он услышал такие слова:

– Я пришёл, сосед, просить у тебя прощения. Я напрасно наговорил на тебя тогда из-за межевого камня. Я знаю, что ты его не переставлял, для этого ты слишком честен. Прости мне всё и будем, как прежде, добрыми соседями!

– Да, простим друг друга, – ответил тронутый

Блашко, подавая руку Хратскому. – Меня радует, что ты пришёл ко мне. Пусть всё будет опять по-старому! Оба облегчённо вздохнули, когда после стольких лет вновь смогли дружелюбно смотреть друг другу в глаза.

12. ГОСТЬ

Время летело быстро. С тех пор, как Степан и Пётр вернулись из своей поездки, прошло несколько недель. Жизнь в Дубравке шла своим чередом, каждый был занят своим делом.

Пётр Крачинский был также занят своими делами. Вот он шагает через лес с узлом, наслаждаясь тишиной леса. Он только что сдал покупателям полотно и теперь возвращается домой с новым заказом. Заказчиков у него было так много, что он едва успевал выполнять заказы. Когда его спрашивали: правда ли, что он сделался «мечтателем», – он охотно отвечал им: «Да, я действительно был им прежде, не зная истины Божией. Теперь же я помилован и принят Богом. Как я счастлив: Иисус Спаситель, Сын Божий открылся мне!«

Многие не верили Петру, но он знал, что они всетаки когда-нибудь задумаются над его словами.

Петра уже давно преследовала одна мысль, да и женщины Дубравки часто его допекали:

– Послушай, Крачинский, ты уже давно окончил военную службу, отчего ты не женишься? Твоя приёмная мать уже стара, ей скоро будет не под силу вести хозяйство одной.

– Женюсь, когда отремонтирую свой дом, отвечал словоохотливым женщинам Пётр, чтобы как нибудь отвязаться от них.

Пётр уже и сам задумывался об этом. Он давно уже хотел как-нибудь летом поправить свою избу и сделать к ней небольшую пристройку. Степан, Мишко и Павел Петран обещали помочь ему в этом. Блашко и Хратский пообещали дать камней. Пётр уже договорился с двумя каменщиками, а Степан высчитал, во сколько всё это обойдётся ему. С такой помощью дело, конечно, наладится быстро. Но что потом? Зачем ему с матерью большая изба?

«Женщины правы, – рассуждал Пётр. – В самом деле, матушка стара, и ей нужна помощь. Она не может уже помогать мне ткать, как раньше. Да, если с Божьей помощью, не делая долгов, мне удастся поправить домик, я непременно женюсь. Но никого не возьму, кроме Марьюшки!«

Уже больше года мечтал он об этом, хотя только сегодня себе в том признался. Эта мысль запала ему в сердце с той минуты, когда они оба вступили на узкий путь жизни. Раньше Пётр ни за что не решился бы просить у Блашко руки его дочери. Ему об этом нечего было и думать. Но теперь он стал другим, да и хозяйство его наладилось, так что он сможет прокормить семью. Да и Марьюшке не пришлось бы далеко уезжать от отца. Пока Мишко не женат, она даже могла бы помогать отцу по хозяйству.

«Но не буду об этом сейчас думать и заранее радоваться,

– гасил свою мечту Пётр. Кто знает, удастся ли мне ещё это? А если я получу отказ, как переживу я его? Поговорю обо всём со Степаном, пусть он скажет своё мнение. Но любит ли меня Марьюшка? С детства мы любили друг друга. Я и теперь готов носить её на руках и исполнять все её желания. Да, нужно поговорить со Степаном, и тогда…»

Тут его мысли были прерваны раздавшимися вблизи шагами. Перед Петром стоял хорошо одетый господин. Пётр поклонился, а незнакомец окинул его с ног до головы беглым взглядом. Пётр был очень хорош собою, второго такого красавца не так легко было найти. Но и Пётр, глядя на незнакомца, также залюбовался им.

– Скажи, друг мой, куда ведёт эта дорога? – спросил Петра незнакомец.

– В Дубравку.

– Не можешь ли ты указать мне там дом, где я бы мог остановиться на два, три дня? Я хорошо заплачу.

Мне хочется немного пожить здесь в горах.

– Отчего нет! – ответил Пётр. – Да вот, хотя бы у мельника Блашко… У него есть хорошая комната, там вам будет удобно. Вы могли бы поселиться и у нас, но понравится ли вам… Мы живём бедновато. Но мы отдали бы вам большую комнату; матушка будет на кухне, а я могу ночевать в амбаре.