Мечники Гора - [22]

— Тогда они всё же стали другими, — сказал Пертинакс.

— Возможно, — не стал спорить я.

— Те из них, кто выжил, — добавил он.

— Это точно, — не мог не согласиться я.

Многие погибли, пытаясь научиться управлять тарном. Тарн — птица опасная, агрессивная, хищная, часто непредсказуемая. Размах крыльев многих из них достигает сорока футов. Люди рядом с ними кажутся крохотными. Да и не так много среди людей тех, кто решается приближаться к ним. Тарн, как и многие дикие животные, может почувствовать страх, и это возбуждает его агрессию. В случае нападения тарна, человек мало что может противопоставить его клюву и когтями. Однако, есть много одомашненных тарнов, если можно так выразиться, чаще всего росших рядом с людьми с самого появления из яйца, привыкших получать пищу из рук человека, приученных к седлу с возраста птенца и так далее. В прошлом прирученных тарнов зачастую отпускали, чтобы те охотились, добывая себе пропитание самостоятельно, и позже возвращаясь на свои насесты, по трелям тарновых свистков. Теперь это делается редко. Голодный тарн, знаете ли, существо крайне опасное и тростник его приручения хрупок. Нет никакой гарантии, что его удар будет направлен на табука, дикого тарска или верра. К тому же, не редки случаи, когда такой тарн возвращался в дикое состояние. Я вообще считаю, что ни один тарн, каким бы прирученным он ни был, не ушёл далеко от дикости. В их крови, как говорят, кипит ветер и небо.

Мне вдруг вспомнился один тарн, чёрный как ночь монстр, Убар Небес, чей вызов на бой можно было услышать за несколько пасангов.

Так вышло, что между нами встала женщина, Элизабет Кардвелл, которую я, ради её же собственной пользы, надеясь спасти от опасностей Гора, собирался вернуть на Землю. Но решила по-другому, и сбежала с моим тарном, стремясь избежать возвращения домой. Когда тарн вернулся один, я в глупом гневе прогнал его. Нам случилось столкнуться с тем тарном снова, несколько лет спустя, в Прериях, и мы снова были одним целым. Однако по окончании местных войн я освободил его, чтобы он мог снова занять своё место повелителя могучей стаи, чтобы он мог снова внушать страх в широких, диких небесах, снова быть принцем облаков, лордом ветров, королём обширных степей, расстилавшихся под его крыльями.

Ну, а женщина, предсказуемо, стала рабыней. И встретившись с нею снова, я оставил её рабыней. Чтобы столкнуться с ней снова, позже, в Тахари.

Однажды, я готов был дать ей подарок, возвратив её на Землю, к свободам её родного мира, но она сбежала. Она выбрала Гор. Это был её выбор.

Где она теперь? В ошейнике, которому она принадлежала.

Я предполагал, что мне стоило бы продать её, возможно, на острова к косианцам, или в расшитые бисером кожаные ошейники Прерий, или быть может на юг, в Шенди. Мужчины Прерий и джунглей Шенди хорошо знают, что надо делать с белыми рабынями.

Она сделала свой выбор. Она рискнула сделать ставку. Она проиграла. Она хорошо выглядит в ошейнике, впрочем, как и любая женщина.

— Но Ты — тарнсмэн, не так ли? — настаивал Пертинакс.

— Мне приходилось летать, — повторил я, по-прежнему не понимая, почему это было для него так важно.

— Кажется мясо табука, сулы, турпахи и суп готовы, — заметил Пертинакс. — Давайте ужинать.

Хижина уже и вправду благоухала ароматами, которые, по крайней мере, для лесника должны были казаться пиршеством.

— Есть пага, — сообщил Пертинакс.

— Уж не с пагаваренного ли завода Темуса из Ара? — поинтересовался я.

— С него самого, — подтвердил мнимый лесничий.

— Должно быть, ужасная редкость в этих лесах, — заметил я.

— Это точно, — усмехнулся Пертинакс.

— Это моя любимая, — признался я.

— Рад это слышать, — сказал он.

— Обслужи мужчин, рабыня, — скомандовала Константина Сесилии, отчего та поражённо уставилась на неё.

— Уверен, вы обе будете прислуживать нам, — хмыкнул я.

— Он прав, — поддержал меня Пертинакс, но как-то неуверенно, словно боялся вызвать неудовольствие рабыни.

Сердито насупившаяся, Константина отошла в сторону за дощечками и посудой, и вернулась чтобы помочь Сесилии, которая уже поварёшкой помешивала суп в котелке, собираясь разлить его по двум тарелкам. Поодаль стояли две других тарелки, из которых позже предстояло питаться рабыням, если они получили бы на это разрешение. Первая ложка еда или глоток питья всегда достаётся рабовладельцу, но, обычно сразу после этого, рабыня получает разрешение разделить с ним трапезу.

Сесилия, встав на колени и склонив голову, поставила одну из тарелок перед Пертинаксом, как это приличествовало, поскольку он был хозяином дома. Затем был обслужен и я.

Константина, даже не пытаясь скрыть раздражения, раскладывала еду по дощечкам, практически бросая её на простые, деревянные поверхности. Я отметил также и то, что она сразу делила на четыре дощечки. Откуда, интересно, она узнала, что ей дадут разрешение поесть? Обратил я внимание и на тот факт, что на одну из дощечек она положила очень немного еды. Что-то меня заставляло предположить, что это достанется Сесилии. Признаться, меня это рассердило. Сесилия в конце концов, была рабыней гостя. Не думаю, что в тот момент брюнетка обратила на это внимание, но позже она не могла бы этого не заметить.