Меч и щит - [126]

— А как звали этого младенца и что с ним теперь? — Я решил, что перебивать уже можно.

— Не знаю, — ответила она. — Камилла сказала, что его имя и его миссия в нашем мире — глубочайшая тайна, доступная пониманию лишь Очень Немногих. Я в их число не вхожу, — призналась она с некоторым смущением. — Но я верю, что тайна эта откроется еще при моей жизни.

«Половину этой тайны я мог бы тебе открыть хоть сейчас», — подумал я, глядя, как дочь стреги избавляется наконец от своего черного треугольника.

Но затем мне стало не до просветительства.

Глава 23

— Вставай, обладатель стального скипетра, тебя ждут великие дела!

Я очнулся, продремав неизвестно сколько, и спросонок не мог сообразить, к кому относится этот пышный эпитет. А потом вспомнил. Шелта[45] (так звали эту дочь стреги) в самый разгар наших забав внезапно впала в нечто вроде транса и, глядя на меня остекленелыми глазами, бормотала бессвязные фрасы, такие как «Берегись Финбана», «Дружи с Западом, жди Севера, не верь Востоку и бойся Юга» и особенно часто: «Вот твой удел: с народами сражаться, для чести счастье презирать, бесславной смерти и измены не бояться и скипетром стальным короны разбивать!»

Это последнее уже явно походило на заклинание, а то и на заклятие, и я позже спросил у Шелты, что она, собственно, имела в виду. Но она сказала, что подобные откровения приходят непроизвольно и она сама потом их не помнит, а объяснить и подавно не может.

— Опять эти великие дела, — проворчал я, вставая и принимаясь одеваться. — Уж и отдохнуть человеку не дают.

— Ты не просто человек, — сказала Шелта, подходя ко мне и не трудясь одеться. — В тебе очень много оренды. Я почувствовала это еще там, у акрополя. Ее в тебе столько, что…

— Слушай, милая, если ты надеешься зачать еще одного квизац хадераха, то напрасно! Это я тебе могу сказать совершенно точно.

— Да я вовсе и не думала об этом! — Она дернула плечиком и отвернулась.

— Вот и отлично. — Шлепнув ее на прощание пониже спины, я поднялся на палубу и сошел по сходням на причал.

Солнце, к моему удивлению, уже заходило. Видимо, я пробыл на лодке дольше, чем полагал. И мы с Шелтой, похоже, так увлеклись, что я и не заметил, как рядом с ее лодкой причалило средних размеров торговое судно, которое сейчас вовсю разгружали лоснящиеся от пота работяги в одних набедренных повязках.

Я решил, что, пожалуй, самое время возвращаться в таверну, и зашагал в сторону улицы, ведущей к акрополю. Может, я и не так хорошо нахожу дорогу в лесу, как Мечислав, но уж в городе-то определенно не могу заблудиться, даже если город этот — Тар-Хагарт.

Поэтому я добрался до трактира без лишних блужданий, просто-напросто вернувшись по своему же следу.

Войдя в таверну, я безошибочно направился в пивной зал и, само собой, обнаружил там братьев (всех троих) за столиком в углу слева от входа.

— А вот и владетель Крома пожаловал! — приветствовал меня Мечислав и сделал два движения одновременно: ногой отодвинул стул, приглашая садиться, а рукой пододвинул пустую глиняную кружку, которую Агнар тут же наполнил вином из стоящего на столе кувшина. — И где же тебя так долго носило, братец родимый?

— В порту был, — ответил я, не вдаваясь в подробности, и, сев за стол, осушил кружку одним глотком. Агнар поднял бровь, но налил еще.

— В порту? — удивился Мечислав. — Я тоже там был, но тебя что-то не заметил. А ведь я исходил его вдоль и поперек в поисках Легостая…

— Ну и как, успешно? — полюбопытствовал я, хотя прекрасно понимал, что Андронику Эпиполу делать в порту было решительно нечего.

— Нет, — с огорчением признал Мечислав. — Там о нем никто даже слыхом не слыхивал. А пару раз грузчики посылали меня к какой-то Луце[46] в гости. Где живет эта Луца и кто она такая, не знаю, но знаю, когда меня пытаются оскорбить, так что пришлось поучить их вежливости. — Он налил себе вина и отпил глоток. — Думаю, они усвоят урок, когда очухаются. Но почему я на тебя не вышел? Ведь между нами должно быть какое-то притяжение. Или между Кромом и Погромом? Ну и Кайкэном, конечно. По крайней мере, я понял так. — Он повернулся к Фланнери и вопросительно посмотрел на него.

— Ты понял правильно, — кивнул ему Фланнери. — Притяжение существует между всеми детьми демона, в данном случае нашего отца, а выкованные Глейвом магические артефакты усиливают это притяжение. Но других людей ваши клинки никуда притягивать не будут — ни к себе, ни друг к другу.

— Это не имеет значения, — резко сказал Агнар. — Мы свои клинки никому отдавать не собираемся. Во всяком случае, уж я-то этот, как вы его называете — Кайкэн? — точно никому не отдам.

Рядом с его кружкой пьяный снемус утвердительно пискнул во сне.

— Так почему же мы с тобой не встретились в порту? — упрямо вернулся к своему вопросу тоже изрядно набравшийся Мечислав.

— Не знаю, — пожал плечами я. — Возможно, ты был рядом, но не заметил. Видел у причала одномачтовую лодку с крышей, как… как у джунгарских домов?

— Как выглядят джунгарские дома, не знаю, я ж не Агнар, в Джунгарии не бывал, но лодку с крышей я и правда видел, только заглядывать туда не стал — не думал, что Эпипол может прятаться там. Но тебя зачем туда понесло?