— Думаю, мы их больше не увидим, — мрачно заключила Китти.
— Ты, может, и нет, а я увижу! — выпалила Эда Лу.
— Не знаю, не знаю, — задумчиво проронил Куоррелз. — Пожалуй, надо освежить в памяти закон о найденных кладах. Место в нише продано миссис Эде Лу Парчмен, но само-то кладбище наше. Думаю, мы можем выступить с заявлением, что сокровище было обнаружена на территории, являющейся собственностью «Флорида–Америкэн», и, следовательно, принадлежит компании. Есть такая юридическая тонкость…
— Тонкость?! — взвизгнула Эда Лу. — Оно мое! Никому не отдам! У меня документ есть!
Шейн рассмеялся.
— Даже если вам удастся это доказать, то основная часть сокровища уйдет у вас на адвокатов.
Видимо, он не совсем представлял себе, насколько близка Эда Лу к срыву. Она бросилась к ящику и опрокинула его; золотые и серебряные монеты раскатились во все стороны. Пока полицейские собирали дублоны и эскудо, все тело старухи сотрясала мелкая дрожь; на мертвенно-бледном лице зловещим огнем горели глаза.
— Ты мне заплатишь за это, Шейн!
Она с воплем кинулась на сыщика, готовая тут же выцарапать ему глаза своими длинными ногтями.
Потребовалось вмешательство двух дюжих полицейских из отдела особо тяжких преступлений, чтобы усмирить и увести ее. Пока за ними не закрылась дверь мавзолея, это вместилище скорби оглашала дикая площадная брань.
— Итак, в живых осталось двое, — констатировал Тим Рурк.
Барбара и Китти, взлелеявшие столько кровожадных планов, устало взглянули друг на друга, видимо, не зная, как вести себя в новых обстоятельствах. Собственно говоря, им нечего было вменить в вину, кроме прегрешений в душе и мыслях.
— Эй, милые дамы! — окликнул их Шейн. — Нет ли у вас желания написать роман?
