Маяковский едет по Союзу - [57]

Рассматривая искусство как орудие классовой борьбы, мы должны в своей литературной работе прежде всего ясно представить себе общую нашу цель и конкретно стоящие перед нами боевые задачи строительства социализма. С этой точки зрения мы, в первую голову, и будем подходить ко всякой литературной работе сегодня.

Мы заявляем: только те литературные средства хороши, которые ведут к цели. Такая установка нашей программы не снимает старого нашего требования новой фермы для нового содержания. И если одним своим острием она направлена против рыцарей „формы для формы“, бесчисленных эстетизаторов и канонизаторов формы, то другим своим острием она бьет тех, которые пытаются втиснуть пятилетку в сонет, пытаются воспеть социалистическое соревнование крымско-плоскогорными ямбами.

В целом эта установка не оставляет ни сантиметра места писателю, желающему именовать себя революционным, для какой бы то ни было аполитичности:

Литературная обстановка сегодняшнего дня утверждает нашу всегдашнюю борьбу против аполитичности, как далеко не второстепенный пункт нашей программы. А вся она звучит как настойчивое требование, обращенное к искусству, стать в ногу с социалистическим строительством, выйти на передовые позиции классовой борьбы!».

Кроме Маяковского, с речами выступали Николай Асеев и Осип Брик.

Публика настроена бурно. В зале засела хулиганская группка. Они кричали, свистели и даже принялись избивать одного из участников вечера.

После перерыва читались стихи. Николай Асеев прочел стихотворение Фрейлиграта, Семен Кирсанов — переводы стихов французского рабочего поэта Жюля Жуя. Оппоненты были из публики.

Маяковский подвел итог прениям и репликам с мест.

В середине октября Маяковский, вопреки установившейся традиции, объявил свои вечера «Что делать?» сначала а Ленинграде, потом а Москве. В объяснительной записке он изложил основные положения:

«В своем вступительном слове я объясняю причины, заставившие Леф почистить свои ряды, внести изменения в программу и принять название Реф, то есть революционный фронт искусства. Основная причина — это борьба с аполитизмом и сознательная ставка на установку искусства как агитпропа социалистического строительства. Отсюда отрицание голого факта и требование в искусстве тенденциозности и направленности».

Текст афиши выглядел броско, но не вызывал сомнений, за исключением, пожалуй, одной подробности: вместо привычного подзаголовка «стихи и поэмы» он начертал — «словесные иллюстрации», куда входили отрывки из двух пьес — сначала из «Бани», а затем из «Клопа». И в заключение «5 лет».

Я спросил, что означает последнее — не стихи и не пьеса?

— Это будущая поэма, но пока ее нет, а возможно, и не будет.

— Так зачем же писать, коли не будет?

И в ответ прозвучало неопределенное.

— Всякое бывает, а вдруг до выступлений что-то появится. А нет, так не беда, в конце концов будут другие стихи, которые вовсе здесь не значатся.

На название афиши я не обратил особого внимания, так как привык, что почти всегда они весьма оригинальны и неожиданны.

И лишь впоследствии стал понятен смысл заголовка афиши.

Поэме же о пятилетке («5 лет») так и не суждено было появиться на свет, а заголовок «Во весь голос. Первое вступление в поэму» остался лишь напоминанием о задуманном. С моей же точки зрения, «Во весь голос» — самостоятельное произведение и бесспорно одно из самых выдающихся в его творчестве.

ВЫСТАВКА

Итак, 29 сентября (эта дата уточнена по недавно обнаруженной доверенности, выданной мне Маяковским на устройство его вечеров), перед моим отъездом в Ленинград, Маяковский неожиданно спросил меня, показывая на стены столовой:

— Как по-вашему, поместились бы на них все мои афиши?

— Вышла бы целая выставка.

— Вот именно! Хочу сделать выставку, и вы должны мне помочь.

Я смутился. Предложение застало меня врасплох. Не дожидаясь ответа, он присел к столу и стал делать наметки.

— Во-первых, надо постараться собрать все издания книг. Большая часть у меня имеется, потом — у мамы, у сестер. Остальное придется раздобыть — главным образом, старые издания. Затем газеты с моими стихами — как столичные, так и по возможности провинциальные. Важно брать номера, где стихи на первой странице, — удобнее вывешивать.

И записал: «Детские книги, газеты Москвы, газеты СССР, СССР о Маяковском, заграница о Маяковском, „Окна сатиры РОСТА“ — текст — рисунки Маяковского. Реклама, лозунги плакатов, плакаты Маяковского. Маяковский на эстраде. Театр Маяковского. Маяковский в журнале».

Этот первоначальный план в процессе работы видоизменялся и на афише выглядел несколько иначе.

Маяковский не хотел делать акцента на биографии, но постепенно пришел к выводу: надо напомнить и о том, «что делал поэт до того, как он стал поэтом», нельзя не рассказать о таком прошлом, как тюрьма и подпольная работа.

— Цель выставки — показать многообразие работы поэта. В назидание молодежи и на страх дуракам. Чего стесняться, в самом деле! Предрассудки! Ведь никто не сообразит, не предложит сделать выставку. Ну, лишний раз назовут хвастуном и нахалом. Зато будет явная польза — и для читателей и для нашего поэтического дела.