Маттиас и его друзья - [37]

Калле сразу же согласился. Повеселев, он несколько раз кивнул головой.

— Тогда пойдем, прогуляемся!

Дядя Клумпе-Думп держал Маттиаса и Калле за руки.

Они медленно шли по Ванадисвеген. У пекарни Калле сказал:

— Давай притворимся, будто ты — мой папа!

И еще крепче вцепился в руку дяди Клумпе-Думпа.

Лицо у дяди было счастливым-пресчастливым. Он никогда не был папой, и ему, наверно, было приятно испытать отцовские чувства.

Немного погодя они пришли в Ванадислюнден, и Маттиас показал дяде и Калле Хлюпику городок для улиток. Все улитки, ясное дело, уползли. Некоторые сидели высоко на деревьях, а Астрид и одна Майя заползли в траву.

Калле не мог наглядеться на улиток и их городок.

— Можно поиграть в такую игру, будто они коровки? — попросил он.

— Можно, если тебе охота, — небрежно отозвался Маттиас. — Этот дом с пивной бутылкой вместо двери — церковь, а вон там — больница!

— Если увидишь улитку в толстой бурой раковине, это — Пастор, — сообщил дядя Клумпе-Думп.

— Можешь посадить его в церковь, его место там! — разрешил Маттиас.

Калле, улегшись на землю, заглянул и в церковь, и в дом. Он ни за что не хотел уходить от городка для улиток.

— Можешь покараулить наших улиток! — великодушно позволил Маттиас. — Нам они все равно надоели. Но только запомни: если они заболеют, им нельзя есть голубые цветочки, а не то они мигом умрут.

Маттиас с дядей ушли; Калле же, весь сияя от счастья, остался сидеть возле городка с улитками.

У киоска с мороженым на Свеавеген они наткнулись на злого и недовольного Пелле Маленького. Он умирал от желания съесть мороженое.

Дядя Клумпе-Думп купил им по порции мороженого — ему всегда хотелось, чтобы детям было хорошо.

— Калле Хлюпик сидит в роще и караулит наших улиток, — сообщил Маттиас. — Он гулял с нами, и мы притворились, будто дядя — его папа.

— Давай теперь притворимся, будто ты — мой папа, — попросил Пелле Маленький и схватил дядю Клумпе-Думпа за руку.

Но тут же задумался.

— Раз так, мне надо сбегать домой за шапочкой с кисточкой, такая на моем папе… ну, на фотографии.

— Конечно, раз ты хочешь, чтоб я надел шапочку с кисточкой, я ее надену! — согласился дядя Клумпе-Думп и провел рукой по своему широкому, влажному лбу.

Не успели они и глазом моргнуть, как Пелле вернулся с шапочкой: на самой ее макушке торчала какая-то дурацкая кисточка.

— Надвинь ее на глаза, как у папы на карточке! — приказал Пелле.

Они снова стали прогуливаться по улице Ванадисвеген, и дядя Клумпе-Думп был ужасно смешным в тесной ему шапочке. Пелле Маленькому казалось, что встречные оборачиваются и говорят друг другу:

— Вот как! У этого мальчика есть отец! Прекрасно! Даже если это какой-то чудак в шапочке с кисточкой!

— Обещаешь, — попросил Пелле, расставаясь с ними в воротах, — когда будешь гулять со мной, надевать всегда эту шапочку? Ладно?

После обеда Маттиас отправился в свою комнату и посидел немножко на страусином яйце. Он уже начал терять надежду, что из яйца кто-нибудь вылупится. И уж во всяком случае никакой не страусенок.

— Ты устал? — спросил дядя.

— Да, устал, — признался Маттиас. — Наверное, там внутри ничего нет. Мне так кажется.

— Встряхни слегка яйцо, — предложил дядя Клумпе-Думп.

Маттиас тряхнул яйцо. Внутри загремело и зашуршало.

— Должно быть, там ужасно твердый страусенок! — просиял Маттиас.

— Твердый и шуршащий! — подтвердил дядя.

— Может, проткнем дырочку и посмотрим? — загорелся Маттиас.

— Согласен! — ответил дядя. — Подожди, я тебе помогу. Я знаю один фокус, как не испортить яйцо.

Взяв яйцо в свои толстые ладони, он чуть повернул его и… випс! Оно разломилось пополам на две одинаковые большие половинки.

— Караул! — закричал Маттиас. — Дай посмотрю!

Дядя Клумпе-Думп протянул ему яйцо, и Маттиас чуть не упал от удивления.

— Ой, оно набито тонкой шелковой бумагой!

— Ты видел когда-нибудь что-либо подобное?!

— Вот уж не знал, что страусят заворачивают в шелковую бумагу! — удивленно произнес Маттиас и осторожно развернул бумагу.

У дяди вид был какой-то странный, и он тихонько хихикал.

— Ой! — взволнованно закричал Маттиас. — Это — вовсе не страусенок. Это — трактор!

Дядя расхохотался так, что у него заколыхался живот.

Тут Маттиас понял, что его разыграли.

— Значит, это яйцо — не настоящее? Это не страусиное яйцо?

— Настоящее, настоящее, только скорее это не страусиное яйцо, а тракторное, — снова захихикал дядя.

Трактор был красный, красивый, с ковшом, который мог вертеться во все стороны, если трактор завести.

Маттиас страшно обрадовался, потому что все его прежние тракторы были старые и поломанные.

— Если бы ты так добросовестно не высиживал яйцо, из него ни за что бы не вылупился трактор! — сказал дядя Клумпе-Думп.

— Гм… — с сомнением хмыкнул Маттиас.

Праздник середины лета

Чем теплее становилось, тем больше мечтал Маттиас о новогоднем празднике с рождественскими подарками и елкой. И еще о красивом новом календаре и целой толпе веселых домовых с красными носами, которые бегают по улицам и шумят.

Но до Нового года было еще ужасно далеко, целая вечность. Пелле Маленький тоже так считал.

Правда, во дворе у них валялось несколько елок с опавшей хвоей. Иногда они играли с этими елками, но все же это не то, что настоящий Новый год.