Маттерхорн - [89]

Через двадцать минут после отлёта вертушки рота вошла в реку, следуя за Кендаллом. Тучи опустились ниже, и ровный дождь шлёпал по воде. Целый час они двигались между крутыми горами, чьи вершины то пропадали из виду, то вновь появлялись среди туч. Следующий час, продвигаясь на восток к базе 'Скай-Кэп', они шли меж низких утёсов, которые постепенно становились всё выше.

Далеко за полдень, идя по колено в стремительной воде, Паркер вдруг рухнул, стиснув зубы исказившимися челюстями. Крик его эхом запрыгал вверх и вниз по реке между скал.

Меллас добрался до Паркера раньше Фредриксона. Кортелл держал его голову над водой. Глаза Паркера закатились, по подбородку стекала кровь из прокушенного языка. Меллас сорвал ветку и вставил её Паркеру в рот. Когда подошёл Фредриксон, припадок уже закончился. Паркер обильно вспотел, хоть по его телу и хлестала вода. 'Почему же ты никому не сказал, что болен эпилепсией?' – мягко спросил Фредриксон.

Паркер воззрился на него: 'Что ещё за эпилесия?'

Фредриксон, с изумлением на лице, посмотрел на Мелласа. Он стал стряхивать термометр, лоб озабоченно сморщился. 'Это не похоже на то, что я видел в полевой медшколе', – сказал он.

По рации на связь вышел Фитч, требуя сообщить причину задержки. Он приказал Кендаллу уходить, и колонна двинулась мимо. Паркер попытался встать, но Фредриксон удержал его. У Паркера была температура 105 градусов. Подошёл старший санитар Шеллер. Он, Фредриксон и Меллас стали тихо переговариваться, так, чтобы Паркер не мог их слышать. Всё так же ровно падал дождь, неслышный в рёве реки. Тучи опустились уже на верхушки скал. Если вся рота вернётся назад в зону высадки в точке 'эхо', то открытие 'Скай-Кэпа' задержится на сутки. Если Фитч отправит Паркера назад с одним взводом, то на этот идущий назад взвод могут напасть в ущелье, и на идущую вперёд уменьшенную роту тоже могут напасть в ущелье. В любом случае, они не смогли бы вернуть Паркера в точку 'эхо' до темноты, так что эвакуация оттуда была бы проблематична до самого утра. К тому же, марш в темноте увеличивал риск получения повреждений. Меллас предложил дать задание птице пробиваться вверх по реке. Из-за того, что стены ущелья блокировали радиопередачи раций ПРС-25 в пределах прямой видимости, Релсник не смог связаться с батальоном. Дэниелсу удалось войти в контакт с передовым воздушным наблюдателем во время проверки наблюдателем погодных условий над линией облаков, и наблюдатель сработал как передаточный пункт. Пришёл ответ на запрос. Полёты в ущелье опасны из-за изменчивых ветров, лопасти могут задеть за скалу. Поскольку нет непосредственной опасности, рисковать вертолётом и экипажем не будут. При малярии, дизентерии и многих других тропических болезнях температура в 105 градусов вполне обычна и некритична для жизни. Паркера могли бы эвакуировать с высоты 1609 после устройства на ней посадочной площадки.

Шеллер спросил: 'Ты сможешь идти, Паркер?'

– А ты как, мать твою, думаешь? – огрызнулся Паркер. – У меня есть выбор?

Шатаясь, Паркер поднялся на ноги. Пот на его лице смешался с каплями дождя. Он поднял рюкзак, закинул на спину и зашагал по реке.

– Ты думаешь, он прикидывается? – спросил Меллас у Шеллера.

– Нельзя симулировать такую температуру и прикушенный язык, сэр. Я думаю, что он на самом деле болен. Я бы повернул роту назад и эвакуировал его с точки 'эхо'.

– Даже не мечтай, – сказал Фредриксон.

– Вот именно, – сказал Меллас.

На закате Фитч приказал Кендаллу выбираться из ущелья и искать безопасную позицию для ночёвки. Последовал трудный и опасный подъём, занявший два часа. Один из парней Гудвина упал на спину и сильно ушиб колено, когда оборвался корень, за который он ухватился. Все вздохнули с облегчением, узнав, что спина парня не повреждена: он по-прежнему сам мог нести своё снаряжение.

Наверху Мелласа в темноте встретил Кендалл. Он каждому указывал своё место. 'Хорошо поработал сегодня, Кендалл', – сказал Меллас.

Кендалл кивнул: 'Трудно заблудиться в грёбаном ущелье, – сказал он, – даже мне'.

Меллас засмеялся. Он подумал, почему он так холодно относится к Кендаллу. Не Кендалл придумал торчать здесь. Велика ли неудача, если на роду написано не быть офицером морской пехоты? На войне, наверное, так и есть.

Опустился туман. Внизу слышался мерный рёв реки, зловещий и пугающий шум, способный заглушить шорохи любого, решившего к ним подобраться. Шёл уже шестой день подряд без еды.

За два часа до полуночи из взвода Кендалла кто-то громко позвал санитара. У одного парня приступом резко и опасно подскочила температура. В два часа ночи и у Паркера снова случились конвульсии. Его придушенный крик был криком человека, больше не владеющего своим рассудком. Когда Фредриксон попробовал измерить у него температуру, Парке яростно замотал головой, приговаривая 'нет' кому-то, кого на самом деле не было, и выплюнул термометр. Фредриксон сунул термометр ему под мышку. 'Сто шесть, лейтенант, – сказал Фредриксон. – И это только снаружи тела. Мозги у него уже плавятся'.

Паркер заплакал: 'Я не хочу умирать. Не здесь. Только не здесь. Я не хочу умирать'.