Маттерхорн - [87]

Шрифт
Интервал

– Э, сэр, а как насчёт эвакуации и продуктов? – спросил Стивенс.

Симпсон остановился. 'Лейтенант, как бы ты поступил, если б командовал? У тебя в лесу рота под управлением совершенно неопытных офицеров. Они слишком быстро едят свои продукты – и продукты кончаются, потому что их продвижение замедлилось случаями траншейной стопы, вызванными их же собственным небрежением. И, как следствие, в настоящий момент они далеко отстают от графика по устройству очень важной базы огневой поддержки. Я догадываюсь, что они немножко голодны и у них болят ножки. – Он улыбнулся собственной шутке. – Если они преуспеют в устройстве зоны высадки на высоте 1609 по графику, то к завтрашнему полудню получат все вертолёты, какие только пожелают. Первая вещь, которую должен усвоить молодой офицер, – это умение принять на себя ответственность за свои действия и иметь гордость. Гордость, лейтенант Стивенс. Вот на чём стоит корпус морской пехоты'.

Из-а операции у Камло ни одна вертушка морской пехоты не могла забросить аккумуляторы какой-то роте в лесу. Стивенс связывался со всеми частями, о которых мог вспомнить. Наконец, он нашёл армейский 'Хьюи', который на утро оказался свободным, потому что привёз генерала из Дананга в Донгха. Он уговорил пилота быстренько смотаться туда и обратно.


В контрольной точке 'эхо' с помощью боевых ножей, мачете и метода Джексона по швырянию тел на заросли они медленно расчистили маленькую полянку смятой, спутанной растительности на широком дне долины. Со всех сторон, теряясь вершинами в облаках, вздымались тёмно-зелёные горы.

Сообщение Стивенса ожидать 'Хьюи' поступило открытым текстом. Приказ о создании базы огневой поддержки 'Скай-Кэп' пришёл зашифрованным. Все командиры собрались вокруг Релсника, пока тот работал над шифровкой. Когда он прочитал приказ, наступила оглушительная тишина. Меллас достал карту из бокового кармана и нашёл высоту 1609. Она находилась у истока реки, которая к востоку от них сбегала с гор прямо к точке 'эхо', где сливалась с рекой, по которой они следовали предыдущей ночью. Он посмотрел на вершины. Их макушки прятались в тучах. К нему подошёл Гудвин. 'Где она, нахрен, Джек?' – спросил он. Меллас показал. 'Твою мать, Джек', – сказал Гудвин. Один за другим подходили командиры взглянуть, куда указывал палец Мелласа. Глянув на местоположение, Хок пустился в ястребиный танец и заклекотал: 'Скай-Кэп! Скай-Кэп! Снарк! Снарк! Скай-Кэп!' Сложив ладони рупором, он закричал: 'Скай-Кэп! Каху! Каху!' На крик отозвалось эхо. Он остановился и протянул руки к горам в знак силы ястреба и ещё пару раз прокричал 'Снарк! Снарк!' Потом опустил обе ладони на макушку да так и застыл, спиной ко всей группе, глядя в горы на востоке.

Фитч отдал распоряжения: 'Подготовить больных к эвакуации, – сказал он. – Мы отправляемся стразу же, как только получим пополнения. У нас будет двадцать минут на еду. Не дайте парням обожраться, иначе им станет худо. По одному пайку, понятно? По одному. – Фитч повернулся на восток и прищурился на барьер из зелени. – Кендалл, твоя очередь становиться в голове. Пойдёшь вверх по реке – не потеряешься'. Кендалл покраснел, но потом улыбнулся, когда сам Фитч и все остальные добродушно усмехнулись.


Джексон сказал Мелласу, что больше не хочет быть командиром отделения. 'Мне просто не нравится всё время указывать товарищам, что делать'.

– То есть ты говоришь, что не можешь держать удар. И что ты хочешь, чтоб я сделал? Поставил Кортелла в начальники? Или, может, ты хочешь, чтобы Паркер принимал решения?

Джексон уставился в землю, избегая встречаться со взглядом лейтенанта.

– Ты думаешь, мне не по хрену, как ты себя сейчас чувствуешь? – продолжал Меллас. – У меня должен быть хороший командир отделения. Мне нужно иметь такого.

Джексон покрутил гранату, свисавшую с плечевого ремня. 'Янк, наверное, вернётся из отпуска через неделю, – сказал он. – Он просиживает задницу на ВБВ. Меня же только временно назначили'.

Голос Мелласа изменился: 'Чёрт возьми, Джексон, ты нам нужен'.

Джексон посмотрел на Мелласа. Эта мысль заставила его умолкнуть. Никто никогда не нуждался в нём вот так, в лицо. Он попробовал взглянуть на дело с точки зрения лейтенанта. Кортелл, наверное, был ещё одним парнем в отделении, который мог бы стать его командиром. Он был так смышлён, что даже страшно, но ум Кортелла был глубокий ум. Здесь же ценился ум быстрый – как у него. Ему было неплохо ходить в командирах огневой группы, но в таком случае вся тяжесть ложилась на Янка и Янк принимал на себя все последствия, если б он напортачил. Таков был расклад. Янк же никогда не портачил. Он, Джексон, наверное, мог бы сплоховать, и если б так произошло, у него не было бы второго шанса стать командиром. Но если б он не был командиром сейчас, то второго шанса у него тоже не было бы. Он уже написал домой, что командует отделением. Только представь, у него в подчинении двенадцать парней. Его старик никогда никем не командовал. Джексон посмотрел в честное юное лицо лейтенанта. К чертям Китайца. 'Я могу держать удар, лейтенант', – почти прошептал он. Они молча постояли, наверное, секунды три, глядя друг на друга. Затем Меллас сказал: 'Ты командир отделения, я командир взвода. Нравится или нет, но так сложилось'.


Рекомендуем почитать
Потомкам нашим не понять, что мы когда-то пережили

Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.


Всегда в седле (Рассказы о Бетале Калмыкове)

Книга рассказывает о герое гражданской войны, верном большевике-ленинце Бетале Калмыкове, об установлении Советской власти в Кабардино-Балкарии.


Недуг бытия (Хроника дней Евгения Баратынского)

В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.



Старые гусиные перья

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


От рук художества своего

Писатель, искусствовед Григорий Анисимов — автор нескольких книг о художниках. Его очерки, рецензии, статьи публикуются на страницах «Правды», «Известии» и многих других периодических издании. Герои романа «От рук художества своего» — лица не вымышленные. Это Андрей Матвеев, братья Никитины, отец и сын Растрелли… Гениально одаренные мастера, они обогатили русское искусство нетленными духовными ценностями, которые намного обогнали своё время и являются для нас высоким примером самоотдачи художника.