Материк, переставший быть легендой - [84]

Знаменитый мост над заливом Порт-Джексон был открыт в начале 1932 года при необычных обстоятельствах. Премьером Нового Южного Уэльса был в то время Джек Ленг, которого консерваторы считали демагогом и подозревали в симпатиях левым. Они поговаривали, что Ленг недостоин чести открытия такого важного сооружения, о котором говорит весь мир. Когда после торжественных речей премьер собирался перерезать ленточку, сквозь толпу пробился верхом на лошади офицер и саблей перерубил ленточку, крича, что действует «от имени Его Королевского Величества и всех честных людей»[18].

Бродя по улицам Сиднея, я припомнил все, что знал об истории этого города. Как же он изменился! Питт-стрит — сначала вместилище жалких хижин, заселенных ссыльными, потом район публичных домов — сейчас квартал солидных страховых компаний. На улочках вокруг здания суда можно увидеть адвоката в белом парике и черной мантии, величественно идущего в толпе, которая его и не замечает. Улицу Кингс-кросс называли уголком Европы в Южном полушарии. Это район увеселительных заведений, и австралийцы отчасти гордятся им, но одновременно они огорчены переменой духа улицы. Сто лет назад соседние с Кингс-кросс районы занимали еврейские кварталы, расположившиеся вокруг синагоги. Позже здесь поселились сливки творческой интеллигенции — писатели, художники, поэты. Великолепный, искусно подсвеченный фонтан увековечил память о битве под Эль-Аламейном, где в безводной пустыне вдали от родины сражались и умирали австралийские солдаты.

Здание Сиднейской оперы — произведение датского архитектора Атсона, построенное им в 1959 году, — по своему замыслу очень просто: расположенное у самого моря и похожее на плывущее под парусами судно, оно должно напоминать о том, что каждый австралиец или его предок прибыли из-за моря. До этого в Сиднее было старое здание оперы имени принца Уэльского, которое сгорело в 1872 году. Там ставили музыкальные комедии, ревю и другие спектакли, отвечающие вкусам местной публики. А о вкусах можно судить по одной истории столетней давности, до сих пор сохранившейся в памяти горожан. Произошла она с одним молодым человеком, адвокатом и одновременно известным на весь город повесой — мистером Джоном Уонтом. Началось с того, что Уонт узнал о затруднительном финансовом положении управляющего оперой и предложил ему в долг значительную сумму, поставив при этом не совсем обычное условие. Адвокат добивался права во время спектаклей находиться в суфлерской будке, да еще вместе с приятелями. Сначала управляющий заартачился, поскольку считал, что в суфлерской будке имеет право находиться только персонал театра. Однако, после того как к его горлу был приставлен нож, он принял условие молодого повесы.

На полученные деньги театр поставил новое шоу, в котором было занято много прелестных статисток и хористок. Джон Уонт и его дружки каждый вечер сидели в суфлерской будке, где было невероятно тесно, но зато весело. Все представления они наблюдали снизу, не упуская случая ущипнуть какую-нибудь хорошенькую девушку за ножку и договариваясь с ними о месте свидания. Потеха происходила на глазах у публики, которая находила, что все это придает зрелищу еще больший эффект. Управляющий театром в отчаянии наблюдал за безобразием, но ничего не мог поделать, поскольку подписал договор. Выход из этого положения нашла его догадливая дочь. Она приказала убрать суфлерскую и объяснила молодому повесе, что будка просто-напросто не нужна в театре. Адвокат подал в суд — дело было очень шумным и прошло через все инстанции, каждая из которых выносила одно и то же решение, признающее за администрацией театра право сносить любые, ненужные ей сооружения. Возмущенный адвокат передал дело в самую высокую инстанцию — в суд Британской империи. Благородные лорды Тайного совета Его Величества как раз собирались обсудить вопрос о праве молодого адвоката далекого города Сиднея сидеть в суфлерской будке, как в театре случился пожар.

Строительство нового великолепного здания оперного театра продолжалось долго и проходило в невероятно неспокойной обстановке. Уже в ходе строительства выяснилось, что архитектор Атсон не предусмотрел автостоянки, а на критику ответил, что у Парфенона ее тоже не было. Он потребовал три миллиона дополнительных субсидий, чтобы построить из дерева макет главного зала оперы в натуральную величину. Правительство приступило к обсуждению его экстравагантных, как считали, требований. Стоимость строительства в десять раз превысила смету. В штате Новый Южный Уэльс была объявлена специальная лотерея, которая разыгрывается дважды в год. Доходы от нее идут на содержание здания оперы. Таким образом, австралийская опера существует на средства от азартных игр.

По всей Австралии разбросаны клубы, которые могут предложить своим членам разнообразные развлечения. Они выдают великолепный спортивный инвентарь и оборудование; организуют выступления лучших артистов; располагают, например, возможностью пригласить на несколько вечеров оркестр из Америки или Европы; имеют в своем распоряжении роскошные рестораны, кинозалы; устраивают показы мод. Их содержание обеспечивают «однорукие бандиты», то есть игровые автоматы. Здесь говорят, что такие клубы дают возможность каждому человеку побывать в своем Лас-Вегасе.