Материалы к истории крайне - западных славян - [6]

Хронист Винцентий Кадлубек (начало XIII века) передает «Легенду о Краке, Ванде и других» в «Хронике Винцентия Кадлубека». Крашевский считает Полян, обитавших на реке Варте, предками Поляков. Ян Длугош,[41] писавший о Начале Польского Народа, собирал все легенды и предания и составлял из них некую связную повествовательную смесь, достаточно романизированную, но, вероятно, далекую от истинных событий. Мы не можем в этом разобраться, так как не имели перед собой других трудов Польских авторов, критически относящихся к Длугошу. На наш взгляд, Польша должна была переживать то же, что и Крайне-Западные Славяне в Германии, но в меньшей степени, так как она все же была дальше от Германских Княжеств.

Польская независимость была так же трудно оберегаемой, как. и независимость Киевской Руси. Если Киевская Русь имела перед собой Кочевников степи — Половцев, Печенегов, Татар, — а с другой стороны — Литву и Польшу, то Польша имела врагов Германцев, ту же Литву, Датчан, Венгров, а впоследствии Турок и ту же Киевскую Русь, уже в виде Запорожского казачества, а также Швецию и Московскую Русь. То, что верно для Киевской Руси, должно быть верно и для Польши, но в другом виде. Однако, в Начальной Истории Польши мы всего этого не видим. Значит, многое оказалось сокрытым и утерянным навсегда. Истинное Начало Истории Польши еще должно быть написано в будущем какими-то учеными людьми, которые разыщут все нужные источники.

Польша подвергалась уже в обозримый исторический период набегам Крымских Татар. Вероятно, эти набеги или попытки набегов были и в XIII веке. О них мы ничего не знаем, возможно, недостаточно зная Историю Польши. Но если об этом нет указаний в Польской Истории, то это, конечно, является пробелом. Однако, повторяем, мы занимаемся этими вопросами в поисках Начала нашей собственной, Русской, Истории, а не Истории Польского Народа. Поэтому неизбежно, что наши сведения о Польском Народе будут кратки и недостаточны. Если же мы, паче чаяния, установим какой-либо факт, полезный для Истории Польской, мы будем только счастливы, хотя на такие обстоятельства и не надеемся.

Нам кажется, например, что Легенда о Краке, или Крке, как его называют Чехи, возникла вокруг лица, которое пыталось объединить Поляков и Чехов в одно государство. Эта попытка не увенчалась успехом по каким-то причинам. Однако, она имела место, и должно заключить, что Крк был человеком незаурядным, имевшим сведения о бывшем Славянском Единстве, либо желавшим такое Единство устроить путем слияния двух Народов, Чешского и Польского. С нашей точки зрения, это было бы полезным как для Польши, так и для Чехии, как известно, попавшей под Германское владычество и освободившейся только в результате Первой мировой войны. Однако, если бы это случилось еще в те легендарные времена, когда жил Крк, вся Русская История была бы иной.

Мы должны отметить при этом, что в своем труде «Славянские Древности» (Прага, 1925 г.) проф. Любор Нидерле[42] придерживается того же ошибочного взгляда, как и Германская школа, рассматривавшая Скифов как «Монголов», а, с другой стороны, разделяя Вендов, Ободричей, Лютичей и Ляхов. Разделение это на отдельные племена, как мы уже сказали выше, основано на факте существования у них отдельных Князей. Это разделение чисто административное, но не этническое, ибо этния, язык, верования и обычаи у Славян Балтики были одними и теми же. В том числе несомненна как языковая, так и этническая связь Крайне-Западных Славян с Ляхами, или Поляками. Даже у Чехов и Поляков языковая близость не вызывает сомнения, а у Поляков, Вендов и Вильцев она, вероятно, была еще больше.

В IX веке Славяне, разбиваясь на племена, часто были родственны друг другу в такой мере, что гораздо больше можно говорить о сходстве, чем о разнице. С этой точки зрения уместнее говорить о близости Балтийских Славян к Ляхам, чем о их обособленности. Если и была разница в их языке, то она не была большей, нежели разница между двумя диалектами одного и того же языка. Мы склонны рассматривать Крайне-Западных Славян как ветвь Польского Народа, выдвинутую на Крайний Запад. С этой точки зрения, их борьба была защитой для Поляков.

Объединение Польши, как справедливо отмечает проф. Нидерле в своем труде, в одно целое вызвано было именно гибелью Крайне-Западных Славян. В нашем небольшом труде о Вендах-Ободритах мы подчеркивали этническую близость Крайне-Западных Славян, представлявших из себя, в общем, не столько Лютичей, Поморян или Ободритов, как Вендов.

Говорить о племенах Славян IX века как о чем-то устоявшемся и резко обособленном нельзя, ибо в те времена была народность, но не было резкой племенной разницы. Во всяком случае, было, как мы уже сказали, большое сходство, но не столько разницы. У нас нет письменных образцов речи Крайне-Западных Славян, но мы можем догадываться, что их язык был наречием Польского с местной разницей, обусловленной местными условиями. Обиходный язык любого народа, так называемый обиходный язык, всегда не больше двух-трех тысяч слов. При общности корней язык Крайне-Западных Славян мог отличаться от Западных (Поляков) окончаниями слов или ударениями на том или ином слоге, но в общем он был понятен и тем, и тем, как сейчас понятен чешский язык Поляку, хотя, повторяем, чешский и польский языки стоят гораздо дальше друг от друга, чем языки польский и, скажем, язык Поморян. Вероятно, язык Кашубов является средним между ними, тогда как язык Полабов и Лужицких Сербов ближе к Чешскому. Это, конечно, только наше предположение, ибо мы с языком Крайне-Западных Славян не знакомы в достаточной мере, чтоб на этом настаивать.