Материалы к истории крайне - западных славян - [38]

Таким образом, в этом абзаце Мармье говорит об остатках погребальных сооружений, урнах, мечах и броне, одни из которых Гуннского происхождения, другие — более древнего, вероятно, Славянского, и наконец, третьи — Каменного века. Все это было еще сто лет тому назад в Мекленбурге, в той части, которая тогда была Землей Зверина, большого Вендского государства.

Уже одно то, что такое государство могло противостоять Германскому Движению, говорит, что если организация его уступала Германской, то в военном отношении они были почти равны, ибо «освоение» Славянских земель Германцами произошло не сразу и тянулось несколько веков, по крайней мере. Значит, сила Вендского государства была достаточно большой, ибо при небольшой силе оно было бы сразу захвачено и порабощено. По другим источникам нам приходилось слышать (в Чехии), что зверинское население Славянского корня сохранило много легенд, никому не известных, которые переходят от отца к сыну и среди которых есть сказание о Марко-Богатыре.

Обычаи Мекленбургских крестьян, описанные Мармье, сводятся к следующим: «Было бы лишним искать по всей Германии подобного положения. Они связаны с землей, и чем больше они на ней остаются, тем труднее их оттуда заставить уйти. Для начала эксплуатации приличного участка фермер должен обладать суммой от 20 до 30 тысяч франков. Это он обязан купить не только лошадей, но и все приспособления для ведения хозяйства, он платит налоги и все постройки, возводимые на земле хозяина, принадлежат ему. Через сотню или полторы лет образуется столько построек, стен, ему принадлежащих, зеленых изгородей, каждый стебелек которых посадил он, столько сделано работ по осушению и поливке, что никто не может с ним спорить о месте, где он живет. Он записал свое право своим трудом на каждой меже, на всякой тропинке. Таким образом, как только контракт по найму истекает, ему его возобновляют с небольшими изменениями, и часто собственник земель меняется, но фермер остается все тот же».

Простой костюм, идущий от предков, состоит из шерстяных штанов или из суровой материи, из синего кафтана без воротника, кожаный пояс и круглая шляпа дополняют несложное убранство мужчины. Женщины носят по нескольку юбок, одна на другой, красные чулки и туфли вроде далекарлийских, на высоких каблуках. Их лица спокойны и чисты, тип, подобный тому, что можно встретить, начиная от Саксонии до Норвегии, глаза голубые, волосы русые, цвет лица белый, немного розоватый.

Мужчины крепки и сильны. С детства они привыкают ко всем переменам погоды, а с юности они приучены к труду и обладают большой выносливостью. Как старые воины севера, гордившиеся тяжестью своих мечей и могуществом мускулов, обитатели этого края, говорит Мармье, придают большое значение своей физической силе и, как Бретонцы, любят борьбу, состязания, бега верхом и бег пеший, наперегонки. Кто-либо, кто хотя бы раз не участвовал в этих состязаниях или кто не может поднять мешок в шесть мер Ростока (около 360 или [3]80 Франц. фунтов) считается никчемным человеком. Мекленбургские фермеры богаты или вообще обладают достатком. Земля их кормит, дает хлеб, фрукты, коноплю, все, что им надо для удовлетворения первых потребностей. Скот им служит в остальном отношении. Они торгуют скотом, а охота и рыбная ловля дают им побочный заработок. Они обладают способностью сами делать свои инструменты для хлебопашества, делают сами мебель, и встречаются среди них мастера, резчики по дереву, как в средние века, искусно выделывающие фигурки. Другие делают часы, как в Шварцвальде. Недавно видели даже такого крестьянина, который, никогда не видев учителя по музыке, изготовил[131] очень хорошее пианино.

Обиталище их в первую очередь указывает на порядок и зажиточность хозяев. Чаще всего это большой дом из кирпича, разделенный на две части. Вход через амбар (не похожий на русскую ригу или овин), который высок и широк, всегда в чистоте. С обеих сторон амбара помещение для работников, сторожащих скот и хлеб (ночью вору трудно пробраться мимо них незамеченными). В глубине дома кухня, где производятся зимние работы, после комната фермера, украшенная ореховой мебелью, со шкапом, где хранится календарь,[132] Библия, молитвенники, затем — супружеская кровать, украшенная цветами и лентами в праздничные дни.

До сих пор Мекленбургские земли разделу почти не подвергались: они делятся только на большие поместья, и каждое из них составляет как бы республику, где главные работники являются как бы сенаторами, а сам фермер — президентом. Всякий работник имеет свои права, обязанности и чин и повышается в чине с каждым годом в соответствии с возрастающим опытом и признанием семейным советом его верности. Первым из них считается тот, которому поручены лошади. Он представляет еще в крестьянском доме то лицо княжеских домов, что носит титул «Маршалка», откуда пошел и великий титул Маршалов (во Франции).

Таким образом, и Мармье подчеркивает роль лошади в Мекленбургских крестьянских поместьях.

Дальше он говорит, что «в апреле или мае, когда выгоняют в первый раз скотину на траву, религиозные обитатели фермы празднуют как язычники возвращение солнца и весенней красоты (полей)». Значит, и здесь сохраняется языческая традиция — связь с циклами природы. Сто лет спустя наша жизнь уже лишена этой связи, ибо современная