Мастеровой - [16]

Друг захохотал.

— Ты их… тоже? — спросил Федор.

— Нет. К тому времени немолод был, и терпеть их не могу, кошек драных.

— Что такое сервис?

— Мастерская по ремонту автомобилей. У нас женщины их водят — машины-то другие. Две педальки, коробка-автомат, руль можно пальчиками крутить — такой легкий.

— Ты в машинах понимаешь?

— Не совсем. Я там в мастерской работал. Подточить, подшлифовать, иногда деталь сделать. Попадались пепелацы, к которым запчасти не найти или ждать долго. Вот и точил. По образованию я военный инженер. Отслужил срок, на пенсию вышел молодым. Довелось повоевать, ранен был. Это засчитали. Посидел чуток на пенсии — скучно. Руки у меня были. Я в военное училище со срочной поступал, до нее работал на заводе. Попросился в сервис — взяли, ну, а там пошло. Постепенно на оружие перешел.

— Это как?

— Охотой увлекался. Ну, а ружья там — полуфабрикат. Крепкая основа, но подгонка никакая. Я свой карабин до ума довел, показал друзьям. Попросили сделать им. Мне не жалко. Так пошла молва, понесли другие. Этим уж за деньги. Клиентов набежало много. Из сервиса ушел, стал работать на себя. Все легально: мастерская, разрешения, полиция проверяла постоянно. Ну, так я не нарушал. Прежде чем в работу взять, документы спрашивал. Данные записывал. Никакого левака — репутацию берег. Что мне только не несли! Ружья, пистолеты, револьверы… Были и с кремневыми замками, эти восстанавливал. Есть там любители старины, огнестрел коллекционируют. Не беда, что состояние не боевое, но замок чтоб исправный был. Показать гостям, курком щелкнуть. Платили хорошо. Экспертом стал, даже за границу ездил.

— Языки для этого учил?

— У меня к ним способность. Где б не жил — перенимал. В Кишиневе на молдавском говорил, в Ташкенте — на узбекском. Английский и немецкий знал со школы, французский выучил на пенсии. Чем больше языков знаешь, тем легче новый изучать. Звали в переводчики, но не захотел. Руками работать интереснее.

— А в каких ты был чинах?

— Не помню, — вздохнул Друг. — Вроде, в небольших — капитан или майор.

— Ого!

— Это здесь «ого». Подпоручик — уже величина: дворянин, ваше благородие. У нас их за людей не считали. Бегает какой-то лейтенантик, ну, так их море.

— А зачем книги по металлам покупал? Ты же инженер?

— Зато ты — нет. Просто так передать знания не могу — только при совместном изучении. Это первая причина. Есть вторая. Станки, материалы, технологии — все другое. Там я точно знал, для чего какую сталь взять, обработать чем, закалить и отпустить. Здесь же нуб полный.

— Это кто?

— Новичок, ничего не знающий.

— Не скажи! — возразил Федор. — Колонку мигом починил.

— Ну, так что там сложного? Коль дымит — проблема с дымоходом. А она откуда? Если прежде не было, значит, сажа. Вычистить — и все дела.

— Про дрова знаешь…

— Дача у меня с печкой была, много лет ее топил. Раз почистив дымоход, плюнул на такое счастье. Люди подсказали: не топи елкой и сосной, чередуй с ольхой или осиной. Десять лет затем не чистил — не было нужды.

— Как ты много знаешь! — пригорюнился Федор. — Не чета мне.

— Ну, так жизнь прожил. Слышал поговорку: «Если б молодость знала, если б старость могла»? Есть возможность ее изменить. Слушайся меня, и мы прорвемся. D'accord?[34]

— Уи, — ответил Федор и уснул.

Глава 4

Утро началось с неожиданного визита. Федор встал, умылся, попил чаю с булками, почистил зубы и сел за книги. И тут в дверь постучали.

— Войдите! — сказал Федор, удивившись.

Дверь распахнулась, и в комнату шагнул полицейский. Был он росл, широкоплеч и носил пышные усы.

— Доброго здоровьичка! — сказал гость, подходя к столу. — Городовой среднего оклада[35] Коновалов. Прибыл познакомиться с новым обитателем моего участка. Вы позволите? — он указал на стул.

— Присаживайтесь, — кивнул Федор. — Как вас звать, господин городовой?

— Никанор Кузьмич.

— А меня Федор Иванович.

— Это нам известно, — городовой достал из кармана и положил на стол паспорт Кошкина. — Решил отнести, заодно и познакомиться. Положено, знаете ли, проживающих на участке знать. Служба такая.

— Понимаю, — вновь кивнул Федор.

Полицейский как-то укоризненно глянул на него — будто ждал чего другого.

— Для какой цели прибыли в Тулу? — спросил, переходя на официальный тон.

— Поступить на оружейный завод.

— В качестве кого?

— Токарь я.

— Мастеровые в таких домах не живут, — покачал головой Коновалов. — И как только госпожа Хвостова вам квартиру сдала?

— Вам известно, Никанор Кузьмич, сколько получает токарь высшей квалификации?

— Ну… — задумался полицейский. — На моем участке мастеровых не проживает, точно не скажу. Рублев пятьдесят, наверное.

— А сто двадцать не хотите[36]?

— Да не может быть! — изумился Коновалов. — Это ж больше, чем у околоточного надзирателя.

— Может, Никанор Кузьмич, — хмыкнул Федор. — А теперь вопрос. Почему я с таким жалованьем не могу жить в доме госпожи советницы?

— Жалованья у вас пока нет, — поднял палец кверху Коновалов.

— Будет, — заверил Федор.

Полицейский не нашелся, что сказать, и скользнул взглядом по столу. Зацепился им за стопку книг.

— Что читаете?

— Можете взглянуть.

Полицейский подтащил стопку к себе и стал брать книги одну за другой.