Мастера римской прозы. От Катона до Апулея. Истолкования - [41]
igitur; autem; et; пес enim; sed; igitur; et.Однако принцип тщательного сочетания нарушается в одном важном месте: igitur alte spectare si voles atque hanc sedem et aeternam domum contueri, neque te sermonibus vulgi dedideris nec in praemiis humanis spem posueris rerum tuarum; suis te oportet inlecebris ipsa virtus trahatad verum decus; quid de te alii loquantur, ipsi videant, sed loquentur tamen, стало быть, если ты захочешь смотреть ввысь и созерцать это место и вечный дом, не предавайся речам толпы, не возлагай своих надежд на человеческие награды; нужно, чтоб собственными приманками сама добродетель влекла тебя к истинному достоинству; что о тебе говорят другие — пусть смотрят сами; однако же они будут говорить. Асиндетон tuarum; suis— противительный; благодаря начальному положению suisэнергично подчеркивается. Асиндетон в следующей фразе, напротив, скорее имеет характер приложения. Цицерон придает живость акцентуации важной мысли, что к доблести нужно стремиться ради нее самой и что толки толпы не имеют значения. Эта возможность «смены регистра» отсутствует у авторов, которые пишут сплошь асиндетически.
Многообразие структуры предложений
Предложения в нашем тексте многообразны. Первое главное предложение имеет вопросительную форму, второе содержит запрет; потом мы столкнемся с многочисленными побудительными. Предложения, содержащие сообщение или констатацию факта, не только рассказ, тоже не отличаются однообразием: наряду с настоящим временем употребляется будущее (loquentur; enitar). Множественны и типы придаточных: условные (дважды si; дважды наполовину причинное siquidem), немало относительных, среди них одно — с анафорой местоимения, одно зависимое повествовательное (trahat), одно зависимое вопросительное (quid... loquantur), одно уступительное (quamquam), одно сравнительное (ut). Замечательное богатство для короткого текста!
Достойна внимания с другой стороны редкость причастных конструкций: единственный независимый аблатив находится в речи Сципиона Младшего: tantopraemio exposito, по предложении такой большой награды. Оборот предназначен для того, чтоб придать обету лапидарную краткость; мы еще вернемся к этому месту при обсуждении словаря и фразеологии.
Подчеркнутые места
в ПРЕДЛОЖЕНИИ
Положение глагола очень подвижно. Он не раз уступает свое место в конце предложения другим элементам, которые таким образом подчеркиваются426: in quo omnia sunt magnis et praestantibus viris, в котором все принадлежит великим и превосходным мужам; quanti tandem est ista hominum gloria, чего стоит эта человеческая слава; spem posueris rerum tuarum, основывай свою надежду; suis te oportet inlecebris ipsa virtus trahat ad verum decus, нужно, чтоб собственными приманками сама добродетель влекла тебя к истинному достоинству; angustiis cingitur his regionum, окружается этой теснотою областей; enitar multo vigilantius, буду стараться изо всех сил с большим бдением; non esse te mortalem, не ты смертен; qui tarn regit et moderatur et movet id corpus, cui praepositus est, quam hune mundum ille princeps deus, который так правит и властвует этим телом, во главе которого он поставлен, как этим миром — тот высший бог. При расположении впереди первой группы глаголов свою роль играет хиасти- ческий структурный принцип; еще более четко это проявляется в конце § 25: obruitur hominum interitu et oblivione posteritatis extinguitur, рушится от смерти людей и забвением потомства угашается.
Начало и конец предложения часто выделяются: quanti tandem est ista hominum gloria? При этом встречаются значимые места, где акцентуирована середина: quae pertinere vix ad unius anni partem exiguam potest; igitur alte spectare si voles atque hanc sedem et aeternam domum contueri; spem posueris rerum tuarum; sed loquentur tarnen; limes ad caeli aditum patet; sic fragile corpus animus sempiternus movet.
Содержательный центр тяжести у Цицерона не всегда в конце. Предпоследнее место в предложении, кажется, еще важнее, когда собственно концовка дает затухающий звук427. Таким образом, Цицерон стремится не нагрузить конец фразы во что бы то ни стало, но создать гармоническое равновесие.
Словарь
Если отвлечься от торжественного впечатления, которое производит отрывок в целом, и обратиться к словарю, удивляешься, насколько мало в нем выходящего из ряда вон428.
Содержание и форма
Констатация того, что словарь нашего текста небросок, ведет дальше. Она тем важнее, что содержание могло бы заставить ждать более изысканного словаря. Таким образом, искусства нам нужно искать в другом месте — не в самом лексическом материале, но в его использовании и организации.
а) возвышенность через простоту
Впечатление возвышенного может возникнуть как раз оттого, что Цицерон выбирает очень незамысловатое выражение или очень простую конструкцию. С этим мы неоднократно сталкиваемся уже в первом предложении: геАйит йеврегмепв — самая привычная и самая лапидарная конструкция этого глагола; Цицерон отказывается от мыслимого в данном случае а. с. и (скажем, te redire posse) и достигает за этот счет более строгого достоинства сказанного. В следующем относительном предложении опять же выбрано самое простое выражение — esse («быть в распоряжении, принадлежать»).
Естественно, что и песни все спеты, сказки рассказаны. В этом мире ни в чем нет нужды. Любое желание исполняется словно по мановению волшебной палочки. Лепота, да и только!.. …И вот вы сидите за своим письменным столом, потягиваете чаек, сочиняете вдохновенную поэму, а потом — раз! — и накатывает страх. А вдруг это никому не нужно? Вдруг я покажу свое творчество людям, а меня осудят? Вдруг не поймут, не примут, отвергнут? Или вдруг завтра на землю упадет комета… И все «вдруг» в один миг потеряют смысл. Но… постойте! Сегодня же Земля еще вертится!
Автор рассматривает произведения А. С. Пушкина как проявления двух противоположных тенденций: либертинажной, направленной на десакрализацию и профанирование существовавших в его время социальных и конфессиональных норм, и профетической, ориентированной на сакрализацию роли поэта как собеседника царя. Одной из главных тем являются отношения Пушкина с обоими царями: императором Александром, которому Пушкин-либертен «подсвистывал до самого гроба», и императором Николаем, адресатом «свободной хвалы» Пушкина-пророка.
В статье анализируется одна из ключевых характеристик поэтики научной фантастики американской Новой волны — «приключения духа» в иллюзорном, неподлинном мире.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.