Мастера римской прозы. От Катона до Апулея. Истолкования - [26]

Функциональное мышление

Уже постановка причастий в начале большей части независимых аблативов нашего текста выделяет, как мы установили, функциональное отношение к целому. Это справедливо и для явления — относительно редкого у Цицерона, — когда к существительному, стоящему сначала изолированно в ablativus absolutus, потом делается отсылка в другом падеже: magno coorto imbri... hanc... tempestatem arbitratus. О. Вейзе271 объясняет это стремлением к выделению важного. Нужно добавить, что в нашем случае оно вырастает из усилия проанализировать ход событий во всех подробностях; как внешнее обстоятельство внезапно начавшийся ливень имеет значение спускового крючка для всего, что произошло после; этот момент, стало быть, нужно подать отдельно. Здесь внутренняя логика произвела на свет грамматически несколько нелогичную конструкцию.

Изоляции именно этого «спускового крючка» служат два гияербата magno coorto imbri — замкнутая форма с подчеркиванием важного благодаря положению на краях. В словах, следующих дальше, та же тенденция к образованию функциональных единиц приводит к созданию следующих гипербатов: non inutilem hanc ad capiendum consilium tempestatem arbitratus. Для такой расстановки слов первичными были не художественные, а функциональные соображения. Как событию придается самостоятельный характер благодаря гипер- бату, мы видим и несколько позднее: legionibusque intra vineas in occulto expeditis.

Но великолепнее всего функциональное мышление Цезаря сказывается в общей структуре нашего отрывка, к которой мы сейчас и перейдем.

Общая структура: экономия СРЕДСТВ

СУБЪЕКТ: ЦЕЗАРЬ

abl. abs.: Что было совершено другими или произошло случайно.

ptc. coni.: Что думает сам Цезарь.

Придаточное предложение: что он наблюдает (обоснование для дальнейшего)272

Два сказуемых: распоряжения Цезаря (содержание: инфинитив и придаточное предложение) abl. abs.: Внешнее движение войск

ptc. coni.: Воодушевляющая речь Цезаря

Придаточное предложение: содержание этой речи

Два сказуемых: обещание наград (с дополнительным придаточным предложением) и знак к битве.

СУБЪЕКТ: ВОЙСКА

Два сказуемых: поспешное исполнение.

Как и в надгробной речи в честь Юлии, здесь проявляется удивительное чувство параллелизма и симметрии; но жизненное содержание, вложенное в схему, полнее.

С другой стороны, сообщение Цезаря обладает предметностью катоновского рассказа, но в сочетании с намного более искусно выстроенной структурой. Глубина измерения и перспектива у Катона появляются только благодаря предмету и сценической площадке, в то время как у Цезаря — еще и из мысли. Его логика пользуется языковыми средствами в очень тонкой нюансировке, и они, как солдаты, идут в дело в соответствии со своими функциями и в строго иерархическом порядке.

Независимые аблативы воспроизводят само собой разумеющееся исполнение распоряжений и вмешательство внешних обстоятельств, согласованные причастия приберегаются для мыслей и речей полководца, сказуемые — для его важнейших приказов.

Характерно и распределение субъектов в нашем тексте: в то время как Цезарь в качестве действующего лица273 — грамматический субъект той сложной двухчленной структуры, которая составляет основную часть нашего отрывка и ведет от намерения через замысел к распоряжению, то войско — субъект заключительного предложения, и на его долю выпадает стремительное исполнение274.

Впрочем, диспозицию выявляют еще и ритмические средства. Посреди предложений — в «полукла- узулах» — по большей части появляется дитрохей: arbitratus; dispositas videbat; expeditis. В конце предложения, однако, появляется рассекающий и бьющий в уши двойной кретик — militibusque signum dédit. Во втором предложении клаузулу образует глагол evolaverunt (тип — clausulas esse) и compleverunt — диспондей. Правда, погоня за поражающими ритмами не была главной заботой Цезаря, но тем более их появление на формально важном месте — в точке водораздела — еще один пример того, с каким безошибочным инстинктом и с какой целесообразностью использует он весь арсенал приемов. Эффект таких ритмов как сигнал концовки или паузы мы не способны воспринять так непосредственно, как римляне, читавшие вслух, — они переживали ритмическую структуру текста как слуховую реальность.

Facultas dicendi imperatoria275

Не может не броситься в глаза значительная разница в размере между двумя предложениями. Что в этом выражается? С содержательной точки зрения, первое передает все размышления и приготовления вплоть до сигнала к бою, второе, краткое, — поразительный и победоносный натиск. Одно вырастает из другого; первое является фоном для второго. При этом первое включает в себя не более не менее как четыре независимых аблатива, два согласованных причастия и пять придаточных предложений. Напротив, у второго — только два гла- гола-сказуемых, соединенных -que; для обозначения внезапности и быстроты добавляются два наречия;

у самих глаголов яркость и свежесть бросаются в глаза: complere276 акцентуирует полноту успеха, evolare — быстроту277. В большем масштабе здесь проявляется та же самая поразительная последовательность «длинного- краткого», которая отражала и силу воли Катона.