Мастер тату - [46]

Молчун вытащил из кармана телефонную карту, вставил ее в автомат и набрал номер. Вопрос, возникший у него в голове, был настолько очевиден, что Молчуну оставалось лишь удивляться – как можно было не задать его за пивом?

– Але, – сказал в трубке веселый голос. – Кремль на проводе...

Молчун так торопился задать свой вопрос, что не стал ни здороваться, ни представляться, ни говорить какие-то вступительные слова... Он вел себя так, будто их разговор прервался три секунды назад.

– Этот... – сказал Молчун. – Ну, Краснов, художник... Откуда он приехал в Москву? Из какого города?

И странное дело – на том конце провода сразу все поняли и не стали отвлекаться на глупые вопросы. Веселый милиционер сразу же перешел к сути дела.

– Он приехал из Белогорска, – сказал он и на случай, если Молчун не понял или не расслышал, повторил погромче: – Из Белогорска, ясно?

– Ясно, – сказал Молчун и повесил трубку. Через стеклянную дверь было видно, как Гоша прощается со своими собеседниками и идет к Молчуну.

Молчун знал, что сейчас будет – они сядут в Гошину машину и поедут в офис к Стасу.

Глава 10

Следователь из прокуратуры с выматывающей неторопливостью вытягивал из Кирилла все, относящееся к инциденту в гостинице. Иногда следователь погружался в раздумья, подготавливая очередной коварный вопрос, а Кирилл в это же время немедленно начинал дремать. Недодумав свой вопрос до конца, следователь требовательно стучал костяшками пальцев по столу, Кирилл вздрагивал, и все начиналось сначала.

Иногда в кабинет, где шли эти нудные беседы, заглядывал подполковник Бородин, садился в уголок и молча слушал. Когда отвечал Кирилл, Бородин сначала напрягался, но затем на его лице появлялось горделиво-одобрительное выражение. Бородин был доволен тем, как Кирилл заучил свою роль – сначала рапорт написал Львов, потом Бородин на его основе составил тезисы для Кирилла, а потом Кирилл под присмотром Бородина учил эту заново сконструированную версию событий, которая была подобна трассе слалома, изящно огибающей не палки, а статьи УК.

Следователь из прокуратуры на первом же допросе почуял нутром эту заготовленную линию обороны, но виду не подал, лишь косился в сторону Бородина и периодически вздыхал, делая пометки в своих бумагах.

Кириллу было скучно не только потому, что к одним и тем же событиям следователь возвращался уже в третий или в четвертый раз, но еще и потому, что Кирилл запланировал на сегодня занятия повеселее. Например, визит к Лике и обстоятельное собеседование насчет близких друзей Алены Ждановой. Одно такое собеседование, другое... И Кирилл станет близким другом самой Лики. Вот эти мысли грели Кирилла. Вид подслеповато щурящегося следователя его совсем не грел.

– Ну а вот вся эта история с кокаином, – проскрипел следователь. – Вас обнаружили в гостиничном номере с пистолетом в руке и с лицом, испачканным в белом порошке. Акт экспертизы установил в нем наркотическое вещество...

– Мурзик и его компания, – сказал Кирилл и тут же поправился: – То есть группа наркоторговцев, собравшаяся в номере, предложила мне попробовать их товар. Поскольку, по легенде, я был покупателем этого товара, нелогично было отказываться. Меня сразу бы раскусили. К тому же я вдыхал неглубоко, я хотел только испачкать лицо.

– А раньше вам не приходилось баловаться этим веществом?

Кирилл сморщился:

– Упаси бог! Такая гадость... Сам не употребляю и вам не советую.

– Ну а... – следователь раскрыл рот для очередной каверзы, но тут дверь кабинета открылась и появился Львов. Обычно слегка растрепанный, сейчас он выглядел так, будто пережил подряд автомобильную аварию и кораблекрушение. Львов на ходу кивнул Кириллу, наклонился к Бородину и что-то зашептал ему на ухо.

Бородин поначалу слушал спокойно, а потом стал как-то странно коситься на подчиненного. Наконец он не выдержал и страшным Шепотом произнес:

– Как это – пропал?

Следователь и Кирилл с интересом посмотрели на Львова в ожидании ответа. Львов вздохнул, подтянул брючный ремень и, глядя куда-то в пространство, сообщил:

– А вот так. Родственники за ним приехали, а его нет. Вы случайно не брали? – неожиданно осведомился Львов у прокурорского работника.

– Кого? – опешил тот.

– Мурзика, – сказал Львов. – То есть Бахтиярова Марата. То есть труп Бахтиярова Марата, он же Мурзик. Труп не брали случайно?

– Не брали, – настороженно произнес следователь, не понимая – оттачивают на нем какой-то розыгрыш или же он стал свидетелем еще одного служебного проступка.

– Они не брали, – сказал Львов Бородину. – И никто из наших не брал. А в морге его нет.

Бородин медленно встал со стула и прошипел длинную, малопонятную, но явно матерную фразу. Следователь понял, что розыгрышем тут не пахнет, а стало быть, можно было улыбнуться.

– Надо же, – сказал он, стараясь не встретиться взглядом с Бородиным. – Как у вас тут быстро все делается... Вот уже и тела убитых в "Алмазе" стали исчезать. А потом что? Наркотики исчезнут, оружие исчезнет? И как будто ничего и не было?

– Я лично этим займусь, – сказал бледный от ярости Бородин и вышел из кабинета.

– Я тоже этим лично займусь, – пообещал прокурорскому работнику Львов. – Схожу на обед, а потом снова займусь. Мы этого Бахтиярова из-под земли достанем. А потом снова закопаем. Как положено.