Маска бога - [49]

«Ва-у-у-у, — сказал ветер, врезаясь в овраг, заставляя плясать маленький огонь. — Ва, ва, у-у-у-у-у».

Нет. Это не те огнедышащие мерикиты, мстители за убиенных, они не идут по ее следу от Тай-Тестигона.

Братоубийство.

Нет.

Ветер стих, огонь ослаб. Джейм сидела рядом, ожидая, когда сердце перестанет так колотиться. Ей казалось, что она до сих пор слышит обрывки звуков — пения — совсем рядом. Трое! Могли ли преследователи разбить лагерь у них над головой?

Полагая, что они у самого входа в лощину, у дороги, она забралась наверх, в лесок молодых сосен. Облака затянули звезды, луна еще не взошла, так что под деревьями было слишком темно даже для отличного ночного зрения кенцира. Ох, сюда бы чуткий нос и уши Жура, хотя возможности девушки в использовании чувств барса и ограничены. Она пробралась вперед по корке еще не растаявшего снега к выступу скалы, нависающему над дорогой, и легла там на ароматную подстилку сосновых игл, дожидаясь, когда глаза привыкнут к мраку.

Теперь лишь ветер бродил в ветвях в вышине. А единственный свет шел снизу. По Новой Дороге перемещалась слабо светящаяся фигура. Джейм узнала блуждающие огоньки, сходные формой с человеком обрывки причудливого тумана, которые, говорят, предсказывают сверхъестественную грозу. Сама Джейм пока не видела ничего подобного, но слышала о фантастических возможностях бури. Застигнутые предвестьями путешественники появляются потом в сотнях милях от своего маршрута, если появляются вообще. Певцы настаивают, что блуждающие огни — это те, кого поймал туман, обреченные вечно бродить по свету, как души несожженных мертвых.

Ветер на секунду замер. Призрачная процессия остановилась.

И в момент этого затишья Джейм почуяла запах, который ни с чем невозможно спутать, — запах человеческого пота.

Внезапный скрежещущий храп заставил девушку подпрыгнуть — она чуть не выскочила из собственных сапог. Храп завершился громким фырканьем. Всего в дюжине футов от Джейм бугорок, который она приняла за валун, перевернулся на другой бок, вытянулся и почесался. Это был голый великан, мерикит, старейшина племени, судя по обилию его кос, но такой грязный от угольной пыли, что почти сливался с ночью. У его босых ног ютился маленький обрядовый костер — разложенный, но не подожженный. Мерикит быстро пробормотал какую-то песню, которую девушка уже слышала раньше, словно случайная дрема заставила его забыть, где он остановился, потом, повысив голос, человек обратил последние строчки к огню, который не дал видимого ответа. Тем не менее удовлетворенный гигант вскинул на плечи свой мешок и стал продираться к дороге. Ветер дунул вновь, блуждающие огни продолжили свой дрейф к югу. Мерикит шагнул в одно из скоплений и растворился в нем.

Джейм моргнула. Что, она спала? Утром, может, она и подумает так, если… Среди серых углей — растопки костерка — был один, по форме напоминающий согнутую в фаланге кость человеческого пальца.

«Доказательство», — подумала она, опуская деревяшку в карман.

Глава 5

Забрезжил серый холодный рассвет пятьдесят седьмого дня весны, до Кануна Лета оставалось три дня.

— Сегодня ночью я видела такой странный сон, — еще не до конца пробудившись, пробормотала Джейм, обращаясь к Эрулан.

Кузина, как обычно, не ответила, но ее теплые руки вопросительно всплеснули.

— Ну, сперва там был волосатый голый мужчина, измазанный, будто упал в костер. Он повернулся — лицо сожжено, глаза выкатились. Потом обугленная плоть осыпалась, и у моих ног клацнули упавшие черные кости. Холодный ветер взметнул лоскуты кожи, словно взлетели ночные бабочки. Я не могла отделаться от ощущения их крыльев на своих губах, даже чувствовала вкус, но потом забыла об этом, потому что за спиной что-то было. Знобящая тьма, огромная, как гора, глаза — пещеры… Нет. Пустые глазницы аррин-кена, ослепленного пылающими углями в Зале Мастера, которому как-то удалось спастись. Снежные Пики обернулись гигантским припавшим к земле котом, и я была под его лапой.

«В Хмарях, у пропасти, ты избежала моего суда, — сказал он в моем мозгу. Так холодно, так безнадежно горько, как зимний ветер, несущий хлопья пожара. — Но эти горы мои».

Я хотела поспорить с ним, как с Иммалаем, сказать, что поступала только так, как должна была, чтобы выжить и сохранить честь, не нуждаясь в помощи никого из его породы…

Но Серод продолжал отвлекать мое внимание. Видишь ли, все это время я слышала его хныканье. Я знаю, он в беде и моя обязанность вытащить его, но он все ноет, ноет, ноет, так что мне придется стукнуть его! Но по крайней мере он все еще жив….

Ох! Я и забыла — а ты нет, да?

Вспомнив об этом, девушка окончательно проснулась в теплых объятиях мертвого знамени Эрулан со щемящим чувством потери.

«Нас так мало осталось…»

Ночью Жур незаметно заполз под гобелен и теперь спал, свернувшись клубочком, прижавшись потеснее к хозяйке и засунув голову ей под подбородок. Погладив барса, Джейм заметила, как округлилось его брюшко, — судя по всему, он плотно поел. Рука всколыхнула со шкурки кота странный запах, дикий, мускусный, как у аррин-кена Иммалая, но вдобавок еще и слабо отдающий жженным волосом.