Машина правды - [95]

С точки зрения Имоджен Хип, главное — не доход от прямых продаж музыкального произведения, а полнота и богатство сведений, которые мы получим, когда музыкальный файл будет неразрывно связан с именем своего создателя. Певица рассматривает эту информацию не как инструмент конкурентной борьбы с другими исполнителями или ревностной защиты авторского права, а скорее как возможность открытия, сотрудничества и инновации. «В мире миллионы исполнителей, о которых мы ничего не знаем. Мы никогда не слышали их музыки и понятия не имеем, на что они способны, что умеют, — говорит Хип. — Этих людей надо как-то поддерживать и выводить в свет, чтобы не только крошечный процент музыкантов мог прилично зарабатывать, но и у каждого была возможность найти свою публику. <…> Мне кажется, в музыкальной индустрии давно назрели перемены, и это хорошо. Я чувствую, что прямо сейчас начнется что-то важное»[226].

В наши дни монополия на сведения об исполнителях и композициях принадлежит студиям звукозаписи. Нередко они злоупотребляют этим с помощью правовой системы контроля, известной как «технические средства защиты авторских прав» (ТСЗАП), которая разработана для борьбы с пиратством в эпоху интернета. Претензии к этой системе высказывают как создатели, так и потребители творческого контента, поскольку она налагает жесткие ограничения на творчество. Например, документалистам приходится останавливать съемку, если где-то фоном звучит музыка, иначе можно нарваться на иск от студии, которой принадлежат права на композицию. Исполнители тоже жалуются, так как им достается лишь небольшая часть выручки. «Уж лучше бы наши поклонники свободно слушали музыку и делились ею из любви к искусству, чем сидели и боялись, что на них подадут в суд», — считает Имоджен Хип[227].

Конечно, не стоит забывать, что система ТСЗАП создавалась для борьбы с бесконтрольным распространением цифровых файлов, однако, похоже, решение этой проблемы уже найдено. Раньше считалось, что, в отличие от материальных объектов вроде книги или видеокассеты, цифровой файл нельзя рассматривать как отдельный уникальный актив, так как его в любой момент можно скопировать, причем практически бесплатно. Но с ТСЗАП вся творческая индустрия превратилась в площадку, где взаимный обмен между создателями не поощряется, а постоянно ограничивается. Кроме того, наши возможности как потребителей тоже сузились. По мере того как потоковое вещание, или стриминг, становится основным способом потребления (и монетизации) музыки и фильмов, заметно ухудшается качество воспроизведения (ведь для совместимости с любыми проигрывателями и устройствами нужны «легкие» форматы файлов). В этом не было бы ничего страшного, если бы потребитель мог доплатить за доступ к высококачественному контенту на другой платформе, но выбора у нас как раз нет. (Этим фактором, а не только ностальгией и модой на хипстерское движение отчасти и объясняется проснувшаяся любовь к винилу.)

Однако технология блокчейн помогла бы нам вспомнить забытое чувство уникальности каждого произведения искусства. По мнению Лэнса Кунса, юриста компании Davis Wright Tremaine, блокчейн предлагает цифровую версию «доктрины первой продажи», которую проще всего объяснить на примере книжных магазинов[228]. При продаже книги происходит передача не только права собственности на объект, но и самого объекта. Поэтому вторичные продажи книг — например, с рук или в букинистических магазинах — никем не контролируются, ведь торговец не может одновременно и продать книгу, и оставить ее себе (разве что проделает трудоемкий и долгий процесс копирования, но тогда у него останется не книга, а ее жалкая копия). Но в отношении электронных книг и прочих цифровых файлов возникает та же проблема, которая преследовала криптовалюты до появления биткоина, — двойное расходование. Скопировать текстовый, музыкальный или видеофайл — пара пустяков. Но, как говорит Лэнс Кунс, благодаря блокчейн-платформам «на наших глазах появляются системы, которые могут гарантировать, что лишь одно цифровое “издание” будет законным образом продаваться или передаваться другому владельцу». Вспомним главу 3, где мы объясняли, каким образом блокчейн сделал возможным понятие цифрового актива.

Предстоит пройти еще немалый путь, прежде чем сформируется полноценный рынок невоспроизводимых цифровых активов. Технологии копирования никуда не исчезнут, даже если покупатель № 1 будет приобретать файл непосредственно у автора, зарегистрировавшего право собственности в блокчейне. Выгодополучатели, которые зарабатывают в рамках нынешней системы, тоже так просто не сдадут позиции. Тем не менее уже само наличие метаданных в неизменяемом реестре позволит авторам управлять своими творческими активами, не прибегая к услугам посредников вроде студий, руководствующихся ТСЗАП. В действительности пользователи медийных продуктов чаще всего хотят точно знать имя их создателя. Блокчейн поможет им отдать должное авторам.

Ujo — отнюдь не единственный стартап, который изучает, как блокчейны могут помочь создателям творческого контента. В том же русле движется компания Monegraph, предоставляющая авторам уникальные лицензии, где право интеллектуальной собственности подтверждено записью в блокчейн-реестре. Компания Stem использует смарт-контракты и соглашения о сотрудничестве с временн