Машина и винтики. История формирования советского человека - [105]

Успехи советской системы, распространение ее модели, языка, рождают миф о ее непобедимости. Евгений Замятин первым — в романе «Мы» — сформулировал закон Единого государства: тоталитарная система может существовать только при условии превращения обитателей утопии в винтики, в нумера, как назвал их писатель. В романе Замятина государство одерживает окончательную победу, произведя каждому жителю небольшую операцию: удаление из мозга узелка «фантазии». В «1984» Уинстону Смиту страшными пытками удаляют чувство любви к женщине — тогда он становится винтиком: он любит Старшего Брата.

В начале 80-х годов, через 60 лет после Замятина, через 30 лет после Орвелла, раздался голос «из чрева кита» — Александр Зиновьев рассказал о мыслях, чувствах и желаниях Гомо Советикуса. Логик и писатель Александр Зиновьев не отделяет себя от продукта советской системы. Он объявляет: «Я сам есть гомосос». Говоря от своего имени, то есть от имени советского человека, то есть от имени всех советских людей, Александр Зиновьев слово в слово повторяет то, что говорил О'Брайен Уинстону Смиту. Идеолог внутренней партии утверждал: «Партию свергнуть нельзя. Ее власть вечна». Зиновьев настаивает: «Советское общество не может быть разрушено и через тысячу лет… Советская система будет существовать до конца человеческой истории».

О'Брайен смеется над возможностью бунта пролетариев или рабов: «Выкиньте это из головы. Они бессильны, как животные. Человечество — это Партия. Все, кто вне ее, в расчет не принимаются». Зиновьев объясняет: «Внутренний протест нельзя себе представить. Вы, видимо, не представляете, до какой степени советское общество пассивно и контролируемо… Наш народ покорился. Он равнодушен». Объяснение, которое дает Зиновьев, научно: советская система будет существовать вечно, ибо она соответствует законам истории и законам природы. Естественно, что Гомо советикус, послушный законам государства, не решается посягнуть на законы природы и истории. И настаивает, что никто никогда этого не сможет.

Рождение «Солидарности» в Польше было революцией, ибо подтвердило возможность бунта против «законов». Революционный характер польских событий 1980—81 годов прежде всего в том, что потерял прозрачность забор, отделявший власть и подвластных. Пропасть между ними, «красными», как стали их называть поляки, и «нами», обществом, сделалась очевидной.

История дает множество примеров гибели могучих империй, которые еще вчера казались незыблемыми. Разные причины — внешние и внутренние — становились началом конца «вечных» государств. В конце двадцатого века мир стоит на пороге новой технической революции: в развитых странах происходит переход от индустриального общества к информативному. Советская система не может совершить этот переход: общедоступность информации будет ее гибелью. Что произойдет, если невиданные возможности новой технологии взорвут магический круг, в котором заключены советские люди, если они увидят и услышат, как плохо они живут? Советская система должна искать способы приспособления к технической революции, ибо иначе супердержава станет все больше отставать в военном отношении, становиться все слабее: пошатнется легитимность власти, как «защитника» страны, будет уязвлена гордость бывшего могучего государства, которая десятилетиями компенсировала лишения и нищету.

Дилемма, порожденная технической революцией конца двадцатого века, одно из выражений главной антиномии, содержащейся в самом Плане, в самом проекте сотворения Утопии и превращения человека в винтик. Процесс формирования Гомо советикус может быть завершен только в условиях полной и окончательной победы советской системы во всем мире. Существование внешнего мира, «заграницы» — не только вечный соблазн, но и свидетельство слабости «единственно правильного учения», власть которого основана только на его силе. Опасность «капиталистического окружения», о которой так любят говорить советские идеологи, это — угроза процессу переделки человека. Ликвидация внешнего мира — непременное условие окончательной победы над человеком. Остановка продвижения советской системы по планете даст возможность остановить процесс формирования винтиков, без которых не может существовать Машина, и которые могут существовать только будучи деталями Машины.

На пороге третьего тысячелетия судьба мира зависит от ответа на вопрос: возможно или невозможно переделать человека.

1983—1984