Марьяна Пинеда - [3]

Шрифт
Интервал

Марьяна

О, если б этот вечер был
большою птицей! Сколько стрел,
жестоких стрел в него бы я вонзила,
чтобы его сомкнулись крылья!
Как этот круглый темный час
мне давит на ресницы! Скорбь
звезды той древней на моем
застыла горле. Уж пора
проснуться звездам, заглянуть
в мое окно и тихим шагом
пройти по улицам безмолвным.
С каким трудом вечерний свет
всегда прощается с Гранадой!
Он пробует запутаться в ветвях
высоких кипарисов, под водою
он хочет скрыться гостем незаметным.

(С тоской)

О, что же медлит эта ночь.
Ночь грез моих и опасений!
Меня издалека она
своею острой ранит шпагой.

Фернандо (в дверях)

Марьяна, здравствуй!

Марьяна (испуганно)

Ах!

(Приходит в себя)


Фернандо

Тебя
я испугал?

Марьяна

Я не ждала
тебя увидеть здесь.

(Улыбаясь)

Твой голос
меня смутил немного.

Фернандо

Сестры
мои ушли?

Марьяна

Да, только что, – забыли,
что ты за ними обещал зайти.

Фернандо одет весьма элегантно, по моде той эпохи. У него страстный взгляд и голос. Ему восемнадцать лет.

Фернандо

Я помешал тебе?

Марьяна

Садись.

Садятся.

Фернандо (мягко)

Как я люблю твой тихий дом!
Как сладко пахнет в нем айвою!

(Вдыхает в себя воздух)

Какой прелестный у него фасад.
Он весь расписан яркой краской,
везде кораблики, гирлянды!

Марьяна (прерывает его)

На улице народу много?

Фернандо (улыбаясь)

Чем вызван твой вопрос?

Марьяна (смутившись)

Ничем.

Фернандо

Да, много.

Марьяна (быстро)

Что ты говоришь?

Фернандо

Да, проходя по Бибаррамбле,
две или три я группы видел
людей, закутанных в плащи.
Они стояли на ветру,
между собою обсуждая
большую новость.

Марьяна (со страстным нетерпеньем)

Что за новость?

Фернандо

Ты знаешь что-нибудь?

Марьяна

Масоны?

Фернандо

Нет, капитан один…

Марьяна в сильнейшей тревоге.

Зовут
его… Не помню… Либерал
и важный узник… Из тюрьмы
Аудиенсии бежал…

(Взглянув на Марьяну)

Но что с тобой?

Марьяна

Я за него
молю творца. Его, конечно, ищут?

Фернандо

Когда к тебе я направлялся,
я видел, как войска прошли
к Хенилю и мостам. Конечно,
им по дороге в Альпухару
его поймать нетрудно будет.
Как это грустно все!

Марьяна (с тоской)

Создатель!

Фернандо

А узник ускользнул, как призрак.
Но я уверен, что Педроса
ему сдавить сумеет горло…
Да ведь Педроса – твой знакомый?
На сцене постепенно темнеет.

Марьяна

Я встретилась с ним здесь, в Гранаде.

Фернандо (улыбаясь)

Вот друг надежный, Марьянита!

Марьяна

Я на несчастие свое
с ним познакомилась. Со мною
всегда любезен он и даже
вхож в этот дом: я не могу
избегнуть этих посещений.
Кто может запретить ему?

Фернандо

Он, правда, сыщик знаменитый.

Марьяна

Я не решаюсь поглядеть
ему в лицо.

Фернандо

Так, значит, очень
его боишься ты?

(Улыбается)


Марьяна

Да, очень.
Однажды вечером спокойно
из церкви возвращалась я,
и вдруг ко мне он подошел
с двумя судейскими, безмолвный
и важный. Как я задрожала!..
И эту дрожь заметил он.

Сцена погружается в мягкий полумрак.

Фернандо

Да, знал король, кого послать
к нам, в неспокойную Гранаду.

Марьяна (вставая)

Но вот и ночь.
Клавела! Свет!

Фернандо

Теперь в Испании и реки —
уже не реки, а оковы.

Марьяна

Вот потому-то и должны
мы голову держать высоко.

Клавела (входя с двумя канделябрами)

Вот свет.

Марьяна (очень бледная, прислушивается к тому, что делается на улице)

Поставь сюда.

Раздается сильный стук в дверь.

Клавела

Стучат!

(Ставит канделябры)

Фернандо (заметив, что Марьяна не может совладать с собой)

Марьяна, почему дрожишь ты?

Марьяна (Клавеле, вполголоса)

Иди открой! Скорее, ради бога!

Клавела убегает, Марьяна стоит в выжидательной позе у двери.

Явление шестое

Фернандо

Мне грустно думать, что тебе сейчас
мешаю я. Послушай, Марьянита,
чем ты встревожена?

Марьяна (оставаясь прекрасной и в тоске)

Когда мы ждем,
секунды нам напоминают вечность,
и трудно с ними спорить…

Фернандо (с тревогой в голосе)

Мне уйти?

Марьяна

Промчался конь по улице. Все дальше
и дальше топот… Слышишь?

Фернандо

Поскакал
ездок незримый за город, к равнине.

Пауза.

Марьяна

Клавела дверь захлопнула.

Фернандо

Скажи,
кто это был?

Марьяна (смущенно, подавляя сильную тревогу)

А право, я не знаю!

(В сторону)

И думать не хочу о том.

Клавела (входя)

Письмо,
сеньора, вам.

Марьяна порывисто хватает письмо.

Фернандо (в сторону)

Что скрыто в нем такое?

Клавела

Мне всадник передал его; закутан
он был плащом по самые глаза.
Я испугалась очень; тут, коню
поводья дав, умчался он, как ветер,
во тьму густую площади соседней.

Фернандо

Нам был отсюда слышен конский топот.

Марьяна

Ты говорила с ним?

Клавела

Ни я, ни он —
Друг другу не промолвили мы слова.
В таких делах молчать всегда вернее.

Фернандо рукавом смахивает пыль с сомбреро; лицо его принимает озабоченное выражение.

Марьяна (с письмом в руке)

Нет, не могу я вскрыть его. О, если б
все это мне привиделось во сне!
Создатель мой, не отнимай, молю,
того, кто мне милей всего на свете!

(Разрывает конверт и читает письмо)

Фернандо (Клавеле, с тревогой в голосе)

Я так смущен, так странно это все!
Ты, может, знаешь, что случилось с него?

Клавела

Да нет же, нет, ведь я сказала вам!

Фернандо

Тогда молчу, и все же…

Клавела (договаривая за него)

Как несчастна
бедняжка – наша донья Мариана!

Марьяна (в сильной тревоге)

Клавела, пододвинь мне канделябр.


Клавела поспешно исполняет ее просьбу. Фернандо медленно накидывает на плечи плащ.

Клавела (Марьяне)

Спаси нас бог, сеньора, жизнь моя!

Фернандо (смущенный и встревоженный)


Еще от автора Федерико Гарсиа Лорка
Испанские поэты XX века

Испанские поэты XX века:• Хуан Рамон Хименес,• Антонио Мачадо,• Федерико Гарсиа Лорка,• Рафаэль Альберти,• Мигель Эрнандес.Перевод с испанского.Составление, вступительная статья и примечания И. Тертерян и Л. Осповата.Примечания к иллюстрациям К. Панас.* * *Настоящий том вместе с томами «Западноевропейская поэзия XХ века»; «Поэзия социалистических стран Европы»; «И. Бехер»; «Б. Брехт»; «Э. Верхарн. М. Метерлинк» образует в «Библиотеке всемирной литературы» единую антологию зарубежной европейской поэзии XX века.


Дом Бернарды Альбы

Как рассказывают родственники поэта, сюжет этой пьесы навеян воспоминаниями детства: дом женщины, послужившей прототипом Бернарды Альбы, стоял по соседству с домом родителей Гарсиа Лорки в селении Аскероса, и события, происходящие в пьесе, имели место в действительности. Драма о судьбе женщин в испанских селеньях была закончена в июне 1936 г.


Чудесная башмачница

«Я написал „Чудесную башмачницу“ в 1926 г… – рассказывал Федерико Гарсиа Лорка в одно из интервью. – …Тревожные письма, которые я получал из Парижа от моих друзей, ведущих прекрасную и горькую борьбу с абстрактным искусством, побудили меня в качестве реакции сочинить эту почти вульгарную в своей непосредственной реальности сказку, которую должна пронизывать невидимая струйка поэзии». В том же интервью он охарактеризовал свою пьесу как «простой фарс в строго традиционном стиле, рисующий женский нрав, нрав всех женщин, и в то же время это написанная в мягких тонах притча о человеческой душе».


Стихи (2)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Йерма

Летом 1934 г., сообщая о том, что заканчивает работу над пьесой «Йерма» («yerma» по-испански – «бесплодная»), Гарсиа Лорка сказал: «Йерма» будет трагедией о бесплодной женщине. Тема, как вам известно, классическая. Но я хочу развить ее по-новому, с новой целью. Это трагедия с четырьмя главными героями и хорами, какими и должны быть трагедии. Нужно вернуться к трагедии. Нас обязывает к этому традиция нашего драматического театра. Еще будет время сочинять комедии, фарсы. Сегодня же я хочу дать театру трагедию. «Йерма», которую я завершаю, будет моим вторым произведением в этом жанре».


Донья Росита, девица, или Язык цветов

Пьеса впервые поставлена труппой Маргариты Ксиргу в декабре 1935 года в Барселоне. По свидетельству брата Гарсиа Лорки, Франсиско, поэт заявлял: «Если зритель „Доньи Роситы“ не будет знать, плакать ему или смеяться, я восприму это как большой успех».