Марсианская святая - [4]

           На станции их встречал мужчина в красной рясе и малюсенькой шапочке поверх тонзуры, выбритой в его пышной шевелюре. Сэм не очень-то жаловал таких ребят. Там, откуда он был родом, священники одевались по-другому, но здесь, в Долине Маринера, у этих, похоже, было гнездо. Красный протянул Беккету руку в перстнях для поцелуя, но тот только отсалютовал ему и отступил в сторону, давая дорогу Миранде. Красный был здесь из-за неё.    - Добро пожаловать на территорию Марсианского Содружества, сеньорита Миранда Мирандова. Рад приветствовать вас от имени Вселенской Церкви Спасения, - красный отвесил гостье лёгкий поклон. - Я кардинал-дьякон ВЦС Серджио Марсони. Раз уж вы впервые посещаете южное полушарие, позвольте вручить вам паспорт паломника.    Миранда и кардинал скрестили свои болталки для обмена файлами, потом Марсони стал уговаривать Миранду посетить центральный собор или хотя бы его скромную резиденцию. Было много слов о необходимости более тесного контакта между разными ветвями ВЦС и комплиментов в адрес такой очаровательной паломницы, но сеньорита Миранда Мирандова ловко отшила кардинала уже минут через десять, успев на несколько секунду опередить Сэма, уже готовившегося встрять в разговор с грубостями и колкостями в адрес красного.    Надо было отдать Марсони должное, он принял её отказ с должным уважением и шутливым спокойствием, и попрощался с гостями. Сэм повёл Миранду к траволаторам, чтобы они смогли добраться до станции марсобусов - полностью автоматических электровездеходов, возивших людей в частные купола, не подключенные к транспортному потоку.    Марсобус был сродни пассажирской капсуле, за тем отличием, что вместо крепления к монорельсу у него было восемь огромных колёс, чтобы катить по бездорожью, ну и поездка на нём стоила на порядок дороже.    - Мой друг - большой оригинал, и не всем дано понять его чудачества, - предупредил Сэм Миранду. - Но Грегор профессионал, и он действительно может помочь.    - Хотелось бы верить, - ответила Миранда. Марсобус знатно поднимал пылюку, разгоняясь на ровных участках до ста миль в час. Когда женщине стало совсем плохо от тряски, она легла вдоль кресел и забылась коротким беспокойным сном. В этот раз бодрствовал Сэм. Его глаза чувствовали себя на удивление хорошо, несмотря на перегрузки в марсобусе. Он не знал ни причину этого улучшения, ни как долго оно продлится, но это радостное открытие окрылило его - он сел на переднее кресло, туда, где мог бы находиться водитель, и с удовольствием смотрел в лобовое стекло. Зрелище было захватывающим. Навевающий апатию пустынный пейзаж теперь заиграл новыми красками. Марсобус непрерывно сканировал рельеф на сотни метров вперёд, к тому же его наверняка сопровождал навигационный спутник, поэтому искусственный интеллект вездехода не жалел древних камней - он крошил их на ходу, выбрасывая из-под колёс, и вырывал в грунте колеи при резких разворотах. Прыгая по скатам небольших кратеров, марсобус тряс кабиной, как гонщик - головой в шлеме. Повеселевший Сэм подвывал от восторга всякий раз, когда ремень безопасности впивался ему в грудь, а полуобморочная Миранда, упавшая в проход между креслами, шептала проклятья в адрес изобретателей этого демонического транспорта.    Когда три часа спустя они пристыковались к одиноко стоящему посреди нагорья частному куполу, Беккет помогал Миранде пройти через шлюз. Уже в прихожей он передал её своему другу, чтобы тот донёс женщину до гостиной.    Уединённое жилище отшельника было выполнено в тёмно-красных тонах. Задрапированные узорной материей стены, тяжёлые портьеры с золотыми шнурами, резная мебель, античные статуэтки и масляные картины в массивных, потемневших от времени рамах - всё напоминало об аристократической эпохе старой доброй Земли.    Естественно, убранство дома досталось владельцу не в наследство. Живых аристократов на Марсе не водилось, и все атрибуты родового гнезда пришлось завозить с Земли. "Понты - дороже денег", признался однажды хозяин купола. Здесь он проводил встречи с клиентами, так что на обстановку Урквин не скупился.    - Знакомство с вами - это честь для меня, госпожа Миранда, - сказал Грегор, поклонившись безвольно развалившейся в мягком кресле гостье.    Та слабым голосом ответила:    - Нет, это, в первую очередь, удовольствие для меня. Сэм так вас отрекомендовал.    - Не вставайте, - удержал её от попыток подняться хозяин. - Я принесу чаю.    Сэм плюхнулся в соседнее кресло. Настроение у него было приподнятое.    - Чему ты так радуешься? - спросила его помощница.    - Глазам стало лучше, - поделился приятным Сэм. - Того гляди, и Клементина не понадобится.    - Так бывает, - сказала Миранда. - Смена обстановки и хорошее питание.    - А может организму вольфрама не хватало? - сострил Сэм, намекая на полученные им осколочные ранения.    - Тоже вариант, - невозмутимо согласилась Миранда.    Грегор вернулся с кухни, толкая перед собой туерный поднос. Миранда одарила его взглядом, полным благодарности, когда тот передал ей кружку горячего чаю со сливками и сахаром, а так же блюдечко с медовой пахлавой. Урквин был приятным мужчиной за сорок. Крепкий шатен, под два метра ростом, с пышной бородой и усами, он носил зелёный вязаный свитер и просторные штаны из неокрашенного льна. Очки в роговой оправе придавали его лицу интеллигентный вид. Он походил на учёного или институтского преподавателя. Мягкий баритон и привычка поправлять пальцем очки в процессе разговора создавали комфортную атмосферу для общения, но сам Грегор, похоже, считал, что этого недостаточно и что он должен пойти ещё дальше.    - Я не буду вести разговор о делах, пока вы так одеты, - заявил он и вскоре вернулся с двумя шикарными махровыми халатами, толстыми, мягкими и тёплыми, и двумя парами пушистых тапочек. Как ни возражала Миранда, но ей пришлось сдаться и переодеться в домашнее.    Теперь они сидели втроём в халатах и тапочках, и большой туерный поднос с выпечкой и напитками парил между кресел, выполняя функции столика.    - Я вижу, Клементина задала вам жару, - сочувственно покачал головой Грегор.    - Она необычайно скрытная. Любит играть втёмную, - пожаловался Сэм. - Из-за этого после двух дней расследования я знаю ещё меньше, чем в его начале.    - Понимаю, Сэм. Я могу сказать о себе примерно то же самое, - согласился Урквин. - Чем больше я углубляюсь в ваш вопрос, тем больше у меня вопросов... Но есть и ответы.    - Мы слушаем, - нетерпеливо кивнул ему детектив.    - В первую очередь, стоит осветить вопрос, связанный с коррупцией, - начал хозяин. - Я пытался найти сведения в русской Сети, но у меня быстро возникли проблемы с авторизацией. Если в начале меня выкидывало на каждом десятом запросе, то под конец мне даже не давали сделать первый. Я использовал множественный анонимный доступ, но всё равно в русском сегменте Сети я теперь нежеланный гость... Это вовсе не значит, что мне туда дорога заказана, просто теперь придётся совершать больше действий для получения тех же результатов, что раньше.    - Хочешь сказать, что тема коррупции активно замалчивается? - спросил его Сэм.    - Я бы сказал, что такой темы не существует в принципе, - поправил его Урквин. - За многие часы поиска мне удалось найти только одно косвенное свидетельство, что проблема всё-таки существует. Одна барышня в своём публичном дневнике написала, что, по её мнению, места в очереди к Клементине Сидонской распределяются несправедливо - преимущество получают священники Экзархии, их родственники, друзья и духовные чада, а простые люди идут уже потом. Несколько пользователей того же ресурса отписались под её сообщением с подобными же сомнениями. После этого дневник барышни захлестнуло потоком анонимных комментариев в защиту Клементины и церкви. Было много рассказов про чудесные исцеления, бескорыстие Клементины и её покровителей, а так же ругани и даже угроз в адрес тех пользователей, которые поддержали барышню в её сомнениях. Сейчас учётные записи барышни и присоединившихся к ней пользователей удалены по решению администраторов ресурса "за клевету", но текст сообщения и комментарии к нему чудом сохранились в сторонних архивах. После всей этой истории я решил, что в русской Сети мне больше делать нечего, и переключился на наши информационные сети, в том числе, платные.    - А там? - спросила Миранда.    - А там вообще ад кромешный, - коротко охарактеризовал Урквин. - Стоит начать с того, что Клементина никакая не святая и не чудотворница. Всё её чудеса - это шарлатанство. Постумного воскрешения не существует в реальности - это всё утка русского сегмента ВЦС. Экзархия Марса прогнила до основания и стала прибежищем бессовестных торгашей и оголтелых фанатиков.    - Бред какой-то, - пробормотала Миранда. - И вы поверили этому?    - Я стараюсь вообще ничему не верить на слово. Любая информация должна быть подвергнута сомнению, как и её источник. Всё должно быть проверено и подтверждено, как здравым смыслом, так и множественными фактами. Это моя позиция, - заявил Грегор. - Поэтому я отсеял для вас всю чепуху и наветы и готов предоставить только ту часть информации, которую я нахожу заслуживающей доверия.    - Я хотела бы послушать, что вам удалось найти, - сказала Миранда.    - Хорошо, - кивнул Грегор. - По факту, за последние десятилетия на духовников Клементины Сидонской - протопресвитеров Павлиния Фарсидского и Альбория Элизийского - поступило несколько десятков тысяч жалоб по поводу ведения ими очереди к святой. Их обвиняют в пропускании без очереди "блатных" - родственников, знакомых, других священников и оплативших "пожертвование" - а также в самовольном удалении людей из списка или отодвигании их дальше по очереди. Случается, что тяжелобольные люди, годами стоящие в очереди, не доживают до приёма у святой и умирают от своих недугов раньше, чем до них доходит черёд. Экзархия замалчивает такие эпизоды и не реагирует на жалобы, заявляя, что Клементина не оказывает платных услуг, и вся её деятельность - чистой воды благотворительность, так что она никому ничем не обязана, а кого, когда и в каком порядке принимать - это её личное дело.    - Значит, всё-таки коррупция, - покивал Сэм.    - Вышеназванные протопресвитеры имеют обширную частную собственность на Марсе и других планетах. Поговаривают, что у них есть собственность даже за пределами Солнечной системы - на Альфе Центавра, например.    - Ого! А что насчёт самой Клементины? - спросил Беккет.    - С Клементиной всё гораздо сложнее, - пожевал губу Урквин. - Тут у нас она является предметом пристального изучения для ценителей всего загадочного. Официально считается, что постумное возрождение - это рекламный ход Экзархии. Якобы, у русских нет такой технологии, чтобы скопировать живого человека целиком, а потом воспроизвести его некоторое время спустя из цифровой копии.    - А у вас есть такая технология? - решила уточнить Миранда.    - У нас её и быть не может, - улыбнулся Урквин. - Исторически так сложилось, что первым способом достижения долголетия и даже физического бессмертия у нас стала полная кибернетизация тела человека. Это безумно дорогая процедура... А результат её, мягко говоря, сомнителен. Человек превращается в бесполого робота, практически неспособного получать удовольствия, в человеческом понимании. Такова плата наших богачей за бессмертие. Когда с северного полушария доходят вести об очередном "упокоении во плоти" с последующими воскрешениями, тут у нас в СМИ начинается навозная буря. Одно разоблачение следует за другим. Ещё бы, ведь воскрешённый человек снова молод, и все плотские удовольствия ему доступны. У наших "железных дровосеков", которые составляют большинство в парламенте, аж электрический мозг коротит от зависти и ненависти к соседям по планете... Поэтому официально считается, что технологии "упокоения во плоти" в реальности не существует. Это на руку мегакорпорациям, которые наживаются на кибернетизации богатых... Даже я, чего греха таить, слегка киборгизирован, - вдруг признался Урквин.    - Где же? - спросила его Миранда, но тут же поняла, какую глупость сморозила, и промямлила:    - Извините.    - Мой мозг, - ничуть не смутился собеседник. - Я уже рассказывал вам, когда вы просили найти для вас Зингер.    - Ой, да. Я вспомнила, - кивнула женщина. - Вы очень быстро отвечаете на все вопросы, даже на те, на которые ещё не знаете ответ.    - Именно, - подтвердил Грегор.    - То есть, постумного воскрешения на самом деле нет? - решил ещё раз удостовериться Сэм.    - Я отвечу на твой вопрос чуть позже, - пообещал Урквин. - Нужно добавить, что тут у нас считается, что трёхкратная постумная святая Клементина - это четыре разных человека.    - Как четыре? - не поняла Миранда.    - А вот так, - развёл руками Грегор. - Смотрите сами.    Он вызвал на подносе меню и запустил голографическое слайд-шоу. Оказалось, что поднос был ещё и проектором.    - Вот оригинальная Клементина Фредерика Гейден, баронесса Витгенштейнская, - сказал Урквин и вывел на экран фотографию. Это была та самая Клементина, чьё пластинированное тело стояло в холле Экзархии. На ней был белый полковничий мундир. Фотография была постановочной - целительница стояла на фоне золотой портьеры, у горшка с комнатной пальмой, опираясь на парадную саблю.    - Так любили фотографироваться флотские офицеры тех лет. Я сейчас говорю о событиях столетней давности. Сабля имеет стандартный размер, поэтому мы можем оценить рост Клементины, как метр семьдесят. Фотография снята незадолго до того, как со святой, якобы, сняли цифровую копию, чтобы упокоить её во плоти. Заметьте, даже мундир не может скрыть, что Клементина была худощавой, узкоплечей и с небольшой грудью.    Урквин вывел следующую фотографию:    - Вот Клементина сразу после своего первого постумного воскрешения. Между этой фотографией и предыдущей - два года разницы. Казалось бы, новая Клементина должна быть точной копией предыдущей. Но нет. Хотя лицо не изменилось, сама Клементина стала выше - метр семьдесят пять. Так же она раздалась в плечах и выглядит, в целом, пофигуристей. Увеличились грудь и бёдра. Волосы гуще и чуть темнее.    - Женщинам свойственно меняться, - заметила Миранда. - Она могла поправиться.    - Конечно, могла, - уклончиво согласился Урквин. - Смотрим дальше. Вот Клементина после второго воскрешения, произошедшего шестьдесят лет назад. Она точная копия себя после первого воскрешения, но это не один и тот же человек, потому что предыдущая Клементина должна была постареть к тому времени. Значит, это новая Клементина... Следующая фотография. Это Клементина после третьего воскрешения, случившегося тридцать лет назад. Она точная копия предыдущих двух возрождений, но такой она остаётся недолго. Вот как постепенно менялась её внешность за последние тридцать лет, - Урквин последовательно перелистывал фотографии: - Постепенно Клементина подросла ещё на пять сантиметров, а фигура стала атлетической. Текущая Клементина - дальше всех от своего оригинала, запечатлённого с саблей у кадки, и она не демонстрирует следов старения, хотя, по моим прикидкам, этой её копии сейчас должно быть порядка шестидесяти биологических лет.    - Вы хотите сказать, - подалась вперёд Миранда. - Что это не Клементина?    - Наши исследователи сходятся к тому, что, раз постумное воскрешение - сплошной обман, то все постумные Клементины - это разные женщины, которые с помощью пластических операций, были превращены в подобие оригинальной Клементины.    - Вот так дела, - пробормотал Сэм.    - А отсюда следует другой вывод, - продолжил свои умозаключения Урквин. - Раз это каждый раз это новые женщины, то они ни разу не святые и не чудотворницы. Если даже поверить, что постумные чудотворцы существуют, как нас пытается убедить Экзархия, то они точно не могут передавать свои способности другим людям, как эстафетную палочку. Мы переходим к следующему сомнительному вопросу во всей этой истории. Способна ли Клементина, кем бы она ни была, исцелять и воскрешать людей?    - Она способна? - спросила Миранда.    - Наши исследователи в этом сомневаются, - покачал головой Урквин. - Нет ни одного веского доказательства. Только официальные сообщения с северного полушария. Здесь, в южном полушарии, нет ни одного человека, который бы побывал у Клементины и вернулся назад исцелённым или воскрешённым. Пока что считается, что всё это - умело поддерживаемый миф и шарлатанство. Скажи, Сэм, Клементина исцелила при тебе хоть одного человека?    - Нет.    - А при вас? - Урквин посмотрел на Миранду.    - Нет.    - Такие вот дела, - Урквин сложил на животе руки.    - То есть, выходит, нет ни настоящего упокоения во плоти, ни настоящей Клементины, ни даже воскрешений с исцелениями настоящих нет? - разочарованно спросил Сэм у хозяина дома.    - Я озвучил официальное мнение, которое нашли для нас поисковые демоны. Тебя интересует моё личное мнение?    - Да, - подтвердил Сэм.    - Хорошо, - кивнул Урквин. - Тогда я должен провести с вами тест-мазок.    - Тест-мазок? - вздрогнула гостья. Сэм тоже занервничал. Видимо, у обоих гостей были какие-то свои представления о мазках.    - Это не имеет отношения к медицине, - успокоил их Грегор. - Тест-мазок чем-то напоминает блиц-опрос, который Сэм применил на Клементине, но он не настолько подлый. Я сейчас про трюк с секундомером.    - И в чём он заключается? - спросила Миранда.    - Я буду задавать вопросы, а вы отвечать "да" или "нет". Отвечать будет преимущественно Сэм. У вас потеря памяти, насколько мне известно.    - Вы узнали, что у меня за болезнь? - вдруг всполошилась гостья.    - Да, узнал, - ответил Урквин. - Это оказалось самым лёгким, но об этом позднее. Прямо сейчас - тест-мазок.    - Я готов, - сказал Сэм.    - Начали, - дал отмашку Урквин и задал свой первый вопрос: - Согласно сообщениям наших масс-медиа, в русской половине Марса постоянно проводятся крёстные ходы. Они достигают несколько километров длиной и кочуют из купола в купол - с факелами, иконами и хоругвями. Сколько раз ты, Сэм, лично видел крёстный ход за те три дня, что провёл на северной половине?    - Ни разу, - ответил Сэм.    - А вы, Миранда?    - Ни разу, - ответила гостья. - Да и как мы могли их видеть? Крёстный ход - явление исключительно локальное. Верующие ходят вокруг храма. Случается это только по крупным праздникам.    - То есть вы принимали участие в крёстных ходах?    Миранда прижала ладони к лицу и потёрла щёки:    - Я не могу вспомнить своего прошлого, но почему-то готова утверждать, что в плане участия в крёстных ходах я завсегдатай.    - Тогда следующий вопрос вам, - улыбнулся ей Урквин. - В наше прессе бытует мнение, что в вышеупомянутых крёстных ходах принимают участие юноши-огнемётчики, чей организм перестроен так, что они способны изрыгать из себя струи самовоспламеняющегося напалма, чтобы дотла сжигать еретиков, ведьм и грешников, а так же тех, кто неактивно крестится при встрече с процессией. Внимание, вопрос: сколько таких огнемётчиков сопровождают крёстный ход обычно?    - Нисколько, - замявшись, ответила Миранда. - А про юношей, изрыгающих струи напалма, это вообще полный бред. Впервые слышу такую глупость.    - Следующий вопрос Сэму, - продолжил Урквин. - Если верить нашим журналистам, то на улицах Сидонии на специальных шестах распяты живые еретики и отступники. Прохожие должны в них плевать и швырять нечистоты. Сколько таких распятий ты повстречал в куполах Сидонии?    - Ноль, - коротко ответил Сэм.    - И даже костры инквизиции ни разу не видел? - погрустнел Урквин. - Костры, от которых золотые купола полны дыма, а в воздухе разлито зловоние от сжигаемой человеческой плоти?    - Не видел такого, - сказал Сэм и добавил: - У них там вообще всё очень цивильно - как в Экзархии, так и в куполах для богатых. В бедняцких куполах такая же жесть, как и в наших фавелах, но ни там, ни там я какой-то уж показной религиозности ни у кого, кроме Миранды, не увидел. Она, кстати, большой специалист по праведному житью-бытью.    - Молчал бы, грешник, - обиженно бросила помощница.    - Что ж, - сказал Урквин. - Тест закончен.    - И какой результат? - спросила Миранда.    - Неопределённый. С учётом того, что наши средства массовой дезинформации врут про русскую половину в ста случаях из ста, то невозможно сказать что-то определённое про чудотворчество Клементины и постумное воскрешение. Получается, даже про коррупцию нельзя сказать ничего определённого.    - Всюду враньё - и у них, и у нас, - с досадой буркнул Сэм и, уставившись в дымящуюся кружку чаю, замолчал.    - По возвращении в северное полушарие я бы на вашем месте попытался найти уже исцелённого Клементиной человека и хорошенько его расспросить, - предложил Урквин. - Это сняло бы многие вопросы.    - Попробуем, - не отрываясь от чая, бросил Сэм.    Миранда покачала головой:    - Ну и удивили вы меня, Грегор, этим вашим мазком.    - Почему это? - изобразил саму невинность собеседник.    - Костры для еретиков, охота на ведьм и отступников, - усмехнулась Миранда. - Такое ощущение, что мы сейчас говорим не о Марсе в двадцать пятом веке, а о Земле образца двадцать третьего века.    Урквин задумался, видимо, работая с информацией в Сети.    - В ваших словах есть резон, Миранда, - сказал он. - Двадцать третий век, действительно, был богат на подобные события.    - Я что-то пропустил про двадцать третий век? - очнулся Сэм.    - Ну, главное что ты, пропустил - это так называемое "Доказательство Бога", - ответил ему Урквин.    - Доказательство Бога? - наморщил лоб Беккет.    - Не пытайся вспомнить то, чего не знаешь, мой неуч от истории, - предупредил его товарищ. - Доказательством Бога назвала серию своих экспериментов группа учёных из Висконсина. По словам их лидера, Джона Туера, "Бог всегда был рядом с нами, просто мы предпочитали его не замечать". Как искренне считали эти учёные, им удалось доказать, что многие случайные процессы, происходящие на микроуровне, вовсе не случайны. За ними стоит некая сила, которая использует "эффект бабочки", сформулированный Реем Бредбери. Эта сила постоянно осуществляет микроскопические вмешательства в случайные процессы. Это вмешательства по отдельности незаметны, но со временем они накапливаются и, подобно тому, как, сходя с горных склонов, растёт снежная лавина, так это совокупное вмешательство пускает ход событий по тому направлению, которое изначально запланировала предусмотревшая его сила. По мнению исследователей, предсказать влияние на будущее многочисленных микроскопических вмешательств под силу одному только Богу. Джон Туер даже сказал по этому поводу: "Не просите Бога помочь вам завтра или на следующей неделе, ибо в эти дни всё пойдёт так, как он запланировал многими годами ранее. Если даже он внемлет вашим мольбам, то эффект от его помощи настигнет вас недели или даже месяцы спустя, так что молитесь не по конкретному случаю, а всегда. Это беспроигрышный вариант".    - Тоже мне совет, - неодобрительно хмыкнул детектив.    Урквин продолжил:    - В дальнейшем, этой же группой учёных было открыто так называемое "опорное поле равной напряжённости", которое они сочли главным механизмом для совершения микроскопических вмешательств на физическом уровне. Журналисты по привычке вручили этому полю название "поле Бога". Ну, по аналогии с бозоном Хиггса, прозванного в своё время "частицей Бога".    Грегор снял очки, чтобы протереть их салфеткой:    - Сейчас, с высоты современной науки, нам кажутся наивными тогдашние исследования, да и сделанные из них теологические выводы. Тем не менее, от них была и практическая польза - учёными был рассчитан оператор Туера, позволявший материальным объектам левитировать в гравитационном поле массивных тел, а другая группа исследователей, пятьдесят лет спустя, начала работы по улучшению генома человека через создание генетических механизмов взаимодействия с "полем Бога". Я сейчас говорю о злополучном проекте Homo Divinus... Но это только научный резонанс. Общественный резонанс был гораздо шире. После обнародования Доказательств Бога на группу Туера со всех сторон посыпались вздорные обвинения в попытках реставрации средневековых ересей, а так же заявления о непознаваемости Бога и о невозможности ни доказать его существование, ни опровергнуть. Тем не менее, критикам нечего было противопоставить результатам исследований, кроме раздражённой софистики, в то время как крупнейшие мировые религии, находившиеся на тот момент в ужасном упадке, воспрянули духом и оперативно консолидировались вокруг научных изысканий группы Туера, чтобы, работая сообща, вернуть себе былое величие. Это было уникальное событие в истории человечества, когда наука и религия впервые взялись за руки, чтобы больше уже никогда не расставаться. Так возникла Вселенская Церковь Спасения, со временем объединившая множество разнообразных конфессий в некое подобие федерации. За возросшей религиозностью логично последовало восстановление некоторых монархий, как "властей от Бога", но главным итогом, всё же, стал ужасный перегиб из поголовного атеизма в дичайший фанатизм. Тёмные века вернулись во всей своей красе, и запылавшие на Земле костры инквизиции было видно аж с других планет. Сейчас, два века спустя, всё снова устаканилось.    - Но священники никуда не делись? - хмыкнул Сэм.    - Воистину так, - подтвердил собеседник и добавил: - Тем не менее, даже живя в эпоху глобального господства ВЦС, когда человечество фактически объединено в одно огромное теократическое государство, мы должны сказать церкви спасибо за то, что она наконец-то благосклонна к научному прогрессу и даже вкладывает в него деньги.    - Действительно, редкое везение, - отозвался детектив.    - Грегор, - обратилась Миранда к хозяину дома. - Прошу прощения, но мне скоро снова принимать таблетку. Вы узнали что-нибудь про мою болезнь?    - Конечно-конечно, - улыбнулся Урквин. - Я исследовал образец вашего лекарства на молекулярном сканере. Ваша таблетка содержит только один действующий компонент, и это монамнезин.    - Монамнезин? А что это? - тут же спросила гостья.    - Это препарат был изобретён сразу после Второй марсианской войны, чтобы помочь в реабилитации ветеранов, перенёсших "синдром Рэмбо", ну или, по-научному, посттравматическое стрессовое расстройство. Та война отличалась тем, что огромное число мирных людей в короткие строки переучивали на боевые специальности, зачастую с помощью прогрессивных методов - пересадки памяти, гипнопедии и тому подобного. Людей кидали в бой без должной психологической подготовки. В результате у выживших частенько сносило крышу. Клерк-тихоня, ещё вчера дни напролёт протиравший офисное кресло, вдруг получал себе в голову матрицу навыков от какого-нибудь ветерана-штурмовика, ему давали скафандр и лазерную винтовку. Он шёл в бой и убивал автоматически, но в душе-то он был всё тот же, что и раньше... И внутри у него что-то ломалось. После войны остались сотни тысяч таких вот ветеранов. Вспышки страха или беспричинной ярости, ночные кошмары, кататонические состояния, самоубийства, невозможность вернуться в семью или в офис, массовые убийства и теракты - вот лишь неполный список тогдашних проблем. Ситуация в обществе складывалась критическая, но решение всё-таки нашлось. На помощь врачам и политикам пришёл монамнезин - мощный препарат, который позволял человеку забыть ужасы войны. Под руководством опытного психолога личность больного полностью перестраивалась. Человек забывал о бойне, в которой когда-то принял участие, спокойно спал и работал. Главное, что препарат применялся в спарке со специальной аппаратурой, позволявшей избирательно стирать воспоминания. Вздумай человек пить монамнезин просто так, без врачебного содействия, то он наверняка забыл бы что-то важное...    - Вы хотите сказать, что моя амнезия - следствие таблеток, которые я принимаю? - спросила Миранда хриплым голосом. От волнения у неё пересохло в горле.    - Сложный вопрос, - ответил Грегор. - Концентрация препарата в вашей таблетке в пять тысяч раз превышает максимальную допустимую дозу. Если бы я принял такую таблетку, то превратился бы во взрослого младенца. Все логические связи в моём мозгу были бы стёрты. Меня пришлось бы учить всему заново... А вы пьёте три таблетки в день и всё ещё можете со мной разговаривать.    - Как такое возможно? - спросил Сэм.    - Так вышло, что я исследовал образец лекарства первым, - ответил Грегор. - У меня родилось две версии. Первая: Миранда - ветеран войны, и она десятилетиями пьёт препарат, постепенно повышая дозу из-за развивающейся толерантности к препарату. Это могло бы объяснить, почему она может принять пятнадцать тысяч максимальных доз в сутки. Но если это так, то ей должно быть порядка ста тридцати лет... А люди столько не живут. Если даже предположить, что она была недавно воскрешена из цифровой копии, то такое возрождение обнулило бы её толерантность к препарату, потому что толерантность годами формируется на уровне физического тела, а не на уровне сознания. Так что я отверг этот вариант, и у меня осталась только одна версия. Обычная нервная система неспособна сопротивляться монамнезину. Но вот проактивная нервная система могла бы с ним побороться, выставляя навстречу этому препарату другой - его агонист-антагонист - и тем самым сводя к минимуму его разрушительное воздействие на память... Но и эту версию я поначалу отверг.    - Почему? - спросила Миранда.    - Потому что люди не обладают проактивной нервной системой. Наша нервная система - реактивная. Она реагирует на фактическое вторжение, но не предвосхищает его. Если допустить, что у вас проактивная нервная система, то получается, что вы не человек, - сказал гостье Урквин.    - Кто же я тогда? - прошептала Миранда испуганно.    - Вы ньюмен, - ответил Грегор. - Представитель вида Homo Divinus.        Миранда сидела, застывшая словно статуя, а Грегор читал им лекцию по ньюменам, сопровождая её слайдами и короткими видео-вставками. Его голос звучал в гостиной, и слова втекали в Миранду словно река, но она практически не слушала, а только глубже погружалась в ужас своего положения.    - ...Выхлоп проекта по созданию ньюменов оказался жиже, чем было заявлено, - говорил Урквин. - Способности, которые демонстрировали первые ньюмены, были заметно ниже проектных. Замах-то был на рубль! Если бы ньюмены получились, как задумано, их бы не уничтожили с такой лёгкостью. А уничтожали их все, кому не лень - религиозные фанатики, ксенофобы и даже их разочарованные создатели. Это было избиение младенцев. Буквально. Многие погибли, будучи ещё детьми - в результате отбраковки, проводившейся по результатам сомнительных генетических тестов. Когда оригинальный проект, возглавляемый последователями Джона Туера, был разгромлен, а образцы ДНК Homo Devinus попали в Сеть в виде исходников, на них тут же набросилась куча мелких фирмочек, занимавшихся генной инженерией, а точнее, производством животных и растений "по эскизам заказчика". Все разом позабыли, что Джон Туер хотел подключить ньюменов - "Новое Человечество", как он их называл - к "полю Бога", чтобы они, расселившись по Вселенной, могли образовать живую сеть операторов Туера в этом поле и, тем самым, "познать Бога"... Главной заботой этих мелких конторок стало производство детей с нужными заказчику способностями. А способностей они насочиняли богато - тут и телекинез, и телепатия, и пирокинез, и телепортация, и целительство, и куча других фокусов. Но с учётом того, что все эти учёные были уровнем ниже, чем авторы Homo Divinus, то они действовали вслепую, зачастую полагаясь на удачу и закон больших чисел. Доля отбракованных детей составляла девяносто восемь процентов. Когда ВЦС силовыми методами остановила эту затянувшуюся вакханалию и наложила вечный запрет на любую активность по данной теме, в живых осталось порядка пятидесяти тысяч ньюменов, причём большинство из них не обладало сколь-нибудь ценными способностями. Им позволили жить, как простым людям. ВЦС объявила, что ньюмены смогу войти в Царствие Господне наравне с остальными, если они целиком подчинятся церкви. Отступники же, рискнувшие применять свои способности без надлежащего разрешения, будут уничтожены, как ведьмы и колдуны. Сейчас в солнечной системе живёт двести тысяч носителей ДНК Homo Divinus, и они ведут себя ниже травы и тише воды. Если говорить конкретно про Марс, то те из ньюменов, чьи способности действительно впечатляют, стараются попасть в русскую половину и поступить на службу в ВЦС, где они действительно востребованы, ведь у вас, в связи с религиозными запретами, нет киборгизированных людей, чтобы составить им конкуренцию. Что же касается ньюменов попроще, то они, наоборот, перебираются к нам сюда, в Марсианское содружество, чтобы быть подальше от церкви. Влияние ВЦС здесь заметно ниже, так как она представлена сразу несколькими конфессиями и посему не так однородна, как у вас, чтобы создавать серьёзные проблемы для мелких трюкачей, зарабатывающих себе на жизнь врождёнными фокусами... Для серьёзных вещей у нас есть боевые киборги. Они, может, не так круты, как лучшие из ваших ньюменов, зато мы гибко управляем процессом киборгизации, так что результат всегда предсказуем и повторяем. Никакой тебе генетической лотереи, как в случае с Homo Divinus, а, как оказалось, для военных и спецслужб гарантированное качество человекоматериала имеет первостепенное значение.    - Вот как-то так, - закончил свой рассказ Грегор. - Вопросы?    - Господин Урквин, - спросила Миранда. - Какие у меня способности?    - Я прогнал ваш ДНК через двадцать разных генетических тестов. Эти тесты использовались производителями ньюменов для выявления детей без способностей, - Грегор поправил очки. - Двадцать тестов из двадцати отбраковали вас, как бесполезную.    - Значит, у меня нет никаких способностей? - обрадовалась Миранда. - Значит, я нормальная?    - Я бы не спешил с выводами, - предостерёг её Урквин. - Все эти тесты построены по принципу "нашёл кусок ДНК, похожий на кусок ДНК ньюмена с уже известной способностью, значит, способность есть". Либо у вас нет способностей вообще, либо у вас только те способности, которые никому доселе не были известны. Самих способностей порядка двухсот. Вы точно не целитель и не телекинетик, не телепат и не провидец, но один из тестов нашёл у вас генетические аномалии в участках БЭК и ПВК, то что если у вас и есть способности, то они принадлежат двум этим категориям.    - Что это за участки?    - Базовый Энергетический Компонент и Пространственно-Временной Контроль, - пояснил хозяин дома. - Я посмотрел эти участки подробнее и увидел, что в БЭК есть один элемент, который повторяется более ста раз. Он хаотично замешан в стандартный БЭК. Возможно, ваши создатели пытались нахимичить с энергетическим обменом организма. Что касается ПВК, то тут я не специалист. Возможно, вы как-то могли бы влиять на пространство-время, если бы, опять же, всё выгорело. Скорее всего, ваша ньюменская ДНК, по крайней мере, её часть, касающийся специальных способностей - это случайный мусор. Однако же, всегда остаётся место для манёвра.    - В смысле? - спросила Миранда.    - Некоторые участки ДНК ньюменов до сих пор оставляют вопросы, так как они по умолчанию выключены и их назначение неразгаданно. Есть мнение, что на текущем энергетическом уровне их открытие невозможно. Механизмы, закодированные в этих участках, чрезвычайно энергоемки. Для их разблокирования требуется энергетический потенциал, который отдельный ньюмен достигнуть не может. Возможно, создателями ньюменов был предусмотрен какой-то механизм для преодоления этого ограничения, но до сих пор такого механизма не найдено.    - Что будет, если эти спящие участки будут разблокированы? - спросил Сэм.    - Кто знает? - пожал плечами Урквин. - Предположительно, усиление уже имеющихся способностей или открытие каких-то новых. К сожалению, все полезные ньюмены сейчас - это штучные игрушки в руках церкви. Проект больше не развивается. По факту, он официально закрыт уже полтора века. Кто бы вас ни создал, он ворошил дела давно минувших дней.    После лекции Урквина Миранда приуныла. С одной стороны, хорошо, когда нет способностей, а значит, можно войти в Царствие Господне наравне с нормальными людьми. А с другой - вся эта неоднозначность, сквозившая в словах Урквина... По-прежнему оставался шанс для какой-нибудь пакости!    Сэм спросил Урквина:    - Что, если Миранда прекратит принимать лекарства? Если она перестанет есть этот монамнезин, чего можно ожидать? Она умрёт, как обещает Клементина?    - Нет, Миранда не умрёт, - убеждённо сказал Урквин. - Похоже, что вся эта история с болезнью была нужна только для того, чтобы Миранда не могла вспомнить, кто она на самом деле. Если она прекратит приём лекарства, то она, надеюсь, рано или поздно вернёт свою память. И тогда, возможно, ей придётся столкнуться с тем, что пыталась утаить от неё Клементина. Мы не знаем, что скрывается в голове у Миранды, и нужно ли это возвращать. Это я к тому, что ветераны не просто так принимали этот препарат. Им было, что забывать... Нечто ужасное, если ты понимаешь, о чём я.    - Понимаю, - буркнул Сэм. - Я бы сам пропил курс этой гадости, если честно.    - Вот от этого я и хочу вас предостеречь, - сказал гостям Урквин. - Окончить приём лекарств - всё равно, что открыть ящик Пандоры. Какое решение ни примет Миранда - пить дальше или прекращать, она должна принять на себя полную ответственность за последствия своего выбора.    - Я подумаю, - пробормотала швея.    - Кстати, - подал голос Сэм. - Ты обмолвился, что ньюмены стали полезными игрушками в руках Церкви. Что ты имел в виду?    - Все постумные святые, кроме Клементины Сидонской, ньюмены, - ответил Урквин. - Они обладают полезными церкви способностями и полностью подчиняются ВЦС. Например, Эрик Лакшмийский с Венеры - провидец, а Аркадий Московский с Земли - телепат. Далеко не все ньюмены, работающие на ВЦС, возведены в чин святых. Большинство из них - это специалисты, день изо дня тянущие свою лямку... В самом начале, когда был бум популярности ньюменов, самые одарённые из этих ребят купались в лучах славы и деньгах. Знаменитые фокусники и иллюзионисты, великие полководцы, прославленные детективы и охотники за преступниками.    - Стоп, - оборвала его речь Миранда. - Полицейский сказал, что я похожа на главную ищейку Экзархии. Вы можете поискать женщин-ищеек?    - Известных женщин-детективов, которые при этом были бы ньюменами? - уточнил Урквин.    - Да, пожалуйста, - попросила Миранда.    - Хорошо, провожу поиск в Сети, - Грегор прикрыл глаза на несколько секунд перед тем, как продолжить: - Под данный фильтр подходит только один результат. Вывожу на экран.    Над столом возникла голографическая фотография Миранды.    - Опачки! - прозвучала реплика Беккета. - Внезапно.        - Это я? - спросила Миранда.    - Это - Пета Йагердсен, - уточнил Урквин и зачитал биографическую справку: - Пета Йагердсен родилась на Земле сто семьдесят лет назад, в Дании, и была улучшенным ньюменом третьего поколения. Обладала исключительными аналитическими способностями, подкреплёнными доскональным пониманием человеческой психологии. Помимо превосходных интеллектуальных данных, Пета была модифицирована физически. Её левая рука могла притягивать металлические предметы, позволяя вырывать оружие из рук противников, а правая рука размыкалась вдоль, до предплечья, наподобие клешни Крукенберга, превращаясь в мощную электро-кинетическую пушку. С помощью этой пушки Пета стреляла во врагов мелкими железными предметами - подшипниками, например.    - Ого, ничего себе, - хмыкнул Беккет.    Урквин продолжил:    - Её таланты не могли остаться без внимания, поэтому в возрасте пятнадцати лет она подписала бессрочный контракт с марсианским отделением Вселенской Церкви Спасения. С тех пор она охотилась за еретиками и ведьмами - ньюменами-отступниками, пошедшими против церкви. Её прозвали Кровавой Гончей Экзархии.    - Ищейка, значит, - сказала себе под нос Миранда.    - Во время Второй марсианской войны Пета Йагердсен служила в армии и отличилась во время битвы за Сидонию, чуть ли не в одиночку остановив высадку десанта Регуляторов на купола Экзархии. Была награждена Георгиевским крестом второй степени.    - Ещё и солдат, - покачала головой гостья.    - После войны информации о Пете Йагердсен немного. Считается, что за свои заслуги она удостоилась права быть упокоенной во плоти. По некоторым данным, Экзархия время от времени воскрешает её для ответственных заданий в качестве охотницы за отступниками или частного детектива, если речь идёт о расследованиях. Так как непонятно, жива она или мертва, во время поминальных служб, приуроченных к годовщине битвы за золотые купола Экзархии, верующие подают записки за здравие Петы-Заступницы. Фактически, в Сидонии она является местно-чтимой исторической фигурой. Никакого подтверждённого религиозного статуса у неё нет.    - Кажется, мы только что нашли мистическую оперативницу, которая вела список посещений к Клементине, - сказал Беккет торжественно, не сводя взгляда с напарницы.    - Ошибаешься, ничего вы не нашли, - возразил ему хозяин дома. - Миранда похожа на Пету лицом и фигурой, но она другой человек. Скажу больше: она кто угодно, кроме Петы Йагердсен.    - Как это? - спросила Миранда, сидевшая тихо, словно пришибленная.    - Во-первых, Пета Йагердсен никогда не обучалась на швею плоти и не была монахиней. Во-вторых, ДНК-профиль Петы есть в Сети. Она чистокровная скандинавка, в той части её генетического кода, что отвечает за внешность. Я прогнал вашу ДНК, Миранда, через все банки данных. О вас нет ни одной записи, и вы точно не можете быть Петой, потому что генетически вы семитка, а не скандинавка.    - Семитка? Я? - не поверила гостья.    - Да, вы еврейка, Миранда, - с особым удовольствием подтвердил Грегор Урквин. - В этом плане, мы с вами принадлежим к одному народу.    - Если я еврейка, тогда почему у меня лицо этой Петы? - воскликнула сбитая с толку Миранда.    - Потому что кто-то вам его пришил, - ответил хозяин дома.    Миранда прижала ладони к щекам и стала себя ощупывать:    - Как это пришил?    - А вот как вам его пришили, я смогу ответить только после того, как просканирую вашу голову на молекулярном сканере, - пообещал Грегор. - Если вы уже поели и попили, пройдёмте в лабораторию. Я как раз с утра прогрел сканер, так что процедура не займёт и десяти минут.    - Да что уж там тянуть, - Сэм поднялся и, подойдя к Миранде, протянул ей руку, чтобы она поднялась: - Пойдём?        Спустя полчаса, когда они вернулись в гостиную, Урквин показывал им сканированную копию её головы, плывшую в воздухе прямо над подносом.    - Я в этом ничего не понимаю, - призналась Миранда по мере того, как Урквин просматривал цветную модель, прокручивая её под разными углами и последовательно увеличивая отдельные участки.    Сэм поначалу пытался что-то разглядеть, но и он вскоре оставил это дело. "Череп как череп", - бросил он, откинувшись на кресле и прикрыв глаза.    - Бу на тебя, - то ли в шутку, то ли всерьёз обиделась на детектива Миранда.    - Я вынужден согласиться с дамой, - сказал Урквин. - Это не "череп как череп". Это вообще чёрт тебе знает что.    - Что ты этим хочешь сказать? - открыл глаза Сэм.    - Я думал, что это просто пересадка лицевых тканей, - ответил Урквин. - Но, как я вижу, пересажена вся лицевая часть черепа, а также подкорректированы голосовые связки, чтобы изменить голос.    - Но как? - не поверила Миранда.    - Тот, кто сделал это с вами - нейрохирург экстра-класса, - предположил Грегор. - Он отрезал у вас всю лицевую часть черепа, вместе с нижней челюстью, оголив при этом лобные доли головного мозга, и приставил на это место такую же... хм... деталь от лица Петы Йагердсен. Так он попытался добиться абсолютного портретного сходства. Все мышцы были сращены друг с другом, да и нервы тоже. Ничего бы не получилось, если бы хирург подошёл к делу формально - геометрия каждого черепа уникальна, но тут налицо тщательный расчёт - всё вырезано так, чтобы встать тютелька в тютельку на чужой голове. Соединение сделано разъёмным. В костной ткани сформированы специальные замочки. Если надавить вам на лицо определённым образом, предварительно разрезав кожу и мышцы, то можно снять с вас лицо Петы Йагердсен с той же лёгкостью, как снимается крышка с пищевого контейнера. Чмок - и всё.    - Прекратите! - закрылась руками Миранда. Она даже прижала к себе колени, настолько её испугала только что озвученная аналогия.    - А где теперь Пета Йагердсен? - спросил Сэм у Урквина.    - Где угодно. Начиная с помойки и заканчивая морозильником. Это если её не используют ещё для чего-то. Если же ей приставили лицо, принадлежавшее Миранде, то она вполне может быть дееспособна прямо сейчас. Возможно, она также кушает таблетки и не помнит, что с ней, - предположил Урквин.    - Но кто мог такое со мной сделать? И с ней тоже? - с содроганием в голосе спросила Миранда.    - Как я уже сказал, такую работёнку мог провернуть только нейрохирург экстра-класса. Ему не обязательно было оперировать самому. Он мог просто запрограммировать авто-хирурга, чтобы тот потом сделал всю работу за него - это нормально в наши дни, что людей оперируют роботы, но даже для такого программирования по-прежнему нужен настоящий спец по нейрохирургии. В северном полушарии я пока что знаю только одного такого человека.    - Клементина, - прошептала Миранда.    - Да, именно, - кивнул Грегор. - Наша баронесса - именно такой специалист. По крайней мере, она была таковой в своей первой жизни - до того, как противокорабельная шрапнель превратила "Космодамианск" в дуршлаг.    - Клементина - ведь тоже ньюмен? - спросил вдруг Сэм.    - Именно что нет, - ответил Урквин. - Я уже вскользь упомянул об её уникальности. Клементина Сидонская - единственная среди постумных святых, чьи чудеса нельзя оправдать ньюменскими способностями. Она человек, и то, что при этом она творит чудеса, считается в ВЦС главным доказательством её истинной и неподдельной, дарованной самим Богом святости.    - Как ты можешь утверждать, что Клементина - человек, а не ньюмен? - спросил Сэм.    - В Сети есть генный профиль Клементины.    - Что - прямо её генный код выложен? - не поверил Сэм. - Что же это за Сеть такая?    - Не генный код целиком, а только уникальные последовательности из него, позволяющие однозначно опознать человека, - поправил Урквин. - В русском сегменте Сети, кстати, такое тоже практикуется. Для многих известных людей, кроме их трёхмерных фотографий и роликов, выложены генные профили. Разрешено выкладывать профили только мёртвых людей. Клементина и Пета как раз попадают в эту категорию. Они обе уже мертвы. Их постумные копии считаются уже другими людьми.    - Убедил, - сдался Сэм. - Так что там с генным профилем Клементины?    - Она человек. Homo Sapiens. Даже без её генного профиля мы можем проследить её родословную на многие века в прошлое - к тем самым русским помещикам Гейденам и Витгенштейнам, от которых наша лунная баронесса ведёт свой род.    - Фамилии какие-то нерусские, - заметила Миранда.    - Я не историк, чтобы как-то это комментировать, - примирительно поднял руки Урквин. - Тем не менее, Клементина Фредерика не была создана в пробирке. Она человек и, более того, неодворянка. Её родовой домен - обширная область на тёмной стороне Луны. Как я узнал, она до сих пор сохраняет права на часть тех земель. Её непрямые потомки, тамошние Витгенштейны, рады были бы видеть её в гостях, но она так ни разу и не приняла их приглашения за все те сто лет, что прошли с момента её первого постумного воскрешения.    - А вот это странно, - покачал головой Сэм. - Могла бы и слетать к родственникам.    - Сразу после того, как ей ткнут в спину шокером, - напомнила Миранда.    - Ах да... Ей же запрещают выходить, - вспомнил Сэм.    - Грегор, мне нужен ваш совет, - обратилась к Урквину Миранда. - Я не знаю, что теперь делать после того, что вы мне сообщили.    - Всё зависит от того, что вы хотите.    - Я хочу понять, кто я, - твёрдо ответила Миранда. - Может, мне стоит пойти к Клементине и поделиться с ней той информацией, что я от вас получила?    - Это плохая идея, - хором сказали Сэм и Грегор. Они сами не ожидали такой синхронизации, так что оба повеселели.    - Почему плохая? - не поняла Миранда.    - Если Клементина пересадила вам лицо Петы и стёрла вам память, то, наверняка, она ведёт какую-то свою игру, - пояснил Грегор. - И, наверняка, это очень грязная игра. В ней пока что много непонятного, но, судя по всему, Клементина пойдёт на многое, чтобы игра продолжалась по её сценарию. Полагаю, что она прослушивает ваши болталки. Слежка другими методами также не исключена. Если вы попытаетесь вывести Клементину на чистую воду, то вам просто не хватит опыта и данных, а в ответ она может попытаться убрать вас обоих. Руками своих протопресвитеров, например... или даже руками того старика. Вынужден признать, расстановка сил и интересы сторон во всей этой истории - загадка даже для меня, а ведь, казалось бы, распутывать тугие клубки - моя профессия.    - Что же мне делать? - взмолилась швея.    - Держите язык за зубами о том, что узнали о себе, - посоветовал ей Урквин. - Продолжайте расследование. Возможно, со временем я смогу раскопать больше информации, или же вы всё вспомните сама, перестав принимать лекарства, что ещё лучше... Или не вспомните ничего стоящего. Всё зависит от того, насколько вы были осведомлены до того, как вас обманом принудили принимать монамнезин. Возможно, что вы ничего не знали изначально, и вас используют просто как швею, чтобы сопровождать Сэма в этом опасном предприятии. Я не стал бы исключать и такой банальный вариант. Тяга всё переусложнять и везде видеть заговор - главный враг детективного расследования.    - Неизвестность ещё хуже холода, - призналась Миранда. - Её я ненавижу почти так же сильно, как мёрзнуть.    - Держитесь и будьте благоразумны, вот, собственно, и всё, что я могу вам посоветовать, - сочувственно сказал ей хозяин дома.    - А мне что делать? - спросил Сэм у Грегора.    - Ты достанешь мне списки посетителей Клементины за прошлые годы. Держу пари, наш убийца там как-то засветился. Это для него личное дело. Возможно, он был удалён из списка или его переносили несколько раз. Попроси Клементину дать списки за как можно больший период. За десятилетия - это было бы лучше всего. Я проанализирую их и попробую найти ключик к личности дедушки с микрогранатной винтовкой.    - Хорошо, я рискну, - поёжился Сэм. - Надеюсь, Клементина будет настолько любезна, что передаст нам эти списки, если они всё ещё существуют, конечно.    - Ты уж постарайся, - улыбнулся ему Урквин. - От твоих успехов зависит не только твоё вознаграждение, но и моё.    - Вот ведь ты эгоист, - в шутку пригрозил Грегору Беккет.    - Какой есть, - вздохнул тот и спросил: - Ещё какие-нибудь поисковые запросы?    - У меня всё, - тут же ответил Сэм.    - А у вас, Миранда?    - У меня есть маленький вопрос, - призналась гостья.    - Я весь внимание, - наклонился в её сторону Урквин. Его очки блеснули в мягком свете потолочных светильников.    - Когда мы были в центральном холле Экзархии, мы посетили мемориал Клементины, - нерешительно начала Миранда.    - Да, я ведь просил Сэма возложить цветы, - подтвердил Урквин.    - Там была статуя, - Миранда попыталась подобрать слова. - То есть пластинированное тело одной из монахинь. Она единственная сидела. Более того, она обнимала Клементину за колени. Кто эта монахиня?    - Почему вы ей заинтересовались? - спросил Урквин.    - Мне показалось знакомым её лицо, - ответила Миранда.    - Хорошо, минуточку, - согласился помочь Грегор и снова погрузился в себя.    В этот раз он молчал несколько минут, прежде чем поделиться с гостями результатами своих поисков.    - Похоже, я проворонил ещё одну великую загадку, связанную с Клементиной Сидонской, - сказал Урквин, когда вернулся в реальность.    - Какая ещё загадка? - заинтересовался Сэм.    - Тайна сто семнадцатой сестры, - ответил Урквин. - На момент гибели "Космодамианска" на его борту находились сто семнадцать сестёр из Ново-Елисаветинской обители милосердия. Все они были швеями плоти и ухаживали за раненными, а также проводили несложные операции своими Зингерами. Более ответственную работу делали настоящие врачи во главе с Клементиной Сидонской. Известны имена ста шестнадцати сестёр. Их тела были найдены и захоронены. Некоторых из них пластифицировали для мемориала, который вы видели. Однако, имя одной сестры до сих пор неизвестно. Её тело так и не было найдено. Именно эту сестру Клементина назначила своей первой помощницей. Именно она стоит рядом с Клементиной на большинстве фотографий, сделанных на борту "Космодамианска". Она-то и обнимает Клементину за колени на мемориале.    - Но как такое возможно? Ведь её тело не было найдено, - возразил Сэм.    - Есть информация, что это не пластинированное тело, а муляж, - ответил Урквин. - Энтузиасты просветили экспозицию карманным сканером, и, согласно его данным, по крайней мере, тело сидящей сестры - ненастоящее и сделано из простого пластика. Что-то вроде манекена. За голову они не ручаются. Голова статуи может быть настоящей. Тут сканер не дал однозначных данных.    - Жаль, - вздохнула Миранда.    - Я подобрал для вас фотографии этой загадочной монахини, - Грегор вывел их на экран. - Исследователи заметили, что странная помощница принимала участие практически во всех операциях, проводимых Клементиной Сидонской. Вот, смотрите, Клементина оперирует тяжело раненного солдата своим Омроном. У изголовья операционного стола стоит её первая помощница и держит руку на голове пациента. В другой её руке - Псалтирь. Судя по всему, она читает вслух из книги... А вот другая операция. Клементина оживляет штурмовика, погибшего при абордаже вражеского крейсера. Её помощница снова стоит у изголовья. Одна рука - на лбу пациента, другая держит Псалтырь. Губы приоткрыты. Фотография такая чёткая, что я могу разглядеть текст на странице и даже сказать, какую именно песнь она декламирует.    - Какую же? - спросила Миранда.    - Тридцать седьмой псалом, - ответил Урквин.    - Воспоминание о субботе, - кивнула Миранда. - Я знаю этот псалом.    - Сейчас трудно сказать, что это было - религиозный обряд или что-то другое, - заметил Грегор. - Как я уже сказал, тело этой девушки так и не было найдено, а имя до сих пор остаётся загадкой. На одной из групповых фотографий она помечена, как "С. Н.", но эта пометка не помогла установить её личность.    - Спасибо, Грегор, - Миранда подарила Грегору полный признательности и теплоты взгляд.    - Да пустяки, - отмахнулся тот. - С вас ещё сто тысяч.    Миранда достала свою болталку и протянула хозяину дома. - Списывайте.    Тот повозился с интерфейсом гаджета и вернул его Миранде. - Списано. Полон надежд на наше дальнейшее сотрудничество.    - Если вы узнаете, кто я, Грегор, я заплачу вам гораздо больше, - пообещала ему Миранда.    - Просто очаровательно, - огладил свою бороду Урквин.    - Разрешите ещё один вопрос напоследок? - осмелела гостья.    - Конечно, - кивнул Урквин.    - Прошу, не поймите меня неправильно, - женщина бросила взгляд на своего напарника: - Но я никак не могу взять в толк, как вы и Сэм стали друзьями. Я имею в виду, вы такие разные...    - Как принц и нищий? - хмыкнул Беккет, который уловил скрытый в её словах подтекст. Было видно, что он уязвлён.    - И вовсе нет, - начала было возражать напарница, но хозяин дома примиряющее поднял руку и сказал:    - Я готов удовлетворить ваше любопытство, госпожа Миранда, если Сэм не против.    Беккет буркнул:    - Да валяй.    - Хорошо, - кивнул Урквин и перевёл взгляд на гостью: - Как вы могли заметить, мы с Сэмом в некотором смысле конкуренты - оба занимаемся сыскной деятельностью. Но между нами есть большая разница. Я принадлежу к богатому и влиятельному роду марсианских промышленников. Мне не нужно в поте лица зарабатывать себе на жизнь, в отличие от Сэма. Для меня раскрывать преступления - это в первую очередь высокоинтеллектуальное хобби. Я берусь только за самые запутанные дела, и требую соответствующей их сложности оплаты.    - Я же берусь за всё подряд, потому что кушать каждый день хочется, - саркастическим тоном вставил Беккет.    - Но как тогда вы сошлись? - повторила свой вопрос швея.    - Правда жизни такова, что запутанные преступления не всегда удаётся раскрыть в кабинетной тиши, как мне хотелось бы, - продолжил Урквин. - Часто бывает, что необходимо присутствие детектива на месте преступления, чтобы собрать улики, запустить дронов-разведчиков, опросить свидетелей или задержать преступника.    Грегор вздохнул: - Раз так, значит, мне нужно покинуть уютный купол, куда-то ехать и даже рисковать собой. Я не готов пойти на такое даже за большие деньги.    - И тут на сцену выхожу я, - сказал Сэм, повернувшись к Миранде. - Вечно голодный и бесшабашный детектив.    - Не прибедняйся, Сэм, - попросил его товарищ. - Когда я искал себе доверенного помощника, который станет моими глазами и руками вдали от дома, я поспрашивал у коллег, и мне рассказали об одном молодом парне, который безо всяких телесных модификаций на равных участвовал в поимке слетевших с катушек киборгов и вышел живым и невредимым там, где более опытные охотники погибли.    - Отвага и слабоумие - вот мой конёк, - прокомментировал слова друга Беккет.    - Я бы сказал, отвага и осторожность, - поправил его Урквин и обратился с вопросом к гостье: - Теперь вы понимаете, Миранда? Наше с Сэмом сотрудничество носит взаимовыгодный характер. Когда он рискует за меня, я плачу ему. Когда я разгадываю головоломки за него, то он платит мне. Зная тягу Сэма к сомнительным и малоприбыльным заказам, я всегда стараюсь, чтобы он не оставался в убытке из-за нашего партнёрства, и беру с него меньше, чем с других, за свои аналитические услуги... И всё равно он едва сводит концы с концами, но тут уж ничего не попишешь - он сам выбрал себе такой род занятий. Хоть филантропия и не в моих правилах, но Сэм, пожалуй, единственный человек, чей достаток мне небезразличен, поэтому, когда я могу подкинуть ему хорошую работёнку, я всегда рекомендую его своим заказчикам, и он, как правило, их не разочаровывает.     - Теперь я поняла, - кивнула Миранда. - Вы уважаете Сэма и бережёте его гордость.     - Вы всё правильно поняли, - кивнул Урквин с улыбкой.    - А теперь, когда мы узнали, какой я на самом деле бедолага, пожалуй, нам пора, - поднялся из своего кресла Сэм. - Спасибо за гостеприимство, Грегор, но теперь - со всей той информацией, что ты нам сообщил - нам пора возвращаться к расследованию. Убийца не будет ждать, пока мы тут прохлаждаемся, да и Клементина с её благодетелями тоже.    На том и порешили.        После ужасов марсобуса стылая капсула транспортного пути показалась Миранде райским местечком. Закутавшись в термолюксовое одеяло, она смотрела в потолок кабины и думала о чём-то своём. За покрытым инеем окном была чернота верхнего эшелона.    - Ты не спишь? - послышался голос Сэма.    - Нет.    - Размышляешь над тем, что сообщил Грегор?    - Нет. Я устала думать об этом, - честно призналась Миранда.    - Тогда о чём?    - О звёздах.    - О звёздах? - удивился детектив. - А что о них думать?    - Грегор сказал, что у покровителей Клементины есть частная собственность за пределами Солнечной системы.    - Да, на Альфе Центавра, - вспомнил Беккет.    - Это далеко? - поинтересовалась Миранда.    - Четыре светового года.    - А сколько туда лететь?    - Смотря на чём. Всё зависит от кратности двигателя, - ответил Беккет.    - Кратности двигателя?    - Смотри, пространство - оно как бумажная салфетка. Его можно сложить пополам, потом ещё пополам, и так далее - но не больше семи раз.    - Почему не больше семи? - удивилась Миранда. - Салфетку можно складывать бесконечно. Ну, теоретически...    - А практически - не больше семи раз. Это называется пределом сложения салфетки. Пространство ведёт себя точно так же, как бумага. Мы не можем сложить его пополам больше семи раз. То ли пространство такое толстое, то ли у нас пока что силёнок не хватает. В общем, даже сложив пространство максимальное число раз, мы всё равно не можем лететь быстрее скорости света. Зато мы можем лететь в семь раз медленнее света, а при семикратном сложении - это на самую капельку медленнее скорости света в вакууме. Если до Альфы Центавра четыре световых года, то корабль с семикратным сложением долетает туда за десять лет - с учётом разгона и торможения. Десять лет - это вполне приемлемо.    - Десять лет, - заворожено повторила помощница. - Это так невообразимо долго. Выбросить десять лет из жизни. Кто решится на такое?    - Известно кто, - усмехнулся Сэм. - Бессмертные.    - Но разве такие есть? - удивлённо спросила Миранда.    - У нас есть, - подтвердил детектив. - Я же рассказывал тебе про полную киборгизацию. Полные киборги - это фактически роботы с человеческим сознанием. Они технически бессмертны, если вовремя заменять износившиеся или вышедшие из строя компоненты.    - Технически бессмертны, - задумалась Миранда. - Даже если бы я была технически бессмертной, я бы ни за что на свете не захотела провести десять лет в заточении внутри космического корабля.    - Это ты так говоришь, потому что ты не бессмертна, - возразил Беккет. - Нам, людям с ограниченным сроком жизни, не понять таких, как они. К тому же, они весело проводят время в полёте. Десять лет пролетают незаметно.    - Весело? Это как? - швея села в кресле так, чтобы быть поближе к Сэму. Пар от её дыхания доходил до его лица. Он чувствовал это тёплое и влажное дуновение. Похоже, Миранду всерьёз заинтересовал его рассказ.    - Ну, я только читал об этом, - неуверенно ответил Сэм. - Говорят, что на время полёта кибернетический мозг пассажиров подключается к виртуальной реальности, и все годы, пока корабль летит, сознания этих людей живут в виртуальных мирах и развлекаются там, как им нравится.    - А какие там могут быть развлечения?    - Ну, самые разные. На любой вкус. Кроме эротических, конечно. Я уже говорил, что плотские наслаждения киборгам недоступны. Так вот, кто-то может участвовать в непрерывных битвах и путешествовать по необъятным мирам, а кто-то решится примерить на себя роль частного детектива и расследовать серию загадочных убийств в какой-нибудь экзотической местности.    - Но ведь при этом он будет помнить, что он не детектив, а пассажир корабля, - сказала собеседница.    - Не будет, - возразил Сэм. - Всё будет подстроено так, будто он недавно потерял память или ему будут временно внедрены фальшивые воспоминания о его прошлой жизни.    - Я не верю в такое, - с чувством заявила Миранда. - Как человек может перепутать виртуальную реальность с настоящей? Неужели всё настолько правдоподобно?    - Не обязательно, - сказал Сэм. - Используется тот же режим, в котором человеческий мозг пребывает во время сна. Когда тебе что-то снится, ты же не знаешь, что это сон. Ты воспринимаешь всё, как парадоксальную, но всё-таки реальность, хотя во сне ни графики нормальной, ни телесных ощущений нет. Тут - то же самое. Сознание, погружённое в виртуальную реальность, не может отличить её от настоящей реальности.    - Как же тогда отличить? - заволновалась Миранда. - Неужели нет способа?    - Есть один трюк, - признался Беккет.    - Расскажи! - потребовала спутница.    - Хорошо, - согласился Сэм. - Смотри, виртуальная реальность создана только для того, чтобы тебя всячески развлекать, как пассажира. А наша обыденная реальность тобой вовсе не интересуется. Подлинная реальность плевать на тебя хотела... Поэтому если ты чувствуешь, что попала в захватывающий круговорот событий, вокруг тебя интересные люди и живописные места, ты разгадываешь какие-нибудь зловещие тайны и, главное, получаешь от всего этого удовольствие, то ты, как пить дать, в виртуальном мире!    - Фух, - с облегчением выдохнула Миранда и снова откинулась в кресле так, чтобы смотреть в потолок. - Тогда я спокойна за нас с тобой, Беккет. Мы, по любому, сейчас в подлинной реальности.    - Миранда, - позвал её Сэм.    - Что?    - У меня никогда раньше не было напарника. Я всегда был один, - сказал Сэм негромко. - Я рад, что встретил тебя. У меня есть к тебе определённые претензии - например, как ты меня зашила... Но, когда я оглядываюсь на события этих нескольких дней, я очень рад, что рядом со мной именно ты, а не какой-то другой человек.    Сэм замолчал, и наступила тишина. Мужчина ждал, отреагирует ли Миранда. И она наконец-то отреагировала. Высунув из-под термолюксового одеяла руку, она наклонилась к Сэму и стала лупить его кулаком, куда дотягивалась. Двухсантиметровый слой термолюксовой пены гасил её атаки, но Сэму всё равно было неприятно.    - За что? - спросил он, стойко перенося побои.    - Я тоже рада, что со мной именно ты, Сэм, а не кто-то другой, - ответила Миранда, слегка запыхавшись после серии ударов. - Но у меня есть к тебе одна ОГРОМНАЯ претензия.    - В чём же я провинился? - взмолился детектив.    - Ты, Сэм Беккет, вообще ни капельки не романтичен, - бросила ему в лицо спутница.    - Кто-то у нас тут монашка, кажется, - напомнил Сэм. - Или нет?    - Я сейчас не про твои пьяные потуги меня облапать говорю, - разозлилась швея. - Даже если между нами не может быть ничего физического, потому что я монахиня, мне не помешает твоё расположение и забота. Небольшие знаки внимания, какие-нибудь малюсенькие подарки. Я не знаю... Что-то неожиданное. Сюрприз, в общем. Сэм, ты когда-нибудь ухаживал за девушками?    - Нет, - буркнул Сэм.    - Что? - не поверила ему Миранда. - Да быть того не может!    - Я с семи лет в лётной академии. После академии меня сразу послали во флот, и я десять лет провёл в межпланетных полётах. После увольнения по здоровью я два года только тем и занимался, что сводил концы с концами. Денег от моей детективной деятельности хватало только на рецилапшу и спальный блок в китайском куполе. За кем мне прикажешь ухаживать? У меня даже кошки быть не могло - её съели бы китайцы, - голос Беккета был полон отчаянья и обиды.    - Извини, - с глубоким сожалением сказала ему Миранда. - Я не хотела делать тебе больно.    - Проехали, - буркнул Сэм, быстро успокоившись, и чуть погодя добавил: - Насчёт романтики я ничего не буду обещать. Скорее всего, у меня ничего не получится. Не жди от меня ничего путного, поняла?    - Угу, - довольно промурлыкала помощница. - Значит, всё-таки готовишь сюрприз.    Беккет зарычал от такой поддёвки, но Миранда не стала дразнить его дальше, а повернулась в кресле набок, чтобы смотреть в заледенелое окно, и вскоре уснула.