Марсиане - [49]

Про хапуг за столом еще ничего не говорили, но упоминание о двухстах рублях сразило всех.

— Это что же, каждый день, да? — хлопнув ресничками, спросил дед Вася.

— Конечно, каждый! — Колян потер от возбуждения руки. — Да разве только бармены воруют? Как же! Все тащат!

— Господи… — перекрестилась Клава. — Да ведь у меня и в месяц столько не всегда выходит, а я на ферме работаю, три раза в день на дойку хожу…

— А на фиг и работать! — снисходительно усмехнулся Колян. — По–честному сейчас и не живет никто.

— Ну а сам–то? — прищурившись, Федор смотрел на брата. — Сам–то сколько имеешь?

— Чего я? — пожал плечами Колян. — Я ж, как вы, полоротый. Ну, полтинник, конечно, выгоняю за день…

— Это сколько же, если на наши деньги перевести? — поинтересовался Федор.

— Пятьдесят…

— Больше, чем пенсия у меня! — восхитился дед Вася.

— Сравнил! — сказал Колян. — Только чего у меня остается от этих денег. В гараже — этому дай, тому сунь. Хапуги один на другом сидят. И все к тебе в карман заглядывают.

— Так у меня тоже от пенсии чистыми меньше остается… — вздохнул дед. — То за свет, то за дрова заплатишь… А сегодня вон еще на Чернобыль рубель пришлось дать. Хорошо, если сорок рублей чистыми выходит…

— Не расстраивайся, дед… — похлопал его по плечу Федор. — У нас с Клавой двадцатку на Чернобыль состригли, и то ничего.

И он, вздохнув, наполнил рюмки.

— А я не дал! — сказал вдруг Колян.

— Чего не дал? — удивился Федор.

— Да у нас тоже на этот Чернобыль собирали. Подъехали ко мне — пиши, говорят, заявление. Дневной заработок в фонд Чернобыля перечислим… А я им кукиш. Вот, говорю, вам, а не заработок. У нас демократия теперь, шиш платить буду.

— Так ведь у них беда такая… — нерешительно проговорила Клавдия. — Ведь такое у них там, что без вещей уезжать приходилось, и с ребенками, и со стариками… Ведь и вправду им трудно без помощи.

— Вот государство пусть и помогает! — перестав улыбаться, ответил Колян. — А с меня тянуть нечего. Мне никто не помогал…

— Так–то оно так… — сказал дедка Вася. — У государства, конечно, на многое средства имеются… Богатое оно у нас.

— Чай–то, мужики, сразу пить будете или как? — спросила Клавдия, оглядывая стол.

— Или как… — ответил Федор, разливая остаток водки. — Выпьем сейчас и покурим пойдем.

* * *

Вечер был теплый и ясный…

Уже стемнело, и крупные звезды высыпались на небо, великое множество больших и малых звезд. Направо от крылечка наклонила свой ковшик Большая Медведица, налево растопырился Лебедь, а прямо над головой светилась Полярная звезда.

— Хорошо ты устроился, Федя… — похвалил дедка Вася. — Выйдешь на крылечко и все небо обозревать можешь.

— Н–да… — Федор закурил, заслоняя рукой огонь спички. — Это да… Чего–чего, а этого добра у нас хватает.

— Батька ваш любил посидеть здесь, посмотреть на звезды… — сказал дед. — Идешь, бывает, по улице, а он на крылечке сидит. Чего, спрашиваю, сидишь, Петрович? А он: звезды, говорит, считаю…

— Досиделся, досчитался… — подал свой голос Колян. — Когда помер, по соседям бегали, деньги занимали на похороны.

— Зато добрый был, душевный очень человек. Когда ни попросишь чего, обязательно поможет.

— Вот и помер как нищий! — упрямо повторил Колян.

— Не все ли равно, кем помирать? Богатому–то смерть, наверно, еще тяжелее. Жалко небось богатств, которые накопил… А налегке чего же? Еще и улыбнуться можно, когда помрешь. А похороны? Добрые люди похоронят. Не оставят в избе валяться.

— Н–да… — сказал Федор. Он затянулся, и на мгновение его кулак, в котором пряталась папироска, сделался похожим на фонарик. — Отец и правда любил звезды показывать. Помнишь, Колян, он же их все знал, которая как называется…

— Помнишь… — угрюмо проговорил Колян и встал. — А чего у тебя. Федор, там за сараем–то?

— Орел… Батька, кажется, говорил, что Орел.

— Какой Орел?!

— Звезда…

— Тьфу! — плюнул Колян. — Я про огород спрашиваю, а ты про звезды. Чего, спрашиваю, посажено там, за сараем?

— А черт его знает… Чего–то ведь есть посажено…

— Что–то… — передразнил его Колян. — Вот так и живем, что–то посажено, а чего — не знаем. А еще жалуемся, что денег мало… Зато сидим и звезды считаем.

— Да когда я тебе на деньги жаловался? — обиделся Федор. — А что растет, так черт его знает. Клавдия огородом занимается, устраивает разные фокусы…

— А ты на звезды любуешься…

— Ну и любуюсь! Тебе–то что?

— Звезды на тое и есть, чтобы смотреть на них… — примирительно заметил дед Вася. — Они для всех одинаковые. Каждый может выйти, посмотреть и увидеть тое, что и отец твой видел, и дед… Бесполезная, конечно, вещь, а с другой стороны, очень нужная. Звезды всех нас объединяют. И тех, что живут, и тех, которые померли…

— Досоединялись уже… — пробормотал Колян. — Только и гляди, как бы не сперли у тебя чего.

— Дерганый ты, Колян, стал… — вздохнул Федор. — Ну, что ты сидишь и себя изводишь? Смотри, какой вечер кругом, звезды какие. В городе–то и не увидишь небось такого… А ты дергаешься, критикуешь все. — И он повернулся к деду. — Правильно ты, дедка, говоришь… Соединяют они, звезды–то эти. Я, когда смотрю на них, всегда отца вспоминаю. А у тебя что, тоже такое бывает?