Марш Обреченных. Финал - [48]

Их нора находилась среди одно и двухэтажных лачуг, граничащих с задним двором убогого торгового рынка. По обыкновению, в самый разгар дня, со стороны палаток и высокого каменного забора до подмастера долетали зазывные крики торгашей и спекулянтов. Выспаться по утрам редко кто давал, но отлежавшись пару недель на драных одеялах, Родж затосковался по физическим нагрузкам и храмовой муштре. Хранить инкогнитость и постоянно прятаться — не в его характере. И воин днями напролет обремененный бездействием стал ощущать закипающую в груди ярость… не дело такому бойцу как он прятаться от городской швали и тем более от недоучек — гвардейцев! Что ж! Очень скоро судьба преподнесла подмастеру прекрасную возможность, в который раз показать, на что он способен…

Серые убитые постройки тридцатилетней давности стонали и скрипели при каждых порывах холодного и морозного ветра. Ночью завывания неоднократно будили своих жильцов, заставляли вскакивать и сжиматься в страхе, думая, что их атакуют разбушевавшиеся призраки. Куда там! Единственные призраки Мейдрина — это воры, бандиты, убийцы и ищейки гвардейцев. Посему каждый себе сам выбирал, кого больше бояться, кого называть "мессиями порядка" или "карателями ночи"?..

Родж иногда не понимал, почему в такой стране, в огромном государстве, самой цивилизованной столице континента — нельзя за столько веков навести порядок? На что Эвелин лишь горько и ехидно ухмылялась, иногда беспорядки на руку государственной элите, чем прозрачная дисциплина правосудия. Родж хмуро и удивлено пожимал плечами, продолжая и дальше разбираться в сути государственных дел…

А тем временем их берлогу сжимали в тиски, в цепкие и хваткие клещи!

— Куда маршируешь красавица?

Эвелин как-то по привычке собралась огрызнуться через плечо, чтобы от нее отстали раз и навсегда, но, скользнув рассеянным взором по материализовавшимся из подворотни теням, осеклась, и мгновенно оказалась в этом права. Перед носом застыла не ободранная шантрапа в обносках, а серьезные типы.

— Так куда путь держишь, барышня? — говоривший сделал ударение на слове "барышня", явно имея совсем обратное в виду.

— Д-домой…

— А где живешь?

— Сама живешь? — вмешался второй типок.

Ей, возможно, показалось или в тени подворотни прятался третий спутник незнакомой кампании, нереально смазанный силуэт и нечеловеческий? Эвелин вдруг стало страшно.

— Жи-иву здесь… неда-алеко. Сам…

— Точно сама? Не врешь?

— Н-нее…

Неожиданно второй сделал шаг вперед, чуть ли не наступая на носки растоптанных сапожек. Резкий запах дешевого одеколона — для Эвелин они превратились в волну отвращения, в ауру беспокойства и напряжения. От субъектов веяло угрозой.

— Если соврала — голову оторвем, ясно?

— Не кипятись. Успокойся. — Бросил первый второму. — А ты веди нас к себе, чаем угостишь. У тебя есть дома заварка или по дороге купим?

— Ес-сть… — перепугано ответила Эвелин, вспоминая о вчерашних покупках на рынке.

— Вот и хорошо. Тебе ведь не впервой приводить домой посторонних людей?

Она не ответила. Вопрос профессиональной этики.

— Далеко живешь?

Почему-то она догадывалась, вопрос исходил из уст незнакомца чисто формально, они все уже давно пронюхали!

— В тех пристройках, — не смогла соврать она.

— В тех? В каких таких тех? Где ж там можно жить? Голые стены… окна не застекленные. Забора нет. Да даже чердака нет? В подвале? Так там нет никакого подвала?

— Говорю тебе, врет она все! В подворотню ее… — собеседник горячился.

Эвелин обдало морозом, не холодом и ветром, а изнутри, дробящим нервы и мышцы. Ей в край не хотелось попадать в темный переулок. Что-то в нем скрывалось неестественное, до ужаса странное и страшное!

На поспешность и горячность напарника первый незнакомец лишь морщился от недовольства, но умалчивал с ответом.

— Ты нам врешь?

Просто спросил главный, но по спине шлюхи пробежал рой мурах.

— Не вру. За сараем невысокая пристройка…

— За этой развалюхой стена? — и вдруг дознатчик замолчал. — Ага, возможно, там внутренний двор?

— Нет, эти пристройки упираются в стену, а мы… я… — Эвелин запаниковала. О Аллон, она проболталась!

Второй — нервный и наглый изготовился вцепиться в нее сильными ручищами, но напарник шустро перехватил дружка за плащ, ненароком обнажая вооруженный арсенал глазам девчонки. Эвелин сжалась от ужаса и страха — ее очам предстали клинки и парочка метательных ножей. Сейчас убьют!

— Вы живете вдвоем? Говори только "да" или "нет", ясно?

Она беспомощно кивнула.

— Вдвоем?

— Да.

— Он ранен. Уже окреп? Ходит?

— Ходит.

Дознатчик противно улыбнулся.

— Запасной выход есть?

— Нет.

— Как попасть в берлогу?

— Там тайный вход.

— Большая берлога?

— Две стены — стена сарая и стена, выходящая на дорогу возле рынка. Летом со стороны сарая углы залепили кирпичными кладками, а я на осень завешала крышу брезентом и смастерила сеть от кроллов. Попасть в убежище можно через вырытую из-под низу нору. Так и жила…

Первый улыбался вовсю ширь щек.

— Пойди, подготовь Химана и Грукка, нехай плетутся потихоньку позади, возможно понадобиться их помощь? Бегом!

Нервный не спеша, убрался в переулок. Последовала возня. Эвелин было страшно смотреть в ту сторону. Во мраке угадывались еле весомые и призрачные фигуры ищеек. Именно ищеек! Другого объяснения Эвелин не находила, на них вышли серьезные и очень опасные личности криминального мира Мейдрина. Возможно из Гильдии Ножовщиков?