Марк, выходи! - [74]

Я весь вчерашний день провел у окна, но во дворе было пусто. Почти ни души. Похоже, что все пацаны, даже старшие, сидели по своим квартирам. Понять, что случилось, крикнуть кому-нибудь из пацанов на улице и расспросить их было нельзя. Нет, ну можно, только некому и некого.

Наконец, сегодня утром, когда мама рано собиралась на работу, я подошел к ней и опять попросил разрешить пойти днем гулять. Мама посмотрела на отца, который тоже стоял в коридоре и завязывал шнурки на ботинках. Отец кивнул.

– Только гуляй с Сашей и Димой. Мы их знаем, они ребята хорошие.

– Почему только с ними? – спросил я.

– Ну не только с ними, – ответил отец. – Кто у тебя еще дружок? Леха?

– Да, Жири… Леха.

– Хорошо. Со старшими ребятами – нет. Я тебе запрещаю. И если увижу, то ты сразу пойдешь домой.

– Да почему? Чего такого-то? У нас все со всеми дружат.

Отец посмотрел на маму. Она пожала плечами и ничего не сказала.

– Позавчера… в воскресенье у нас во дворе погиб мальчик. Андрей. Ты же знал его, да?

– Андрей? Дрон?

– Да, – ответил отец и открыл дверь, чтобы уйти на работу. – Ладно. Гуляй, но только со Струковыми. Они пацаны хорошие. А вечером, когда я вернусь, мы поговорим. Идет? – спросил отец, и я кивнул.

Мама и папа ушли. Я оделся, умылся и сел завтракать. Есть не хотелось, а хотелось позвонить Саньку, но он, наверное, еще спал. А может, уже и нет. Я встал, вышел из кухни и подошел к нашему коридорному телефону. Он как раз зазвонил.

– Маркуша, ты? – с ходу спросил Санек, когда я поднял трубку. – Я видел, у тебя родаки ушли.

– Я.

– Выйдешь сегодня?

– Да. А вы?

– Две минуты.

Пацаны, оказалось, не спали. Они тоже торчали два дня дома и только и думали о том, как побыстрее выбраться во двор. Можно было сбежать гулять и вчера, но мои и струковские родаки забрали ключи и закрыли нас дома.

Через две минуты мы втроем вышли во двор, пожали друг другу руки и решили зайти за Жириком. Но у него дверь никто не открыл. Зайдем попозже.

– А может, Жирика в больницу увезли? – спросил я.

– Да с чего?

– Ну ему палкой по башке…

– Да не. Спит, наверное, – сказал Санек, но я продолжал думать, что Жирик из-за меня страдает.

Санек с Диманом стали рассказывать. Они знали больше меня: их родаки говорили им все сразу и без секретов. Не как мои: «Поговорим потом», «Нечего пока гулять». Нет. Ну, короче, Костян трубой убил Дрона. Да, убил. Размозжил тому башку. Санек с Диманом сами видели, когда менты пытались накрыть Дрона мешком.

Все очень быстро случилось два дня назад. Дрон как ни в чем не бывало сидел на шахматной лавке, стругал ее ножом и жевал свой насвай. Тут пришел Костян с Лётки, увидел Дрона и два раза треснул ему трубой по голове. Старшаки потом оттащили Костика от Дрона и трубу отобрали, но было поздно. В башке Дрона уже была дырка с кулак. Это так Санек сказал и показал свой кулак. Да, большая дырка.

Дрона увезла скорая, а Костика увезли менты на «жигулях». Потом приехали еще менты, еще и еще, опросили всех пацанов и отвели их по домам. Бабушка Костяна и Ромы, когда узнала про Дрона, померла. Говорят, что сердце лопнуло. Не знаю, может ли сердце лопнуть, но похороны ее будут завтра. Деньги на гроб и гвоздики собирали всем двором. Родственников у бабушки, кроме Ромы и Костяна, больше и не было.

– Костяна в тюрьму посадят теперь? – спросил я пацанов, но они пожали плечами.

– Родаки говорят, что сначала в больницу. Он же наркоман. Да и несовершеннолетний. Сколько лет Костяну? Пятнадцать? Наверное, его в тюрьму для малолетних отправят. Навсегда.

– Навсегда?

– Навсегда. Он же Дрона совсем убил. Вот и его навсегда, – сказал Диман.

– А Рома что? – спросил я.

– Да фиг его знает. В больнице он. Если жить будет, то его в детский дом отдадут.

– С Костяном вместе?

– Дурак ты, Маркуша! – сказал Санек. – Костяна в тюрьму, а Рому – в детский дом. У него же родителей теперь больше нет.

– А если помрет?

– Тогда в детский дом не отдадут, конечно, – сказал Санек. – Маркуш, у тебя же старый мяч есть? Вынеси, хоть попинаем.

Я сбегал домой и вынес потертый мяч. Мяч был давно проколот и спущен, но дырка в нем была маленькая, и воздух выходил из него медленно. На час поиграть хватит. У Струковых был «качок» с иглой, Диман его вынес, и мы уселись на шахматную лавку его накачивать.

Я посмотрел на лавку. Наверное, вот прямо тут Дрон и сидел. А потом его Костик трубой шмякнул. Брр! Вон даже видно, где он ножом лавку стругал.

– А Дрон что? – спросил я пацанов.

– А что Дрон?

– Похоронили?

– Не знаю. Может, и нет. Может, менты еще что-то расследуют.

– Что тут расследовать? Все же видели, что Костян его.

– Ну, например, кто оставил трубу в нашем подъезде, – сказал Диман, – кто Рому этой трубой того…

– Я маму Дрона на днях видел. В магазе, Дрон ей даже сумку нес.

– У Дрона мама есть? Сумку нес? – переспросил Диман. – Я думал, он только наркотики свои глотать и умел.

Мяч не надувался. Похоже, что за время лежания в «прихожке» у меня дома что-то в нем «срослось», и игла не входила в ниппель. Мы потыкали раз десять и сломали иглу.

– Надо снова к Жирику идти. У него есть игла. Может, он вернулся уже, – сказал Диман.

– Слушайте, а что теперь будет? – спросил я пацанов.