Марий и Сулла. Книга 2 - [5]

Шрифт
Интервал

— Я не боюсь сплетен. Наше римское общество разлагается, как труп под африканским солнцем, и если Цецилия начала вести недостойную матроны жизнь, то лишь после смерти мужа. Ее заразили наши подлые нравы…

— Ты прав… А вот и она!

Цецилия вошла с улыбкою на губах. Она казалась значительно моложе своих лет: ни одного седого волоска, ни одной морщинки. Острый глаз Суллы сразу заметил, что она не румянится и не подводит сурьмой глаз, и это было приятно. Одета она была просто: стола из испанского полотна, роза в волосах, еще…

Больше не смотрел на нее, — перевел глаза на Метелла.

— Садись, — сказал отец, не глядя на нее, — консул Люций Корнелий Сулла желает говорить с тобою.

Смеющиеся глаза ее скользнули по лицу Суллы, но тотчас же она склонила голову, и римская горбинка ее носа выделилась отчетливо.

— Цецилия, — сурово заговорил Сулла, и она с удивлением подняла голову, — твое поведение вызывает стыд Метеллов и сограждан… Думала ли ты об этом? Взгляни на меня: я, консул, пришел к твоему отцу не для того, чтобы унижать его и бранить тебя, а затем, чтобы сказать тебе: опомнись, Цецилия! Ты мне нравишься, и я хочу жениться на тебе… Но ты должна стать такой же добродетельной, как супруга покойного Скавра!

Цецилия сидела не шевелясь: по лицу ее катились слезы.

— Слышишь? — повторил Сулла.

Она подняла заплаканное лицо и, встав, протянула Сулле руки:

— Прости!

Но он не взял ее рук и сурово смотрел на нее. Упала перед ним на колени.

— О господин мой, я всё сделаю… Ты первый посмотрел на меня как на женщину, достойную любви?

— Встань! Те amata capio![1]

Метелл задрожал: это были слова, которые он говорил девочкам, когда выбирал их для служения Весте. И вот теперь это священное выражение повторял Сулла, обращаясь к его дочери. Но разве Цецилия достойна?..

Сулла взглянул на Метелла:

— Теперь, отец, освяти наш союз…Но старик не двинулся с места.

— Дочь моя грешила во имя Венеры и пусть жертвами богине загладит свои грехи во имя чистой любви.И тогда лишь я смогу освятить ваш союз…

Старый, с трясущейся головой и близорукими глазами, он движением руки отстранил от себя дочь, низко поклонился Сулле и, взяв его тяжелую руку, прижав к своему сердцу.


VI


Женившись на Цецилии Метелле, Сулла поселился в доме Эмилия Скавра не потому, что его привлекало богатство, а оттого, что супруга привыкла к роскоши и приучила к ней восьмилетнего своего сына.

Это был набалованный мальчик, и отчим относился к нему с равнодушием, но Цецилия, страстно привязанная к сыну, умоляла мужа полюбить его. В угоду жене Сулла пересилил себя: нанял для него учителей греков, следил за его образованием, играл с ним в мяч, чехарду, «цари», «судьи», чет или нечет и в монету. Подбрасывая вверх блестящий асс, Сулла спрашивал: «Capila aut navia?»[2]

Пасынок часто выигрывал, ласкался к отчиму и потом говорил матери:

— Отец очень добр…

 Цецилия стала добродетельной женщиной, однако Рим, знавший ее прежнюю жизнь, не давал матроне покоя насмешливыми песнями, намеками, подметными эпистолами и даже порнографическими картинками, которые злые люди незаметно подбрасывали на улице в ее лектику.

Тогда она плакала и жаловалась мужу. Но Сулла, равнодушно пожимая плечами, говорил:

— Разве найдешь наглецов, которые занимаются этим? Если же кто из них попадется…

Он не договаривал и уходил в сад или на форум.

Однажды попался молодой человек Он напевал, когда лектика с возлежавшей Метеллой медленно двигалась к толпе:


Много красивых,
Много веселых
В Риме толпится
Блудниц!
Всех же красивей
Наша Цецилья,
Помесь гетеры
С ослом!

Невольник, шедший впереди лектики и расталкивавший народ, схватил певца за волосы и притащил к Цецилии, но плебеи зашумели, и его пришлось отпустить.

— Выследить! — шепотом приказала Метелла.

И вечером молодой человек был снова схвачен.

Сулла ожидал преступника, прохаживаясь по атриуму. В руке он держал бич, унизанный иглами и острыми крючками, вшитыми в кожу.

Увидев Суллу, певец упал на колени.

— Пощади, пощади! — закричал он в ужасе. — Накажи, как хочешь, но не бей, господин!

Сулла усмехнулся:

— Кто ты?

— Плебей.

— Чем занимаешься?

— Подручный скорняка.

— Кто научил тебя песне?

— Все поют, и я запел… Я не хотел оскорбить Госпожу, клянусь Юпитером!

Сулла кликнул рабов:

— Раздеть его донага и завязать рот!

Певец вскочил:

— Господин, пощади, умоляю тебя именем твоей супруги!

Отчаяние исказило его лицо. Он растолкал рабов и бросился к двери, но Сулла загородил ему дорогу. Обезумев, плебей ударил консула в грудь с такой силой, что тот пошатнулся. Плебей распахнул дверь. Но вдруг тяжелый удар обрушился ему на голову, и он потерял сознание.

Очнувшись, плебей беззвучно зарыдал. Нагой, с туго зажатым ртом, связанный по рукам и ногам, с окровавленной головой, он лежал на полу атриума и смотрел сквозь слезы на консула, беседовавшего с супругою.

Стеня от жестокой боли в суставах и напрягая все силы, он медленно перевертывался со спины на живот, опять на спину, пока не докатился до ног Метеллы.

Она жалостливо взглянула на него и шепнула, повернувшись к мужу:

— Люций, не простить ли нам его? Сулла засмеялся.

— Я не понимаю тебя…

— Он молод и глуп. Вот почему оскорбил меня.


Еще от автора Милий Викентьевич Езерский
Аристоник

Это было в Малой Азии, в Пергамском государстве, более двух тысяч лет назад. Царем Пергамского государства был Эвмен Второй. У него было два сына — Аттал и Аристоник — от разных жен. Аттал отличался гордостью и жестокостью, Аристоник — смелостью и добротой. Мать Аристоника была рабыней. Она обладала редкой красотой, за которую и была взята царем в жены. Она много и часто говорила Аристонику о тяжелой жизни рабов и издевательствах над ними. Ее рассказы вызывали ненависть к рабовладельцам и сочувствие к рабам.


Гракхи

Роман «Гракхи» писателя М. В. Езерского (1891–1976) посвящен самому интересному с социальной и культурной точки зрения периоду гражданских войн в Римской республике. Автор дает широкую историческую картину Древнего Рима, рассказывает о борьбе братьев Тиберия и Гая Гракхов за аграрную реформу, об их трагической судьбе, воссоздает духовную атмосферу той эпохи, быт и нравы римского общества.Книга снабжена словарем и комментариями д. и. н. Немировского А. И.Следующие романы М. Езерского о гражданских войнах в Древнем Риме также выйдут в издательстве «Скифы».


Триумвиры. Книга 1

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Каменотес Нугри

Действие повести происходит более трех тысяч лет назад, во времена царствования фараона Рамзеса II. Бедственное положение каменотеса Нугри толкает его и его друзей на отчаянный поступок.


Марий и Сулла. Книга 1

Первая часть из трех, включенных в качестве романа «Марий и Сулла» в тетралогию Милия Езерского «Власть и народ».


Конец республики

Завершающая часть великой тетралогии Милия Езерского «Власть и народ» об истории Древнего Рима. Борьба убийц Цезаря Брута и Кассия, сына Помпея Великого - Секста - интриги и разврат наследников Цезаря - Антония и Октавиана.Здесь все три книги (части) романа одним файлом.


Рекомендуем почитать
Дон Корлеоне и все-все-все

Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.


Молитва за отца Прохора

Это исповедь умирающего священника – отца Прохора, жизнь которого наполнена трагическими событиями. Искренне веря в Бога, он помогал людям, строил церковь, вместе с сербскими крестьянами делил радости и беды трудного XX века. Главными испытаниями его жизни стали страдания в концлагерях во время Первой и Второй мировых войн, в тюрьме в послевоенной Югославии. Хотя книга отображает трудную жизнь сербского народа на протяжении ста лет вплоть до сегодняшнего дня, она наполнена оптимизмом, верой в добро и в силу духа Человека.


История четырех братьев. Годы сомнений и страстей

В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.


Дакия Молдова

В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.


Странный век Фредерика Декарта

Действие романа охватывает период с начала 1830-х годов до начала XX века. В центре – судьба вымышленного французского историка, приблизившегося больше, чем другие его современники, к идее истории как реконструкции прошлого, а не как описания событий. Главный герой, Фредерик Декарт, потомок гугенотов из Ла-Рошели и волей случая однофамилец великого французского философа, с юности мечтает быть только ученым. Сосредоточившись на этой цели, он делает успешную научную карьеру. Но затем он оказывается втянут в события политической и общественной жизни Франции.


Лонгборн

Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.


Триумвиры. Книга 3

Третья книга из третьей части тетралогии Милия Езерского «Власть и народ».…остались Цезарь и Гней Помпей (Помпей Великий). Причем Цезарь выставляет себя «народным» вождем!Интриги и кровища, кровища…


Марий и Сулла. Книга 3

Третья часть романа «Марий и Сулла» из тетралогии Милия Езерского «Власть и народ». Диктатура Суллы… Проскрипционные списки… И до желудей дошло.


Триумвиры. Книга 2

Вторая книга из третьей части тетралогии Милия Езерского «Власть и народ». ... время соправления, войн и взаимных интриг Гая Юлия Цезаря и выдвиженцев Суллы - Гнея Помпея и Красса (он же Крез).


Триумвиры

Третья часть тетралогии Милия Езерского «Власть и народ».Книга перваяКнига вторая: ... время соправления, войн и взаимных интриг Гая Юлия Цезаря и выдвиженцев Суллы - Гнея Помпея и Красса (он же Крез).Книга третья:…остались Цезарь и Гней Помпей (Помпей Великий). Причем Цезарь выставляет себя «народным» вождем!Интриги и кровища, кровища…Здесь все три книги (части) романа одним файлом.