Марина Цветаева - [24]

Мать Волошина, Пра, была красивой женщиной, которая сама построила свою чуждую условностей, независимую жизнь. Еще молодой женщиной она покинула отца Волошина и никогда больше не вышла замуж, хотя в ее жизни были любовники. Живя с сыном в бедности, она все же смогла найти деньги, чтобы купить собственность в Коктебеле. Она обычно одевалась в шаровары, шитый серебром кафтан и сапоги; курила самокрутки в серебряном мундштуке. «Вся мужественность, данная на двоих, пошла на мать, — писала Цветаева, — вся женственность на сына».

Достигнув 19-ти лет, Цветаева искала жизни, любви. Она нашла ее, встретившись с Сергеем Эфроном на покрытом галькой берегу Черного моря. Сергей был на год моложе ее и очень красив — темноволосый, стройный, с большими чувственными зеленовато-серыми глазами. Их взаимное притяжение вскоре переросло в страстный роман.

Жизнь Эфрона уже была полна драматизма. Его отец, Яков Эфрон, вышел из известной еврейской семьи; мать, Елизавета Дурново, была дочерью русского дворянина, и его отец принял лютеранство, чтобы на ней жениться. В молодости родители были убежденными сторонниками русского анархизма и популистских движений. Они оба вступили в подпольную организацию «Земля и воля», где им доверяли опасные поручения. В 1880 году Елизавета Дурнсво была арестована и заключена в тюрьму; только могущественные придворные связи отца спасли ее. не освободили и позволили покинуть страну. Она вышла замуж за Якова Эфрона, отца Сергея, который последовал за ней в изгнание.

У Эфронов до Сергея, родившегося в 1893 году, было шестеро детей, но лишь трое из них: Анна, Петр и Елизавета (Лиля) выжили. После семи лет, проведенных за границей, Эфроны вернулись в Россию. Они были большой и любящей семьей, и после Сергея у них родилась еще одна дочь, Вера, а потом и сын Константин. В конце 90-х годов мать Сергея возвратилась к своей литературной деятельности. В годы репрессий и реакции после 1905 года ее снова арестовали. Когда отцу Сергея удалось наконец ее освободить, они с младшим сыном уехали за границу. Разлука очень угнетала юного Сергея. Потом произошла трагедия: отец Сергея умер в 1909 году, годом позже младший брат покончил жизнь самоубийством, а мать, не в силах перенести горя, повесилась в тот же день. У Сергея был полный упадок сил, он заразился туберкулезом, от которого страдал всю оставшуюся жизнь.

Трагическая история семьи Сергея только усилила его привлекательность для Цветаевой. Печальный, красивый молодой человек благородной крови, из семьи революционеров, он, казалось, воплотил в себе все романтические качества героев ее матери. Еврейское происхождение дополняло его образ экзотического «чужестранца». Сын «красавицы и героини», как называла Цветаева его мать, был просто создан, чтобы осуществить ее мечты.

Ася, присоединившаяся к Цветаевой в Коктебеле, была ошеломлена переменами, и физическими и эмоциональными, которые увидела в сестре: «Волнение ее счастья наполняет меня радостью за нее! За нее, никогда не бывшую счастливой с самого детства, всегда одинокую, всегда печальную». Цветаева загорела, и ее волосы, ранее коротко остриженные, отросли золотыми локонами. Она приспособилась к Коктебелю, нося шаровары и сандалии на босу ногу.

Позже тем летом сестры Цветаевы расстались; Ася встретилась с человеком, за которого должна была выйти замуж, Борисом Трухачевым. Он приехал к ним в Коктебель, и почти в тот же день обе пары разъехались в разных направлениях: Марина и Сергей — на конскую ферму в Уфимские степи, где Сергей должен был пить кумыс, чтобы поправиться, а Ася и Борис — в Феодосию. Так как сестры хотели сохранить свои романы в тайне от отца, который был за границей, Волошин согласился переправлять им его письма.

Цветаева и Сергей оставались на ферме до конца лета. Цветаева писала Волошину о «нас», о диете Сергея, о том, как ждет момента, когда появится с ним в Мусагете. Счастье выплескивалось из ее писем, а благодарность Волошину за то, что он ввел ее в свой мир, не знала границ. Ее дружба с ним была настоящей, долгой, необычной в своей взаимности.

Вернувшись в Москву, Цветаева и Сергей остановились в доме в Трехпрудном, пока отец Марины был за границей, а когда он вернулся, они переехали на квартиру к сестрам Сергея, Вере и Лиле; к ним присоединилась Пра, чтобы помочь вести хозяйство. Но существовала некоторая напряженность. Цветаева работала над вторым сборником «Волшебный фонарь», Сергей тоже стал писать. Они были слишком заняты и слишком поглощены собой, чтобы включить в свою жизнь Пра и сестер Сергея.

При всей любви к Сергею Цветаева увлеклась Асей Тургеневой, двоюродной внучкой Ивана Тургенева, которая создавала книжные обложки для «Мусагета», в том числе и для «Волшебного фонаря». Страсть Цветаевой следовала по образцу ее чувства к Наде Иловайской: гиперболическое выражение любви, идеализация ее красоты и ощущение обреченности любви. Надя умерла, Ася жила. В действительности Ася собиралась уехать со своим возлюбленным Андреем Белым. В эссе о Белом (1934 год) Цветаева вспоминала: «Асю я с первой секунды ощутила — уезжающей, для себя, в длительности потерянной. Так любят умирающего: разом — все, все слова последние, или никаких слов. Встреча началась с моего безусловного, на доверии, подчинения, с полного признания ее превосходства». Физическое притяжение к ней Цветаевой приносит лишнее напоминание о ее дьявольской двуполости. В один из визитов Цветаева видит Асю «в барсовой шкуре на плечах, в дыму локонов и папиросы, кланяющаяся — исподлобья, руку жмущая по-мужски. Прелесть ее была именно в этой смеси мужских, юношеских повадок, я бы даже сказала — мужской деловитости, с крайней лиричностью, девичеством, девчончеством черт и очертаний. Когда огромная женщина жмет руку по-мужски — одно, но — такою рукою! С гравюры! От такой руки такое пожатье!»