Марина Цветаева — Борис Бессарабов. Хроника 1921 года в документах. Дневники Ольги Бессарабовой. 1916—1925 - [5]
К сожалению, в список читавших и слушавших его роман, составленный Даниилом Андреевым под давлением следователей МГБ, было внесено и имя престарелой Варвары Григорьевны Малахиевой-Мирович. Только чудом она избежала ареста. Анна Степановна Веселовская рассказывала, что должна была получить копию романа со дня надень, но не успела. Это ее и спасло. Сам же роман «Странники ночи» сгинул в недрах Лубянки. Единственный его экземпляр, спрятанный под половицей лестницы добровского дома, Даниил отдал следователям. В 1948 году Н.И. Гаген-Торн встретила в мордовском лагере Шурочку Доброву, в мемуарах она вспоминала свой разговор с солагерницей:
«— А кто эта, с косами? Москвичка…
— Доброва Александра Филипповна. По делу Даниила Андреева, знаете это дело?
— Ну кто в Темниках про него не слышал!
— Расскажите.
— Даниил Андреев, сын писателя Леонида Андреева, младший. Его мать, "дама Шура", как назвал ее Горький, умерла родами, и он остался у ее родных, у доктора Доброва. Не из тех ли она Добровых?
— Вероятно.
— Написал этот Даниил роман. За роман сели не только те, кто его читал или слушал, но даже сапожник, который чинил Даниилу ботинки, зубной врач, у которого он лечился, словом, около двухсот человек. Получили от 10 до 25 лет. Я про это слышала еще в тюрьме, а месяца два назад сюда прибыла с 13-го Алла, его жена, работает художницей в КВЧ <культурно-воспитательная часть>.
— По одному делу с Добровой? Как же их соединили?»[7]
А.Ф. Доброва-Коваленская не дожила до освобождения, умерла в лагере, ее муж Александр Викторович Коваленский добился разрешения привезти из Потьмы гроб с прахом жены. Урну с ее пеплом похоронили в Добровской могиле на Новодевичьем кладбище.
Сам Даниил Андреев, пройдя Владимирскую тюрьму, был освобожден в апреле 1957 года, будучи уже тяжело больным, умер в Москве 30 марта 1959 года. Вернувшись из лагеря, Александр Коваленский, абсолютно больной, жил на даче уже покойного академика Веселовского в Луцине. Его приютила Ольга Бессарабова.
Незадолго до этого умер С.Б. Веселовский. В конце жизни он был очень одинок. «Вокруг отца существовал какой-то вакуум, отсутствие друзей, коллег, среды, — вспоминает A.C. Веселовская. — Степан Борисович Веселовский скончался 23 января 1952 года в Москве и похоронен на Введенском (Немецком) кладбище. Эпитафией на его памятнике избраны слова из пушкинского "Бориса Годунова": "Закончен труд, завещанный от Бога"»[8]. Ольга Александровна все последующие годы была погружена в дневники своего мужа (затем она передала их его сыну Борису). Степан Борисович Веселовский вел дневник с перерывами в 1915–1923 годы. Последняя запись — в 1944 году.
После смерти Варвары Григорьевны Малахиевой-Мирович в 1954 году Ольга Бессарабова разбирала ее дневники. На некоторых страницах остались следы ее руки — вымаранные слова, абзацы, иногда целые страницы. Страх был связан как с гибелью всего добровского дома, так и с тем, что в 1947 году ее вызывали на Лубянку, где продержали пять часов, пытаясь выпытать сведения о близких друзьях. Особенно их интересовала личность и окружение художника Владимира Фаворского. Но Ольга Александровна уходила от любых ответов, которые могли кому-либо навредить. Через несколько дней ее сразил инфаркт, а вслед за этим в 1948 году инфаркт случился и у Веселовского. Ольга пережила своего мужа на шестнадцать лет и умерла в 1967 году.
Дневники Ольги Бессарабовой отличаются от традиционной по форме подневной записи одного лица; окончательный текст — результат соединения не только собственных заметок, но и чужих дневниковых записей, писем близких Ольге адресатов, документов, переписки между собой друзей и знакомых. По сохранившемуся разнородному материалу, вошедшему в дневники, очевидно, что Ольга Бессарабова хотела создать хронику своего времени. Известно, что в 30-е годы Ольга Александровна предпринимала попытку издать дневники, но безрезультатно.
При публикации перед составителем встала непростая проблема — отобрать наиболее интересные страницы дневника. В подготовке дневников принимали участие многие, кто делал это по велению сердца; новизна материала, литературное дарование и высота нравственных качеств Ольги Бессарабовой привлекли к работе большое количество людей. Выражаем благодарность за деятельное участие в подготовке книги Е. Гращенковой, О. Волковой, Дм. Громову, Т. Тепляковой, за техническую помощь — Г. Датновой, О. Мининой, за советы — Т. Поздняковой, В. Масловскому.
Особенную признательность выражаем дочери Ольги Бессарабовой A.C. Веселовской, а также И.М. Веселовскому, детям Н.Д. Шаховской и М.В. Шика — С.М. Шику, М.М. Шик(Старостенковой), Е.М. Шик, Дм. М. Шаховскому.
Н. Громова
ВСТРЕЧА[10]
С Мариной Цветаевой я познакомился зимой 1920-21 гг. в начале января месяца в семье доктора Филиппа Александровича Доброва[11]. Семья доктора Филиппа Александровича Доброва занимала первый этаж и в подвале кухню и комнату в 2-этажном особняке в доме № 5 по Малому Левшинскому переулку. Квартира просторная, светлая, с высокими потолками, с 9 комнатами в 1-м этаже. Просторная передняя, красиво обставленная: круглый стол, мягкий диван и четыре мягких кресла, обтянутых декоративной тканью с розами, неяркого, блеклого цвета в розовой гамме, на круглом столе со скатертью ковровой ткани немного более яркой, чем мебель.
Многим очевидцам Ленинград, переживший блокадную смертную пору, казался другим, новым городом, перенесшим критические изменения, и эти изменения нуждались в изображении и в осмыслении современников. В то время как самому блокадному периоду сейчас уделяется значительное внимание исследователей, не так много говорится о городе в момент, когда стало понятно, что блокада пережита и Ленинграду предстоит период после блокады, период восстановления и осознания произошедшего, период продолжительного прощания с теми, кто не пережил катастрофу.
Наталья Громова – писатель, драматург, автор книг о литературном быте двадцатых-тридцатых, военных и послевоенных лет: «Узел. Поэты. Дружбы и разрывы», «Распад. Судьба советского критика», «Эвакуация идет…» Все книги Громовой основаны на обширных архивных материалах и рассказах реальных людей – свидетелей времени.«Странники войны» – свод воспоминаний подростков сороковых – детей писателей, – с первых дней войны оказавшихся в эвакуации в интернате Литфонда в Чистополе. Они будут голодать, мерзнуть и мечтать о возвращении в Москву (думали – вернутся до зимы, а остались на три года!), переживать гибель старших братьев и родителей, убегать на фронт… Но это было и время первой влюбленности, начало дружбы, которая, подобно пушкинской, лицейской, сохранилась на всю жизнь.Книга уникальна тем, что авторы вспоминают то, детское, восприятие жизни на краю общей беды.
Эта книга о судьбах поэтов в трагические 30‑е годы на фоне жизни Москвы предвоенной поры. В центре повествования, основанного на ранее неизвестных архивных материалах и устных воспоминаниях М. И. Белкиной, Л. Б. Либединской и других современников тех лет, – судьбы поэтов, объединенных дружбой и близкими творческими позициями, но волей судеб оказавшихся на разных полюсах. Главные герои книги – Б. Пастернак, В. Луговской, Н. Тихонов, Д. Петровский, а также знаменитые и незаслуженно забытые поэты и писатели, без которых невозможно полно представить русскую литературу советской эпохи. Издание переработанное и дополненное.
Наталья Громова – писатель, историк литературы, исследователь литературного быта 1920–1950-х гг. Ее книги («Узел. Поэты: дружбы и разрывы», «Странники войны. Воспоминания детей писателей», «Скатерть Лидии Либединской») основаны на частных архивах, дневниках и живых беседах с реальными людьми.«Ключ. Последняя Москва» – книга об исчезнувшей Москве, которую можно найти только на старых картах, и о времени, которое никуда не уходит. Здесь много героев – без них не случилась бы вся эта история, но главный – сам автор.
Наталья Громова – прозаик, исследователь литературного быта 1920–30-х годов, автор книг «Ключ. Последняя Москва», «Скатерть Лидии Либединской», «Странники войны: воспоминания детей писателей». Новая книга Натальи Громовой «Ольга Берггольц: Смерти не было и нет» основана на дневниках и документальных материалах из личного архива О. Ф. Берггольц. Это не только история «блокадной мадонны», но и рассказ о мучительном пути освобождения советского поэта от иллюзий. Книга содержит нецензурную брань.
Роман философа Льва Шестова и поэтессы Варвары Малахиевой-Мирович протекал в мире литературы – беседы о Шекспире, Канте, Ницше и Достоевском – и так и остался в письмах друг к другу. История любви к Варваре Григорьевне, трудные отношения с ее сестрой Анастасией становятся своеобразным прологом к «философии трагедии» Шестова и проливают свет на то, что подвигло его к экзистенциализму, – именно об этом белом пятне в биографии философа и рассказывает историк и прозаик Наталья Громова в новой книге «Потусторонний друг». В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.
Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.