Марианская впадина - [46]
– Посмотрим, – пробормотал Гельмут, выудив наконец нужный ключ. Он вставил его в замок, повернул и – ничего не произошло. Он поворачивал ключ снова и снова, пытаясь открыть замок, перепроверил еще раз, тот ли это ключ, попробовал еще раз и отошел назад.
– Попробуйте вы! – предложил он мне.
Я подошла к двери и тоже попытала счастья, но без успеха.
– Ладно, ничего не выйдет, как я и предполагал.
Тяжело ступая, он пошел назад к трейлеру, порылся там в фургоне и вернулся с ящиком инструментов в руках. Когда он поставил его на землю, я заметила, что он опять задыхается. Он покашлял в свой платок, нагнулся и открыл ящик с инструментами.
– Вот, – он протянул мне молоток и маленький лом-гвоздодер.
– А что мне с этим делать?
– В носу ковырять, – пробурчал он, покачал головой и добавил: – замок взламывать, что!..
– Вы же не думаете, что я смогу сорвать замок?
– Он насквозь проржавел, вы сделаете это в два счета.
– Но…
– Я сам не смогу, что, непонятно? Мне на колени, может, перед вами встать и умолять?
Лицо у него опять покраснело, дыхание стало шумным и сбивчивым. Просить о помощи – было его ахиллесовой пятой, его слабым местом, о котором он не любил вспоминать и о котором я ему невзначай напомнила. Я выхватила инструмент у него из рук, приставила ломик к замку по указаниям Гельмута и ударила по нему молотком.
Промахнулась. Промахнулась снова. Так я семь раз била мимо, потому что в последний момент у меня дергалась рука с ломиком, от страха, что я поранюсь.
– Эх, боже ж ты мой, да соберитесь вы уже наконец!
Гельмут стоял, опершись руками в колени, его губы опять приобрели синеватый оттенок.
– Вам не кажется, что нам, может быть…
– Действуйте! – хрипло крикнул он.
Я снова приставила ломик, примерилась и ударила молотком со всей силы. Полетели искры, дужка замка с грохотом обломилась.
– Ну вот! А теперь принесите мне мой кислородный аппарат, пожалуйста, – сказал Гельмут.
Я побежала к машине и принесла аппарат. Он включил его, накинул шланг себе на шею и вставил конец трубки в нос. Мы молча стояли и смотрели на дверь, а он время от времени кашлял.
– Может… откроем ее? – спросила я.
Он снова начал перебирать ключи на связке и, найдя нужный, протянул его мне. Я взяла ключ, и он, не говоря ни слова, указал мне на замочную скважину под ручкой двери. Ключ на удивление легко вошел в скважину, и я без труда повернула его. Замок щелкнул два раза, после третьего щелчка я почувствовала, что дверь поддалась.
– Открывать? – спросила я.
Он кивнул.
Я толкнула дверь, и перед нами открылся темный коридор.
– Почти все ставни, видимо, закрыты. Я три недели назад позвонил в коммунальные службы, чтобы воду и электричество снова включили. Я не уверен, есть ли в светильниках лампочки, но может быть, свет у нас будет. Там слева где-то выключатель должен быть, – сказал Гельмут.
Я нащупала выключатель и нажала его. Раздался щелчок, осколки стекла полетели в разные стороны.
– Ладно. Понятно. Тогда пока возьмем фонарь. У меня с собой лампочки есть, не беспокойтесь.
Гельмут протянул мне фонарь, который вытащил из ящика с инструментами, и я включила его. Мы пошли внутрь, я вслед за ним, освещая ему через плечо дорогу впереди, а он подтягивал за собой кислородный аппарат, как собачку. На пути я отодвинула ногой осколки от лампочки под лестницу справа, чтобы Джуди ненароком не порезалась. Луч света блуждал по пыльным плиткам с цветочным рисунком, скользил по белым оштукатуренным стенам, на которых висели картины в деревянных рамках: горные ландшафты, нарисованные в очень простом стиле, вышивки каких-то ликов – что-то из христианских мотивов, кажется. Мне вспомнилось, как ты на каникулах у тети Маргит в деревенской часовне желал маленькому Иисусу спокойной ночи каждый вечер, когда мы туда приходили.
– Сюда. Пойдемте в горницу.
Если Гельмут и испытывал какие-то чувства – впервые за много лет вновь очутившись в родительском доме – то он этого никак не показывал.
Мы вошли в большую темную комнату с привидениями. Так, по крайней мере, выглядели покрытые белыми простынями предметы мебели, контуры которых можно было себе только представлять.
Гельмут уверенно прошел через всю комнату и открыл дверь террасы. Он распахнул ставни, и в комнату хлынул поток свежего воздуха, унося с собой через дверь наружу затхлый запах.
– Посмотрите-ка, – позвал меня Гельмут.
Я подошла к нему и увидела, что он стоит на деревянной террасе, стоящей прямо над обрывом.
– Господи! – прошептала я и отступила назад в комнату.
– Что с вами?
– А она не обвалится?
– Конечно, нет. Что за вопрос? – он потопал ногами, стоя на месте. – Попрыгайте! – сказал он мне.
– Ой, лучше не буду.
– А в чем проблема? Разве еще вчера вы не собирались умирать?
Не очень мило с его стороны было напоминать мне об этом. Гельмут и сам заметил, что это грубо вышло.
– Я вас не хотел обидеть. Но вы все-таки выйдите. Смотрите, какие толстые балки, ничего не прогнило!
Я ступила на массивную террасу и подошла к Гельмуту, стоявшему у перил. Крепко держась за перекладины, я наклонилась вперед, чтобы посмотреть, что там внизу.
– Это просто жесть. Боже мой.
– Чувствуешь себя совсем маленьким, да? – довольно кивнул Гельмут, уперев руки, как обычно, в бока.
В этой книге собраны рассказы о боевых буднях иранских солдат и офицеров в период Ирано-иракской войны (1980—1988). Тяжёлые бои идут на многих участках фронта, враг силён, но иранцы каждый день проявляют отвагу и героизм, защищая свою родину.
В книгу вошли повести и рассказы о Великой Отечественной войне, о том, как сложились судьбы героев в мирное время. Автор рассказывает о битве под Москвой, обороне Таллина, о боях на Карельском перешейке.
В повести «Ана Ананас» показан Гамбург, каким я его запомнил лучше всего. Я увидел Репербан задолго до того, как там появились кофейни и бургер-кинги. Девочка, которую зовут Ана Ананас, существует на самом деле. Сейчас ей должно быть около тридцати, она работает в службе для бездомных. Она часто жалуется, что мифы старого Гамбурга портятся, как открытая банка селёдки. Хотя нынешний Репербан мало чем отличается от старого. Дети по-прежнему продают «хашиш», а Бармалеи курят табак со смородиной.
Учительница английского языка приехала в США и случайно вышла замуж за три недели. Неунывающая Зоя весело рассказывает о тех трудностях и приключениях, что ей пришлось пережить в Америке. Заодно с рассказами подучите некоторые слова и выражения, которые автор узнала уже в Калифорнии. Книга читается на одном дыхании. «Как с подружкой поговорила» – написала работница Минского центра по иммиграции о книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…