Марианская впадина - [41]

– Осенью тысяча восемьсот сорок шестого года их затерло полярными льдами где-то в Канадской Арктике. Раз-два – и все! Застряли со своей мебелью из красного дерева, фарфором и шоколадом и ничего не могли поделать. До лета сорок седьмого года они оставались во льдах, но и потом холод не отступал, льды не таяли и они не могли двигаться дальше. Остров Кинг-Вильям цепко держал их в ледяных когтях, и не было им никакого спасения. И вот тут беда только началась, можете мне поверить. Первым умер Франклин. А он был единственным, кроме капитана Крозье, командира «Террора», кто вообще имел опыт Арктики. Его смерть стала тяжелым ударом для экспедиции. Командный дух упал, хуже не бывает, а тут подступила и проблема с продовольствием. Опять началась арктическая зима, длинная и беспощадная. Ты стоишь посреди пустыни, а вокруг только белая бесконечность, она может лишить рассудка, да-да, – Гельмут устремил свой взгляд в звездное небо, отклонившись назад. Он подумал, покашлял и потер обеими руками голову, как будто пытаясь прогнать неприятные мысли. – После того, как зиму сорок седьмого – сорок восьмого им снова пришлось провести во льдах, Крозье, видимо, решил, что кораблям уже не выйти изо льдов. Весной они оставили корабли и в отчаянии двинулись к наружному посту – за триста пятьдесят километров – пешком! А вот чего утонченные господа, ценящие фарфор, с собой не взяли, так это саней и того, что на них положить для преодоления арктических просторов. Британский флот был так силен, а вера в превосходство современной мореходной техники так непоколебима, что никому и в голову не пришло, что покорение этого негостеприимного пространства с помощью инноваций и хороших кораблей может не удаться. Да, это был жесткий, отрезвляющий шок.

Я обмякла на своем стуле и подумала, как жаль, что тебя здесь нет. Такие истории были как раз для тебя. Как было бы здорово сидеть рядом с тобой и смотреть, как ты слушаешь Гельмута, подавшись вперед.

– Не знаю, о чем они думали, – продолжал Гельмут, – но они всерьез тащили с собой шлюпки. В шлюпках потом нашли всякую бесполезную дребедень: книги и этот проклятый фарфор. Только представьте: люди отправляются в путь за сотни километров пешком, за помощью, за спасением. Люди измождены и обессилены, а окружающая среда абсолютно враждебна для европейцев, не знавших такого климата. Поскольку саней у них не было, им пришлось тащить за собой лодки, сами по себе тяжелые, а они их еще и фарфором нагрузили и прочим бессмысленным хламом! Невероятно! Брать с собой лодки было само по себе уже глупо, а уж этот груз… Может быть, от бесконечных снежных масс люди сошли с ума, кто знает. Но то, что они не рассчитали силы, стало для них фатальным. Люди гибли как мухи, жалким образом подыхали от болезней и холода, один за другим умирали от голода, а потом… Потом да, начали есть друг друга, – Гельмут наклонился вперед, и его голос перешел на заговорщицкий шепот: – Представьте себе: вы стоите в этом белом аду с товарищами и размышляете, какую часть своего приятеля будете есть. Умирает ваш товарищ, и все набрасываются на него, как хищные звери. А вы спрашиваете себя, стоит ли закрывать ночью глаза, а то вдруг не почувствуете нож у горла или… – он еще больше понизил голос, – зубы.

У меня мурашки по спине пробежали.

– Все члены экспедиции умерли, – Гельмут снова перешел на свой обычный голос. – Еще не раз снаряжались авантюрные спасательные экспедиции, которые постепенно реконструировали те страшные судьбы: по найденным трупам, запискам и рассказам аборигенов. Чего в Великобритании не знали, это того, что Франклин умер еще до того, как была снаряжена первая спасательная экспедиция. Его жена на протяжении десяти лет финансировала спасательные миссии на поиски мужа. Трогательно, не правда ли? И еще удивительный факт: за время спасательных миссий (кстати, было объявлено вознаграждение), в общей сложности в вечных льдах погибло больше людей, чем в исходной экспедиции, – Гельмут хитро улыбнулся, увидев, с каким напряжением я слушала его историю. – Да, вот что случается, когда человек недооценивает природу, – подытожил он, неторопливо допивая свой чай.

Задумавшись, я гладила Лутц по головке и, видимо, разбудила ее: она легонько клюнула меня в палец. Люди, которые поедают друг друга. Забомбезно? Не знаю. Что бы ты сказал на это? Тебе бы кошмары снились. Это точно.

– Нам пора спать, завтра рано утром выезжаем, – прервал Гельмут спираль моих раздумий, вновь закрученную вокруг тебя.

– Да, пора, – согласилась я и встала.

В палатке я заглянула в телефон, есть ли новые сообщения. Мама написала, чтобы я позвонила ей. Две мои подруги спрашивали, куда я пропала, почему в инстаграме и других сетях от меня давно ничего нет. Маме я отправила фотографию с озера Фернштайн и написала: «Уехала в горы отдохнуть, позвоню через пару дней!»

Потом я зашла в галерею, чтобы выбрать подходящее фото для подруг. Листая, натолкнулась на видео, которое скачала с компьютера несколько дней назад.

Это был день рождения дяди, который мы отмечали в Дании, до твоей смерти. Там на видео ты бежишь вдоль пляжа, раскинув руки, и кричишь: «