Марианская впадина - [38]

– Ну, тогда пойдем, наверное, назад к машине, – предложил он спокойным голосом. Он со мной разговаривал, как с лошадью, которую следовало успокоить, пока она не встала на дыбы. Его губы артикулировали слова медленно и внятно, и почему-то меня это стало злить.

– Да, конечно, к машине, – и я сделала первый шаг.

Подойдя к машине, мы увидели, что Джуди там совсем взбесилась. Гельмут открыл дверь, она тут же бросилась к нам, отчаянно скуля. Внутри фургона она побуянила вволю: разворошила постель, повалила все с полок и опрокинула одну из коробок. На полу валялись машинописные листы. Гельмут ругнулся. Я уже хотела было наклониться, чтобы поднять один из листков, как Гельмут оттянул меня в сторону, тяжело опустился на колени и начал собирать бумаги, заметив при этом:

– Это личное! Отвернитесь!

Я отвернулась, хотя и неохотно. Но он был прав: это действительно было не мое дело.

Мы все прибрали и, когда Джуди успокоилась, сели в кабину водителя.

– Так. Сейчас сначала назад, к озеру Фернштайн, а оттуда дальше, к дому моих родителей – это в другой стороне, – пояснил Гельмут.

Меж тем по времени было уже далеко за полдень, тени домов деревушки становились длиннее, но солнце все равно еще жгло.

– Уверены? Мы могли бы остаться еще на одну ночь где-нибудь здесь.

– Нет-нет. Нельзя. Возвращаться надо сегодня. У нас не так много времени.

– Что-то запланировали?

Обычно он так не торопился. Мы уже шесть дней были в пути – по маршруту, который можно было бы уместить в один день. С чего вдруг сейчас такая спешка?

– Нет, но я себе примерно наметил временные рамки. Не хочу выбиваться из ритма.

Его снова стал душить кашель. Короткие приступы кашля теперь повторялись чаще, два или три раза за час, и продолжались лишь минуту или самое большее две – недолго, но я видела, что для Гельмута они становились все тяжелее.

– Хорошо, – ответила я.

Мы тронулись, на этот раз дорога была легче, поскольку сейчас мы ехали под гору. Мне даже стало казаться, что это чересчур легко: спидометр показывал, что мы однозначно ехали слишком быстро.

– Думаю, нам следовало бы сбавить скорость.

– Ах, и так нормально, – заявил Гельмут. Похоже, он действительно, торопился.

– Ну, не знаю. Не боитесь, что у нас проблемы будут?

Прежде чем Гельмут как-то мог отреагировать, вопрос сам себе нашел ответ. Позади нас на трассу внезапно выскочил маленький мотороллер: бело-голубые полосы по бокам и надпись «Полиция». Но даже и без надписи было понятно, что это значит: мигалка и машущий жезлом итальянский полицейский за рулем говорили сами за себя.

– Он показывает нам, чтобы мы остановились, сбросьте скорость, – сказала я. Но Гельмут, похоже, опять вошел в состояние полной решимости, вцепился в руль и не отпускал педаль газа. Трейлер трясся и громыхал, мы слишком быстро въехали на серпантин.

– Вы нас убьете! – крикнула я и схватилась за ручку вверху над собой, как будто это могло спасти, когда мы с грохотом неслись по дороге с горы.

– Глупости, – воскликнул он и продолжал вести машину на сумасшедшей скорости. Мотороллер уж включил сирену. «Твоя сестра убегает от полиции. Ну как тебе, бомбезно?» – думала я.

– Он же видит наш номер, – заметила я.

– Я его снял, – услышала я в ответ.

– Вы сделали… что? Зачем?

– На всякий случай.

На какой это, интересно, случай?

– Вы что, банк ограбить собираетесь? – прокричала я, пытаясь сделать это громче Джуди, подхватившей вой сирены.

– На случай, если дети надумают искать меня или трейлер, – крикнул он в ответ. – Они же его видели, когда на похороны приезжали!

Полицейский ускорил ход и уже догонял нас, когда дорога вновь стала подниматься вверх и скорость у нас упала. Я смотрела, как стрелка спидометра опускалась все ниже и ниже, пока не остановилась, дрожа, между отметками 10 и 12 километров в час. Я была уверена – все кончено, но когда я обернулась, то увидела, что и мотороллеру подъем вверх тоже нелегко дается. Это была довольно старая модель, мотороллер явно требовал ремонта, и полицейский продвигался вперед даже медленнее нас. Если бы кто-нибудь наблюдал за нами сверху, наверное, умер бы со смеху: трейлер, кряхтя ползущий в гору, а за ним по пятам ползет на своем мотороллере полицейский в шлеме с опущенным визором. Мотороллер выглядел так, будто вот-вот развалится. Это была однозначно самая медленная гонка преследования в истории погонь. Полицейский неистово махал рукой и, кажется, еще кричал при этом что-то яростное. Но мы его, конечно, не слышали. Потом нас обогнал серый четырехместный лимузин, и полицейский так разозлился, что швырнул свой жезл автомобилю вслед. Он промахнулся, и благородное авто, злорадно сигналя, умчалось вдаль, а пассажир с переднего сиденья еще и высунул в окно средний палец, показывая этим свое отношение к происходящему.

Сколько времени эта нелепая гонка преследования продолжалась, пока в трейлере опять не завоняло тормозами, я уже не помню.

– Черт подери, – выругался Гельмут и посмотрел в боковое зеркало. Полицейский находился на расстоянии двадцати-тридцати метров от нас, время от времени пропадая за поворотом серпантина и потом снова появляясь.