Маргелов - [17]

Шрифт
Интервал

— Понял, Петр Семенович.

Через час батальон уже стоял на лыжах, ждал приказа. Капитан Маргелов привел роты к бывшему медсанбату, построил перед шеренгой мертвых, сложенных на парусиновых палатках, и зачитал приказ.

К исходу дня они были уже в тылу 4-го армейского корпуса финнов. Разведка сообщила: в лесу обнаружен банно-прачечный отряд, охрана небольшая, личный состав отдыхает в землянках и палатках. Маргелов вздохнул с облегчением: слава богу, не санчасть…

Окружили лесную поляну. Перерезали телефонный провод. Бесшумно сняли часовых. А затем…

Уходя, оставили записку, финкой прикололи ее к двери землянки: «Салльцам — за русский медсанбат».

Весть о резне в тылу 4-го корпуса мгновенно облетела финские войска. Налеты на тыловиков прекратились. Не трогали тыловые службы и разведчики капитана Маргелова. Размен был произведен, и негласный договор действовал до окончания «зимней войны».

Как-то во время очередного рейда обнаружили на снегу свежую лыжню. Лейтенант Петров тут же предложил:

— Товарищ капитан, давайте устроим засаду. Смотрите, они ушли в нашу сторону, значит, скоро вернутся. Засады со своей стороны опасаться не будут.

Решение Маргелов принял мгновенно: первая рота — направо, вторая — налево, третья — 200 метров вперед и занять позицию фронтом на восток. Огонь вести на поражение. В плен брать только офицеров.

Заняли позиции. Замаскировались. Ждали недолго. Вот они, идут, шуршат лыжами по своей лыжне назад. Числом до полувзвода. Идут плотно. Мягко скользят среди заснеженного молоденького подлеска. По всему видать — разведка.

Бой был коротким. Белые маскировочные куртки лыжников покрылись красными пятнами. Когда лыжники заметались в перелеске, ища укрытия, капитан Маргелов обратил внимание на их необычную форму. И шапки другие, и обувь, и подсумки. Разрядил из маузера очередную обойму и поднял руку. Стрельба сразу прекратилась. Лейтенант Петров со своими молодцами пригнал четверых пленных.

Еще издали лейтенант Петров крикнул:

— Товарищ капитан, финны-то наши на шведов похожи!

Действительно, форма на них не финская. Начали допрашивать — и язык не финский.

— Ты кто?! — встряхнул капитан Маргелов рослого пленного, который расстегнул белую маскировочную куртку, перепоясанную таким же белым широким поясом, и показал ему зеленую пуговицу с латинской литерой.

— Немцы, что ли? — нахмурился лейтенант Петров, разглядывая со всех сторон своих пленных.

— Нет, это не немцы. Немцев я видел. Форма у них другая. И язык тоже.

— JagarSvensk, — тряся пуговицей, заговорил швед, видимо, поняв, что от него хотят русские. — Jag ar Svensk[7].

Удивленные разведчики некоторое время молчали. Молча смотрели то на пленных, то на убитых, которых стаскивали в ельник и укрывали лапником.

— Петров, ты понял, кого мы тут мордой о снег потерли?

— Шведы! А то я гляжу…

Начали совещаться. Кто-то из командиров предложил расстрелять пленных, закопать трупы в снегу и не докладывать начальству по прибытии в полк, иначе, мол, с этими шведами беды не оберешься.

— У нас со шведами нейтралитет, — вслух размышлял капитан Маргелов. — А эти в форме и при оружии. На нашем участке фронта. На линии финской обороны. И что они тут делают?

Начали допрашивать. Позвали переводчика-карела, который хорошо знал финский язык. Выяснилось, что на их участок фронта прибыл Шведский добровольческий корпус — Svenska frivilligkaren — около тысячи граждан Швеции, что они подготовлены в специальном лагере на территории Швеции и сюда прибыли своим ходом, на лыжах, что на днях на это направление, в район Салла, прибудут еще несколько тысяч и тогда корпус вступит в бой.

— Нет, ребята, — решил капитан Маргелов, — этих вояк под снег не надо. Тащите их в штаб полка, и побыстрее!

В батальоне тоже были потери — двое убитых, пятеро раненых. Раненых привязали к волокушам и по очереди тащили в центре колонны. Убитых Маргелов приказал закопать в снег в приметном месте. Место отметили на карте. Решили: когда случится проходить здесь налегке, забрать тела домой. А сейчас предстоял непростой переход через линию фронта. Пятеро раненых, четверо пленных, которых, возможно, тоже придется тащить через проволоку волоком…

Так оно и случилось. Когда в тылу вспыхивала стрельба или патруль обнаруживал чужую лыжню, финны обычно наглухо запирали участок фронта, где могла выходить русская разведка. На выходе снова вспыхнула перестрелка. Финский патруль обнаружил колонну разведбата, но близко подходить не осмелился, вел огонь издали. Комбат отрядил взвод, и разведчики отогнали финнов на безопасное расстояние.

Когда капитан Маргелов доставил пленных в штаб полка, при этом коротко пояснив: «шведы», выложил на стол перед командиром полка их документы и оружие, сразу же, как и ожидалось, поднялся переполох. Тут же инициативу перехватили сотрудники НКВД, начавшие допрашивать, где да при каких обстоятельствах были захвачены шведские офицеры. То обстоятельство, что они были обмундированы не так, как финны, еще сильнее взвинчивало особистов. В какой-то момент они даже заподозрили, что офицеров шведской армии разведчики захватили на их же, шведской, территории, ведь капитану с его спортсменами ничего не стоило отмахать 200 верст по прямой до западной границы Финляндии и по ошибке, а может, и намеренно забежать за контрольно-следовую полосу…


Еще от автора Сергей Егорович Михеенков
Примкнуть штыки!

Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…


Власовцев в плен не брать

Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.


Встречный бой штрафников

Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.


Русский диверсант

Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…


Пуля калибра 7,92

Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.


Прорыв начать на рассвете

Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…


Рекомендуем почитать
Пойти в политику и вернуться

«Пойти в политику и вернуться» – мемуары Сергея Степашина, премьер-министра России в 1999 году. К этому моменту в его послужном списке были должности директора ФСБ, министра юстиции, министра внутренних дел. При этом он никогда не был классическим «силовиком». Пришел в ФСБ (в тот момент Агентство федеральной безопасности) из народных депутатов, побывав в должности председателя государственной комиссии по расследованию деятельности КГБ. Ушел с этого поста по собственному решению после гибели заложников в Будённовске.


Молодежь Русского Зарубежья. Воспоминания 1941–1951

Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.


Заяшников Сергей Иванович. Биография

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).


Есенин: Обещая встречу впереди

Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.


Рембрандт

Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.


Жизнеописание Пророка Мухаммада, рассказанное со слов аль-Баккаи, со слов Ибн Исхака аль-Мутталиба

Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.


Алексей Толстой

Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.