Маргелов - [18]
Масла в уже полыхающий огонь подлило содержимое офицерской полевой сумки, захваченной разведчиками. В ней лежала аккуратно сложенная топографическая карта с грифом Генерального штаба вооруженных сил Швеции.
Особист схватился за голову:
— Да ты, капитан, хоть соображаешь, что натворил?! Это же нейтралы! Шведы! Это же международный скандал!
В какой-то момент Маргелов пожалел, что не послушал своих командиров рот и не закопал этих шведов вместе с их сумкой и топографической картой в снег.
— Послушайте, — пытался оправдаться комбат, — я вам в который раз говорю: шел бой, там некогда было разбираться, где финн, а где швед, они вели огонь в нашу сторо-ну, и у нас были убитые и раненые, мы тоже вели огонь в их сторону… А этих захватили живыми.
Особист стоял на своем:
— Как командир батальона ты, капитан, превысил свои полномочия.
— В чем?
Дознавателю нужна была формальная зацепка. Но ее-то и не было.
— В том, что это — шведы. Офицеры нейтральной страны.
Маргелов подумал и брякнул:
— Маннергейм тоже, говорят, швед.
Дознавателя это привело в ярость, но грань он все же не переходил. Возможно, побаивался ответной вспышки ярости со стороны командира разведбатальона. О капитане Маргелове в полку ходили разные слухи: лихой, сорвиголова, здоровый, как лось, мог за день отмахать несколько десятков километров, а потом несколько часов руководить боем. Пока при нем личное оружие, ничего от него не добьешься, решил особист.
Маузер в деревянной изрядно поцарапанной кобуре лежал на коленях у командира разведчиков. Капитан бережно, как скрипку в футляре, придерживал кобуру огромными ручищами.
Вскоре о пленных шведских офицерах и топографической карте Генерального штаба Швеции доложили комкору Чуйкову. Он срочно затребовал пленных и всё, что было захвачено вместе с ними. Командира разведбата тоже вызвал к себе. Через несколько часов всех и всё, затребованное командармом, кроме капитана Маргелова, отправили срочным бортом прямиком в Москву.
Орден снова пролетел мимо командира разведбата. «Было у матери с отцом двенадцать дочерей. Одиннадцать — строевых, одна — нестроевая…»
Шведам повезло: в 1940 году после подписания мира между Финляндией и СССР их живыми и невредимыми вернули на родину.
Шведский добровольческий корпус был сформирован из граждан Швеции на территории Швеции и на средства Швеции для участия в боевых действиях на стороне финской армии. Корпус насчитывал 9640 человек. Швеция официально придерживалась статуса нейтралитета, но симпатии ее были на стороне Финляндии, поэтому на войну против СССР она могла направить только добровольцев. Корпус принял участие в боях в районе Салла. Кроме того, зенитная батарея шведов действовала в Турку. Из шведских пилотов был сформирован 19-й авиаполк ВВС Финляндии. К концу «зимней войны» в составе корпуса насчитывалось 8260 шведов, 725 норвежцев и 600 датчан. Корпус был символом скандинавского единства, на его знаках отличия изображались четыре крепко сжатые руки, которые образовывали прочный, без зазоров, квадрат-монолит. Этот же символ был и на пуговицах добровольцев.
Обстановка на участке фронта, принятом шведами от своих финских собратьев, была достаточно спокойной. Тем не менее воинственные добровольцы, потомки викингов, рвались в бой и предприняли вылазку силами до полувзвода. Отобрали для рейда лучших лыжников и стрелков — и сразу же нарвались на разведбат русских. Это был батальон капитана Маргелова. Четверо захваченных в плен, остальные убиты. Неудачная операция впечатлила шведов. К тому же в первые же дни пребывания в районе Салла погиб командир первой группы корпуса подполковник Дюрссен — во время огневого налета русской артиллерии осколок попал ему в голову.
Шведскому добровольческому корпусу повезло — он не попал в крупные сражения. Тем не менее потерял, по данным шведской стороны, 37 человек убитыми, 45 ранеными и 140 обмороженными. Пятеро попали в плен и были возвращены на родину, как уже говорилось, в 1940 году.
Москва высоко оценила захват разведкой 9-й армии шведских офицеров. Отметили это наградами бойцам и командирам 122-й стрелковой дивизии. Правда, «хамство» командира разведбата не забыли, и капитана Маргелова из наградного списка вычеркнули.
Что и говорить, не везло ему на награды.
Вспоминая ту историю, Маргелов шутил:
— Бог с ним, с орденом, зато Швецию напугал! Думаете, почему она в войну так и не вступила?..
Но «шведская» история на этом не закончилась.
Во время схватки с разведгруппой шведов без вести пропали трое красноармейцев. Всех их комбат знал в лицо и не раз испытал в деле. Хорошие лыжники и умелые воины. Через трое суток, когда только-только успокоились оперативники из НКВД, пропавшие вернулись. При всем снаряжении, даже с винтовками, правда, без патронов и штыков. Поведали невероятное — даже капитану Маргелову потребовалось какое-то время, чтобы поверить в искренность их слов.
Оказалось, во время боя они увязались преследовать группу шведов, проскользнувших в «мертвое» пространство. Догнать их не смогли, но попали в расположение финской части. Пока были патроны, отстреливались. Финны подошли совсем близко, тогда они кинулись на них со штыками. Трое — на целый взвод. Началась свалка. Наконец, их обезоружили и повели куда-то. Вдруг в дороге финский офицер по-русски скомандовал им: «Взять оружие! Кругом — марш!»
Роман «Примкнуть штыки!» написан на основе реальных событий, происходивших в октябре 1941 года, когда судьба столицы висела на волоске, когда немецкие колонны уже беспрепятственно маршем двигались к Москве и когда на их пути встали курсанты подольских училищ. Волею автора романа вымышленные герои действуют рядом с реально существовавшими людьми, многие из которых погибли. Вымышленные и невымышленные герои дрались и умирали рядом, деля одну судьбу и долю. Их невозможно разлучить и теперь, по прошествии десятилетий…
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
В книге рассказывается о жизни бывших немецких офицеров в лагерях для военнопленных, расположенных в Англии и Канаде. Главный герой – Франц фон Верра прославился как единственный немецкий военнопленный, сумевший дважды бежать из плена: английского и канадского. Удивительную историю его побегов рассказывает Фриц Вентцель, лично знавший фон Верру.
Книга подготовлена по инициативе и при содействии Фонда ветеранов внешней разведки и состоит из интервью бывших сотрудников советской разведки, проживающих в Украине. Жизненный и профессиональный опыт этих, когда-то засекреченных людей, их рассказы о своей работе, о тех непростых, часто очень опасных ситуациях, в которых им приходилось бывать, добывая ценнейшую информацию для своей страны, интересны не только специалистам, но и широкому кругу читателей. Многие события и факты, приведенные в книге, публикуются впервые.Автор книги — украинский журналист Иван Бессмертный.
Во втором томе монографии «Гёте. Жизнь и творчество» известный западногерманский литературовед Карл Отто Конради прослеживает жизненный и творческий путь великого классика от событий Французской революции 1789–1794 гг. и до смерти писателя. Автор обстоятельно интерпретирует не только самые известные произведения Гёте, но и менее значительные, что позволяет ему глубже осветить художественную эволюцию крупнейшего немецкого поэта.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
От редакции журнала «Знамя»В свое время журнал «Знамя» впервые в России опубликовал «Воспоминания» Андрея Дмитриевича Сахарова (1990, №№ 10—12, 1991, №№ 1—5). Сейчас мы вновь обращаемся к его наследию.Роман-документ — такой необычный жанр сложился после расшифровки Е.Г. Боннэр дневниковых тетрадей А.Д. Сахарова, охватывающих период с 1977 по 1989 годы. Записи эти потребовали уточнений, дополнений и комментариев, осуществленных Еленой Георгиевной. Мы печатаем журнальный вариант вводной главы к Дневникам.***РЖ: Раздел книги, обозначенный в издании заголовком «До дневников», отдельно публиковался в «Знамени», но в тексте есть некоторые отличия.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.