Маргарита де Валуа. История женщины, история мифа - [41]
Ситуация неуклонно ухудшалась. Действительно, в первые месяцы 1577 г. продолжались дебаты на заседании Штатов, подготовка к сражениям и организация чрезмерно дорогих празднеств, при помощи которых Екатерина отчаянно пыталась купить или сохранить сторонников. Алансон, посланный вместе с Бюсси в Центральную Францию, одержал первую военную победу, успешно завершив осаду Ла-Шарите. Его боевые подвиги на стороне католиков ставили Маргариту в невыносимое положение. Измена младшего брата уже лишила ее роли посредницы, а после первых столкновений она оказалась в лагере врагов мужа, и ей полагалось радоваться его неудачам. Собрав нескольких друзей, она попросила у них совета. Они, по ее словам, посоветовали ей «на время военных действий покинуть двор и, по возможности, даже уехать за пределы королевства, найдя для этого какой-нибудь достойный предлог, например, совершение паломничества или визит к кому-нибудь из родственников». А в этой компании находился Мондусе, королевский посланник во Фландрии, который поддерживал кандидатуру герцога Алансонского и состоял у него на службе. Он должен был в ближайшее время вернуться в Нидерланды в интересах герцога «под предлогом сопровождения госпожи принцессы де Ла Рош-сюр-Йон[173] на воды в Спа». И он предложил Маргарите присоединиться к кортежу и агитировать знать Провинций за кандидатуру брата. Сразу же нашелся и предлог: королева с давних пор страдала кожной болезнью — рожистым воспалением на руке; довольно будет сказать, что доктора рекомендовали ей воды и что время года благоприятно для путешествия…
На следующий день королева-мать одобрила эту мысль и изложила ее королю. Тот, как пишет мемуаристка, согласился, «будучи весьма довольным тем, что воспрепятствовал моей встрече с королем моим мужем […]. Он приказал, чтобы направили курьера к дону Хуану Австрийскому, который замещал короля Испании во Фландрии, с просьбой выписать мне необходимые подорожные». Письмо Генриха III губернатору Перонна, датированное 21 мая, подтверждает, что этот рассказ точен и что память у Маргариты была хорошей. Оно не только содержит различные указания, связанные с поездкой сестры, но еще и дословно воспроизводит упомянутый предлог: «Господин д'Юмьер, моя сестра королева Наваррская по совету врачей для поправки своего здоровья нуждается в лечении на водных источниках в Спа, на территории Льежа, куда собирается отправиться через несколько дней. А чтобы по дороге и на месте ее могли посещать иностранные принцы и прочие сеньоры, позаботьтесь также, чтобы при этой поездке ради моего доброго имени и ради почестей, подобающих означенной моей сестре […], ей было бы обеспечено должное сопровождение; […] прошу Вас собраться и подготовиться к отъезду»[174]. Был ли Генрих III обманут? Этому вопросу, который часто ставят историки, надо противопоставить другой и лучше задаться им: а с чего бы? Он давно знал о союзе сестры и брата и не возражал против того, чтобы последний стал сувереном Нидерландов — если только эта затея не подтолкнет Испанию вступить в войну. Напротив, успех предприятия послужил бы ему на пользу, расширив влияние Франции и «избавив» его от несносного герцога.
Итак, Маргарита покинула двор через несколько дней, использованных ее братом для того, «чтобы дать мне поручения, способствующие его делам во Фландрии». С ней кроме старой принцессы де Ла Рош-сюр-Йон поехало несколько знатных дам, в том числе г-жа де Турнон, ее фрейлина, и Анна д'Атри д'Аквавива, постоянная посетительница «зеленого салона», а также несколько мужчин, в частности кардинал де Ленонкур, епископ Лангрский и другие дворяне ее дома. Выехав из Центральной Франции в середине июня, кортеж в начале июля достиг Пикардии, где города встречали королеву, как потребовал от них король. В дороге королева Наварры ехала впереди, «на опорных носилках», которые «были полностью застеклены, а стекла представляли собой изображения девизов в виде солнца и его лучей, которые сочетались с надписями на драпировке и самих окнах, всего — сорок девизов разного содержания со словами на испанском и итальянском языках». Вслед за ней «десять фрейлин со своей наставницей ехали верхом на лошадях, и еще в шести каретах и повозках размещались остальные дамы и девушки из числа наших сопровождающих».
Неподалеку от границы Камбрези, независимого владения, Маргариту встретил посланец епископа в окружении «большого числа сопровождающих, которые выглядели как настоящие фламандцы и были одеты соответствующим образом, хоть и весьма простовато». Епископ, хоть и сочувствовал испанцам, принял ее хорошо и задал в честь нее пир, во время которого королева переговорила с губернатором города, г-ном д'Энши. «Используя всю силу своего ума, дарованного мне Богом, — пишет она, — я склоняла господина д'Энши на сторону Франции и особенно на сторону моего брата». Поддавшись обольщению, губернатор предложил ей сопровождать ее до Намюра. На следующий день епископ Камбрейский проводил Маргариту до границы Камбрези, на которой ее встретили граф де Лален, великий бальи Эно, его брат барон де Монтиньи и добрых две сотни дворян, эскортировавших ее до Валансьена, где французы изумились башенным часам со сложными механизмами, «которые издавали приятный музыкальный звон и приводили в действие разного рода фигурки». Радушно приняв тем же вечером мужчин из кортежа, на следующий день граф де Лален организовал в Монсе прием для дам, где присутствовали «графиня де Лален, ее родственница мадам д'Аврек и все самые знатные и галантные дамы»
