Маргарита де Валуа. История женщины, история мифа - [144]

Читатели XIX в., падкие на галантность, но весьма мало склонные смеяться над подобными скатологическими шутками, которые так ценило Возрождение, эту историю забудут. Они не запомнят и того, что в целом суждение Таллемана было скорей положительным. Зато скабрезные подробности и обидные описания, напоминавшие как легенду, какую излагал «Сатирический развод», так и замечания Летуаля о зловещих вкусах последних Валуа[769] — получили наилучший прием. В самом деле: приобретя широчайшую популярность, «Занимательные истории» будут с 1835 по 1875 г. переизданы семь раз, приучая публику к этому нелепому и малопривлекательному образу королевы.

В том же 1834 г. Кембер и Данжу также начали публиковать или же перепечатывать в своих «Любопытных архивах из истории Франции» многие документы, относящиеся к XVI в. Там были памфлеты, как «Пробуждающий французов» или «Сатирический развод», документы по процессу Ла Моля и Коконнаса, в том числе «Оправдательная записка короля Наваррского», другие документы о переговорах Дюплесси-Морне по делу об оскорблении, часть писем Бусбека, «Речь, обращенная к королю Генриху III» Пибрака, «История любовных похождений великого Алькандра», извлечения из «Дневника» Эроара и т. д. Публикация, значительная по объему, почти не имела научного характера. Документы выкладывались без изменений, один за другим, критический аппарат был сведен к минимуму — несколько строк представления для каждого текста, редкие примечания. Настоящий автор «Оправдательной записки короля Наваррского» опознан не был. Роман принцессы де Конти «ради ясности» подправили, имена героев заменили на настоящие. В новом переводе писем Бусбека, сильно отличающемся от перевода 1748 г., усилилась уничижительная окраска: «любовные интриги этой принцессы» стали «ее интригами и распутством», перечень ее «поклонников» — перечнем ее «любовников», а к одному письму добавилась фраза: «[король] обвинил ее в том, что она родила сына от внебрачной связи»[770]. Тем не менее к этой «сумме» еще долго будут обращаться историки в поисках источников эпохи.

В этот же период, соответственно в 1843 и в 1846 гг., вышло еще два свидетельства современников Маргариты. Речь идет, с одной стороны, о «Мемуарах» герцога де Ла Форса, с другой — о «Дневнике» братьев Ле Риш. Первый, который был намного младше королевы, упоминал дело г-жи д'Эскоман, возникшее после убийства Генриха IV, и форму, в какой Маргарита провела ее допрос, прежде чем предостерегла Марию Медичи. Вторые рассказывали, в частности, о пребывании суверенов Наварры в Сен-Мексане, когда в 1582 г. те ждали там приезда Екатерины и когда это пребывание было омрачено неприятной историей с подругой Маргариты, г-жой де Дюра.

Издания произведений Маргариты до 1842 г

В этом масштабном движении по открытию свидетельств прошлого заново не были, естественно, забыты и «Мемуары» королевы. Первые переиздания выпустила Англия — в 1813 и в 1819 гг., потом эстафету приняла Франция: каждая из трех больших серий мемуаров включила этот текст в свой каталог. Первое из этих французских изданий, выпущенное Петито и Монмерке в 1823 г., открывается вступительной заметкой в два десятка строк, тон которой характерен для того, что можно было бы назвать «серьезной легендой». Здесь намерены «не допускать преувеличений, в какие, в абсолютно противоположном духе, впадали почти все современники, говорившие о Маргарите». Тем не менее речь заходит о том, что королева вступила «с герцогом Алансонским в настоящую интимную связь», разожгла «войну влюбленных» и обольстила Канийака «своим умом и обаянием». Кроме того, комментатор не избег и отдельных грубых ошибок: переговоры, относящиеся к оскорблению 1583 г., смещены на несколько недель, второе пребывание в Нераке удлинено почти на год, а Брантом причислен к ее парижскому кругу после 1607 г.

Литературная оценка произведения здесь сильно зависит от моральной оценки личности. «Ее "Мемуары" не оставляют никакого сомнения в грехах, какие она совершала в молодости; заметно, что, почти постоянно оправдываясь, она прежде всего старается предупредить упреки, которых заслуживает, и непрерывная борьба, которую она вынуждена вести со своей совестью, обостряя ее ум, делает ее апологию очень занимательной». Так что читателю предлагается повсюду искать недосказанное, которое автор текста пытался скрыть. Это занятие будет тем приятней, что стиль Маргариты почти хорош, так как ее произведение — «один из первых литературных текстов, где французский язык словно бы приближается к совершенству, которого достигнет в следующем веке»[771].

Комментарий Бюшона, служащий вступлением к тексту в его издании 1836 г., тоже претендует на сдержанность. Тем не менее Маргарита описана здесь как «золовка Марии Стюарт, обладавшая ее прелестью, умом, легкомыслием и почти столь же красивая»[772]. Фактически здесь едва ли не слово в слово переписано вступление в предыдущее издание со всеми ошибками, к которым добавилась еще одна глупость: утверждается, что по возвращении во Францию в 1582 г. королева возобновила связь с герцогом де Гизом.