Маресьев - [51]
Никогда не укоряли друг друга, так как натянутые отношения могут отрицательно сказаться на дальнейших полетах. Леша — не конфликтный по характеру человек, разбор проводился всегда объективно, но в дружеском тоне.
На что обращали внимание на разборах, какие у нас были тактические летные „заповеди“?
Прежде всего, ты должен первым увидеть противника. Внезапность может определить результат боя.
Не считать, что численное превосходство противника однозначно обеспечит ему успех в бою. Открывать стрельбу следует с малой дистанции. Мне, как ведомому, ни в коем случае не допускать увлечения преследованием вражеского самолета, забыв о своем ведущем.
Какой бы сложной ни была воздушная обстановка в бою, не забывай об осмотрительности. Какая-то пара секунд — и враг у тебя „на хвосте“.
Помни о расходе патронов и горючего».
В марте 1944 года Петров был награжден орденом Красного Знамени. В его наградном листе отмечены и заслуги Маресьева: «На Брянском фронте на боевые задания летал в качестве ведомого у Героя Советского Союза — гвардии капитана Маресьева, который сбил три самолета противника, и у командира звена — гвардии старшего лейтенанта Иванова А. Д., уничтожившего также три самолета противника. Его ведущие смело шли в атаку на противника, зная о том, что их прикрывает надежный летчик — гвардии лейтенант Петров. За произведенные 34 успешных боевых вылета, за лично сбитые два самолета противника, за умелые действия, как ведомого, в обеспечении успеха в воздушных боях своим ведущим, который уничтожил шесть самолетов противника, достоин правительственной награды — ордена Красного Знамени».
Дружба Маресьева и Петрова, родившаяся в воздушных боях, продолжилась и после войны. Сергей Федорович Петров, которого в доме Маресьевых все, включая детей и взрослых, называли дядей Сережей, дослужился до полковника. Последнее место его службы — авиационная часть, из которой образовались впоследствии знаменитые в России и за рубежом пилотажные группы «Стрижи» и «Русские витязи».
В жаркие дни Курской битвы аэродром 63-го гвардейского истребительного авиаполка напоминал конвейерную линию: не успевала одна группа «Лавочкиных» произвести посадку, как очередная уже выруливала для взлета. В иные часы в небе находилось от ста и более экипажей 1-го гвардейского истребительного корпуса. Летчики не щадили себя. Воздушные схватки происходили со страшным ожесточением. Как говорится, не на жизнь, а на смерть.
О том, что происходило в небе, газета «Красная звезда» писала: «В воздухе стоит постоянный назойливый гул. Несколькими ярусами, на разных высотах кипит беспрерывный бой. На несколько минут мечущиеся точки исчезают в облаках, но потом снова выплывают в синие проталины неба, отмечая свой путь тонкими линиями белого разряженного воздуха.
Короткие пулеметные очереди то и дело раздаются в высоте. Самолеты сходятся в смертельной схватке, расходятся снова, норовя обмануть друг друга. Наконец небо озаряется яркой вспышкой, за одним из самолетов протягивается длинный хвост дыма, и машина, распадаясь на части, плавно и безвозвратно идет к земле».
В памяти Маресьева тоже отложились жаркие воздушные схватки: «Те, кто участвовал в Сталинградской битве, говорят, что таких массовых воздушных боев даже в Сталинградской битве не было! То есть в период Орловско-Курской битвы, в отдельные дни скапливалось по 350 самолетов с обеих сторон! Вы представляете себе! Там вот, когда получали задание на охрану или, как у нас говорят, на барражирование нашего участка сухопутных войск, и вот тебе показывают, в таком направлении идет группа фашистских самолетов…
Посмотришь, — там туча, — здесь, вроде, ясное небо… А потом, когда туча начинает приближаться и силуэты самолетов начинают вырисовываться, и думаешь, а, вот что это за туча! Слушаешь команду ведущего и, соответственно, — тактика… И начинается воздушный бой!
Вот какие массовые воздушные бои были, и наши летчики выходили в них победителями!»
Маресьев наравне со всеми уходил на боевые задания. Какие жуткие боли испытывал Маресьев — знал только он сам. Но в бою ему было не до чувств, не до ощущений. Все «прелести» своего положения Маресьев вкушал уже после воздушных схваток. Он очень сильно уставал, культи натирало протезами так, что сочилась кровь. Как только Маресьев приземлялся, его уже ждал техник самолета с ведром теплой воды, чтобы их обмыть.
«Возвращаясь с задания, старший лейтенант Алексей Маресьев с трудом вылезал из кабины „Лавочкина“, — свидетельствовал комэск гвардии капитан Александр Числов, — и друзьям иногда приходилось его относить в землянку на руках — от усталости и боли в ногах не мог сделать ни шагу. Нас многое восхищало в нем, но больше всего его нечеловеческое терпение. Так за день намотаешься, что и здоровые ноги едва держат, а тут…»
Между тем слава об отважном летчике, его сбитых самолетах вскоре разнеслась по всему 1-му гвардейскому истребительному авиационному корпусу 15-й воздушной армии.
В один из дней в полк приехал специальный корреспондент «Правды» Борис Полевой, будущий автор «Повести о настоящем человеке», прототипом главного героя которой станет Маресьев. Он решил встретиться с наиболее отличившимися в боях с асами люфтваффе летчиками-гвардейцами. Впоследствии писатель вспоминал: «Битва на Курской дуге продолжала разыгрываться. Писать большой репортаж о ходе сражения было рано, и мысль дать материал о героических летчиках показалась мне весьма перспективной. В полку было самое горячее время. Эскадрильи в бою, прямо в воздухе сменяли друг друга. Командир полка сам был в комбинезоне и шлеме. Не сразу он понял, кто перед ним и что хочет от него, а поняв, даже не заглянул в красную сафьяновую книжечку „Правды“, обычно помогавшую мне раскрывать самые черствые сердца, сказал жалобным голосом:
Герой Советского Союза генерал армии Николай Фёдорович Ватутин по праву принадлежит к числу самых талантливых полководцев Великой Отечественной войны. Он внёс огромный вклад в развитие теории и практики контрнаступления, окружения и разгрома крупных группировок противника, осуществления быстрого и решительного манёвра войсками, действий подвижных групп фронта и армии, организации устойчивой и активной обороны. Его имя неразрывно связано с победами Красной армии под Сталинградом и на Курской дуге, при форсировании Днепра и освобождении Киева..
Книга посвящена одной из ярких фигур русской общественной мысли первой половины XIX века, поэту, философу и просветителю Николаю Станкевичу. Друг Я. М. Неверова, В. Г. Белинского, К. С. Аксакова, Т. Н. Грановского, М. А. Бакунина, И. С. Тургенева, человек, стоявший у истоков творчества выдающегося поэта-песенника А. В. Кольцова… В литературно-философском кружке Станкевича черпало вдохновение целое созвездие имен, с которыми связана разработка важнейших отечественных философских и эстетических концепций.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.
Книга посвящена Сиду Барретту, отцу-основателю легендарной группы Pink Floyd.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.