Мао Цзэдун - [37]

Участие, которое принимал в описываемых событиях Мао, было весьма незначительным: в конце мая он всего лишь помогал созданию Хунаньской студенческой ассоциации, рассылавшей по провинции своих инспекторов, занятых наряду с представителями торговых гильдий проверкой соблюдения условий бойкота.

Очень скоро Мао пришел к мысли, что в тогдашних условиях подобная деятельность является лишь мышиной возней. В бойкоте и ситуации вокруг Шаньдуна он вместе с Ли Дачжао и Чэнь Дусю видел свидетельство морального нездоровья нации, причины которого, как и методы лечения, лежали намного глубже. Антияпонскис настроения хороши, когда речь идет о мобилизации чувства национальной гордости, но если ставить перед собой по-настоящему серьезные цели, то гнев народа должен привести к коренным политическим переменам. Размышляя об этом, Мао при поддержке председателя студенческой ассоциации и своего старого знакомого по «Научному обществу» Пэн Хуана решил начать выпуск еженедельника «Сянцзян пинлунь» (обозрение «На берегах реки Сян»). Цель издания — пропаганда необходимости глубоких реформ. В редакционной статье первого номера, вышедшего 14 июля, Мао прямо заявил: «Пришла пора пересмотреть наши старые взгляды и подвергнуть сомнениям вещи, казавшиеся бесспорными. Пора осмелиться на немыслимое. Религиозный гнет, притеснения в области литературы, политическое насилие, нападки на лучшие умы, давление зарубежных стран — все это должно уйти в безвозвратное прошлое. Все это преодолеет неудержимая тяга к демократии…

Пора! Плотины рухнули! Вдоль русла реки Сян на нас движется мощный прилив новых идей. Те, кто бросится в стремительный поток — выживут, кто попытается остановить его — облечен на гибель. Чем нам приветствовать эту несущую свежесть струю? Как донести ее живительную влагу до каждого? Окунемся мы в нее или предпочтем стоять на берегу? Возделаем ли оживающую землю? Вопросов насущнее для хунаньцев сейчас не существует…»

Ответить на эти вопросы Мао попытался в объемной пл статье «Великое единение народных масс», почти целиком занявшей три номера еженедельника в конце июля — начале августа. Он убеждал читателя в том, что шансы на успех будут у реформ наивысшими, когда «упадок государства, страдания народа и безысходность общества достигнут своего предела». Воспользоваться создавшимся моментом должен союз всех прогрессивных сил общества, образованный множеством мелких объединений: рабочих, крестьян, студентов, женщин и рикш. Последние в то время часто служили символом империалистической эксплуатации китайского народа. Тако» единение, писал Мао, представит собой непобедимую силу.

Могло ли подобное начинание стать действительно успешным? «Безусловно, определенные сомнения существуют, — признавал он. — До сих пор наш народ оказывался не способен к организации широкомасштабных действий». Но сейчас время было уже другим: сознательность масс выросла, с монархией покончено, в двери Китая настоятельно стучалась демократия.

«Мы проснулись! В наших руках все общество, вся страна — весь мир! Если не заговорим сейчас мы, то кто же? Кому браться за дело? Из беспросветной тьмы уже приходит долгожданное освобождение мысли, политики, экономики, образования и человека. Наша нация накопила богатейший потенциал. Чем сильнее испытываемый обществом гнет, тем более мощную он вызывает реакцию. Рискну высказать очевидную истину: один день реформ в Китае принесет миру много больше, нежели любые перемены в другой стране, новая китайская общность яркой звездой засияет на фоне иных наций. Так стряхнем же остатки сна! Устремимся вперед, где нас ждет золотой век — век величия и славы!»

Статья интересна не только своей убежденностью, неколебимой верой в светлое будущее и направленностью на молодежь — основную движущую силу грядущих перемен. В ней впервые предлагалась конкретная программа действий для достижения конечной цели. Именно это выделяло ее из потока публикаций молодежной прессы того времени. Автор статьи и созданный им еженедельник мгновенно стали известны всему Китаю. Девятью месяцами ранее пренебрежительно отмахнувшийся от Мао Ху Ши назвал прочитанный им материал одной из наиболее значимых статей своего времени, превознося ее автора за «исключительную политическую дальновидность и завидное умение выбирать аргументы».

Наиболее важным для формирования личности Мао становилось то, что теперь на первое место выдвигалась организаторская работа. Отсюда открывалась уже прямая дорога к марксизму. Тем не менее некоторое время Мао еще трактовал идею мировой революции, продвигавшейся с запада — от Петербурга — на восток, в терминах откровенного анархизма. Его новые материалы были посвящены политике в области образования, борьбе за права женщин и таким излюбленным анархистами вопросам, как «стоит или нет сохранять нацию, семью, брак; должно ли быть разграничение между частной и общественной собственностью». Выработанную Марксом концепцию классовой борьбы, насколько он в ней разобрался, Мао считал абсолютно чуждой: «Если для искоренения насилия мы прибегнем к насилию же, то в результате получим только насилие. Идея не только противоречит сама себе, она еще и совершенно непродуктивна». Вместо того чтобы проливать кровь, следует показать угнетателям ошибочность и порочность их практики. Понятие «класс» Мао использовал крайне редко и обычно в таких немарксистских категориях, как «классы мудрецов и невежественных» или «классы сильных и слабых».