Маньяк - [54]

— Оставьте свои сказки о высоконравственном убийце, о моральной несовместимости детям, — говорит Яндиев. — Есть следователь, по вине которого осужден к длительному сроку или расстрелян невиновный. И вдруг схватили настоящего преступника. Завтра выяснится истина, следователь окажется в опасности. Люди разные, человек может оказаться нечестным. Он мобилизует своих «должников», сидящих в тюрьме, и они «отрабатывают» долг, убивают настоящего преступника. Он уже не даст никаких показаний, правда умрет вместе с ним. Останется только та «правда», которая надежно отражена в документах, состряпанных следователем. Такое случилось в Свердловске, сокамерники уничтожили маньяка, якобы по моральным мотивам. С этими своими опасениями и подступился Яндиев и Костоеву:

— Надо брать его, Исса Магомедович…

— Может, подождем немного? Столько убийств… Надо наверняка…

— Вы ведь опытнее меня, — возражал Яндиев. — Знаете, сейчас уже кто-то точно боится: схватим Чикатило тогда раскроется, что этот «кто-то» кого-то невинного упек за решетку. Может, сейчас, когда мы с вами говорим, этот кто-то уже обдумывает, как устроить Чикатило самоубийство, несчастный случай на перекрестке…

Костоев все это понимал. Рассказывая уже после об этом разговоре, Яндиев категорически отверг утверждения, будто Исса Костоев и на этот раз «купился» на группе крови Чикатило.

— Он схитрил: хотел, чтобы как можно меньше людей знали о том, что начнется разработка Чикатило. Сказал при всех, что раз попавший в поле зрения человек проверялся, то не надо его трогать. Но сразу же в узком кругу обсуждались детали «отработки» Чикатило. Меня волновало то, что круг этот был не таким уж и узким. Вот почему и затеял я разговор с Костоевым, — говорил Яндиев.

Проблема была исключительно серьезной. Если Чикатило тот, кого ищут, то, случись с ним несчастье, вся многолетняя работа могла оказаться пустыми потугами. Было над чем думать. В муках рождалось решение. И его приняли: брать.

Операция по аресту Чикатило была назначена на 20 ноября. В группу задержания был включен Анатолий Евсеев, оперативный работник уголовного розыска. Он рассказал:

— Напротив Новочеркасского электровозостроительного завода есть парк, примыкающий практически к проходной. Чикатило шел от Дворца культуры по аллее, направляясь, видимо, к своему дому. Мы пошли за ним. У него была синяя сумка из плащевой ткани в руке. В сумке — трехлитровая банка. Мужчина был без головного убора, в коричневой куртке, сером костюме с галстуком. На пальце — повязка…

Вот он зашел в кафе. Мы с Першиковым остановились у входа, стали между собой разговаривать. Колесников, руководитель группы захвата, прошел в кафе. Когда этот человек собрался уходить, я стал спиной к выходу. Он хотел меня обойти, Першиков сделал шаг назад, и объект оказался между нами. Я взял его за правую руку, Першиков за левую. В это время Колесников спросил:

— Ваша фамилия Чикатило?

— Чикатило, — подтвердил мужчина.

— Вы арестованы, Чикатило. Мы защелкнули на его запястьях наручники и тихонько повели к машине. Было 15 часов 40 минут. Мы ему сразу сказали, что являемся работниками уголовного розыска. Чикатило сидел молча. Машина направилась в сторону трассы Новочернасск—Ростов. Чикатило долго молчал, потом наконец произнес фразу:

— Нельзя ссориться с начальством…

Я предупредил, что разговаривать ему запрещено, но он меня будто не слышал: «Да, с начальством спорить нельзя…» Удивления или протеста в связи с тем, что ему объявили не о задержании, а об аресте, он никакого не высказал, выглядел отрешенным. Мы по рации докладывали, что везем арестованного, он и на это не реагировал.

Приехали в Ростов. Сразу же доложили о прибытии, затем поднялись на второй этаж в кабинет начальника управления Михаила Фетисова. Там, кроме него, нас уже ждали прокурор области и его заместитель, начальник Российского уголовного розыска, руководители следственной группы «Лесополоса», эксперты. Исса Костоев предложил Чикатило сесть, представил всех присутствовавших, попросил ответить на вопросы. Они были обычными, процедурными: фамилия, имя, отчество, где проживает, где раньше жил, откуда родом и т. д. В тот момент я заметил некоторую заторможенность Чикатило. Ему задают вопрос, он начинает отвечать, потом останавливается. Задают следующий — продолжает отвечать на первый. Создавалось впечатление, что думал он в то время совершенно о другом. Резало слух косноязычие, обилие слов-паразитов, и опять же поражала абсолютная отстраненность от всего происходящего…

Объявили о том, что необходимо провести следственные действия. Эксперты отобрали на исследование слюну, с разных участков тела состригли на анализ волосы. Прибыла «Скорая помощь», медсестра взяла кровь…

К аресту Чикатило была заранее приготовлена одежда. Его вещи изъяли. Трехлитровая банка, находившаяся в сумке, была наполовину заполнена пивом. При обыске в карманах обнаружили пеньковый шпагат толщиной примерно в половину пальца, свернутый кольцом. Еще тесьму, около метра. Какие-то документы, носовой платок, обрывки газет. И еще, очень хорошо помню, острозаточенный нож «белочка»…