Маньяк - [12]

Непосвященным могу открыть интереснейшую информацию: одна из наиболее «говорящих» карт-схем из многих, составленных милицией, удостоена чести быть отобранной для Российского музея милиции, где и можно ее увидеть. Составлена она следователем Виктором Бураковым и его товарищами. Даже не специалист, исследуя ее, увидит маршруты передвижения преступника, места преступлений и даже сможет вполне осознанно определить, где мог жить маньяк. Там в музее, можно потрогать и наручники, защелкнувшиеся на запястьях Чикатило при задержании работниками милиции. У Виктора Буракова осталась только точная копия той, теперь музейной, карты, и он ею очень дорожит: на создание ее, а потом на поиск по этой карте ушел заметный кусок жизни. Тогда старший уполномоченный по особо важным делам в отделе по убийствам областного управления милиции, теперь он занимает должность с очень длинным названием: начальник межрайонного следственно-оперативного отдела по расследованию тяжких преступлений, совершенных на сексуальной почве. Вместе с ним мы листали подшивки приказов и всевозможных «исходящих» бумаг тех лет из архивов управления: мне хотелось выяснить, действительно ли милиция «не смотрела в микроскоп»?

Приказ № 633, лето 1982 года, начало «серии» преступлений. О создании оперативного штаба по раскрытию убийств женщин на территории области. Группу из десяти человек возглавил В. Бураков.

Еще бумага: приказом № 582, август 1983 года, создается обновленная следственно-оперативная группа из десяти человек по раскрытию убийств… Казалось бы, приказ и приказ… Но почему в группе появились новые люди? Лишь потому, что не все смогли выдержать испытания: умопомрачительные сцены жестокости, увиденные на месте преступления, заставляли людей подавать рапорт с просьбой перевести куда угодно — только бы не «Лесополоса»…

…Приказ № 26 от 18 января 1984 года. Список членов оперативной группы чуть ли не удваивается…

В Прокуратуру области, РСФСР, СССР, в Министерство внутренних дел из Ростова уходили письма:

«…Каждое преступление свидетельствует о том, что совершается оно одним и тем же преступником… В связи с особой важностью раскрытия этих преступлений Управление внутренних дел облисполкома считает целесообразным создать единую следственно-оперативную группу при управлении уголовного розыска… Прошу вас дать указание о включении опытных следователи вашей и областной прокуратуры для проведения следственных действий по координации всей работы по установлению и изобличению совершающего преступления…»

— Наш голос в Прокуратуре РСФСР услышали только в конце 1984 года, — говорил мне В. Бураков. — Прислали следственную группу Владимира Казакова, вошли в нее и наши сыщики. Стали внимательно изучать: в конце концов, работать ли нам по этой бесперспективной линии «дурачков»? В начале 1985 года было сделано заключение: все задержанные из интерната к этому делу непричастны. С самого начала лично меня занимало одно: как сузить поиск? Я — сыщик, профессионал, понимаете? Мне важно знать первое, самое главное: мотивация! Зачем нужна смерть одного человека другому человеку? Вот это, понимаете?..

Каждая смерть, каждая жуткая картина, любая деталь требовали ответа: зачем он сделал одно, зачем другое, а это зачем? В. Бураков на такие вопросы ответить не мог. Видел: спрашивать нужно у специалистов. Во все концы страны направлял запросы с подробнейшим изложением того, что находили на месте преступления. Некоторые институты молчали. Другие ответы присылали, давали рекомендации. Сужался ли круг поиска? Скорей расширялся. С учетом рекомендаций проверялись:

— лица, ранее судимые за убийства на сексуальной почве, половые преступления и гомосексуализм, в том числе и отбывающие наказание в местах лишения свободы;

— лица, состоящие на учете в психиатрических учреждениях, наркологических кабинетах, у сексопатологов и венерологов;

— работники железнодорожного транспорта, военнослужащие воинских частей, дислоцирующихся в районах убийств;

— медицинские работники;

— работники культурно-просветительных, спортивных, общеобразовательных и дошкольных учреждений;

— владельцы видеотехники и видеофильмов ужасов, а также посетители видеосалонов;

— бывшие работники правоохранительных органов, уволенные по отрицательным мотивам, и т. д.

Буракова и его товарищей эти объемы приводили в замешательство: жизни не хватит десятку оперативников, чтобы перевернуть такие пласты. Все же приходилось, переворачивали. Но Буракова не оставляла надежда: где-то же есть среди ведущих криминалистов, судмедэкспертов, сексопатологов, психиатров человек, способный вывести следствие из потемок. Он продолжал его искать.

«Садист Черный кот»

Его представляли чудовищем, а он, оказывается очень своеобразный человек: дорожит семьей, привязан к жене и детям, скромен и даже застенчив, робок. И это кроткое создание выкалывает своим жертвам глаза? Но и это, как оказалось, объяснимо. И дело совсем не в том, издревле существующем всеобщем заблуждении, что на сетчатке жертвы остается изображение преступника. Все значительно проще: маньяк не может выдержать чужого взгляда.