Мануш-Вартуш - [7]

А Вася тем временем выбрал себе книжку про боксёров. Дома он прочитал её залпом и решил стать чемпионом в тяжёлом весе. Стал тренироваться с подушкой и разбил почему-то настольную лампу.

Наконец, он отправился с рыбаками на Енисей и всю ночь ставил сети, а утром вытаскивал остроносых хариусов. Из них сварили уху. Такую золотистую и жгучую, словно в котёл накрошили не рыбу, а солнечные лучи.

Но где бы Вася ни был и чем бы он ни занимался, главным его занятием было ожидание. Ответ из Новосибирска всё не приходил. И в конце концов Вася понял, что в математические школы принимают только гениев. А он ни к чему не способен, и правильно поступили географы, что не взяли его с собой.

Но однажды вечером его позвал к себе отец.

Отец держал в руках распечатанный конверт.

— Извини! — сказал он смущённо. — Я случайно прочитал твоё письмо. Я ведь тоже Угдежеков. И я не знал, что ты переписываешься с Академией наук.

Да! В самом деле, письмо пришло из Академии, то есть из детской школы при ней. И в письме было написано, что большинство задач Вася Угдежеков решил неверно. Но странные люди академики: это им больше всего и понравилось. Им понравилось, что Вася всё пытался решить по-своему. И ему предложили к первому сентября приехать в Новосибирск и приступить к занятиям. Если, конечно, его родители дадут на это согласие.

— Ты удивительный человек, сын! — сказал отец, покачав головой.

И Вася согласился. Потому что только удивительные люди получают такие удивительные письма.

— Но откуда ты вообще узнал про эту школу?

— Мне посоветовал написать туда наш учитель математики, тот, что уехал отдыхать на Кавказ, будто здесь ему гор не хватает, — объяснил Вася. — Он дал мне задачи и сказал, куда послать. Ещё он сказал, что принимают только тех, кто всё решит верно. Но тут он как раз ошибся… Отец, а ты разрешишь мне поехать учиться в Новосибирск?

Отец подумал и кивнул головой.

Вася встал на руки и три раза перекувырнулся. И его отец, фельдшер Угдежеков, всегда такой степенный, тоже встал на руки и перекувырнулся. Один раз.

Потом они пошли к маме. Сильный, коренастый, отец стоял перед маленькой, узкоплечей мамой и, робея, не знал, с чего начать. Тогда мама спросила:

— Приняли?

Мама, как всегда, обо всём догадалась. И хотя ей трудно было на целую зиму расставаться с Васей, она только на секунду прижала его к себе и велела:

— Поезжай, сын! Но, когда выучишься, возвращайся в родной улус.

После этого Вася отправился прощаться с улусом. Собственно, улусом их посёлок называли больше по старой памяти. Когда-то, рассказывают старики, охотник Угдежек, прадед Васи, поставил здесь, в узкой горной долине, первый дом.

Шумные ребятишки с лицами, закопчёнными у костров, с кривыми ногами, потому что ездить верхом они выучивались раньше, чем ходить, соревновались в стрельбе по летящим птицам и в скачке на неосёдланных жеребятах.

Давно это было… Сейчас в улусе живут русские и украинцы, буряты и армяне. Они дружат со старожилами— хакасами, работают с ними водном совхозе. Вместе ловят рыбу, охотятся на зверя, разводят длинношёрстных сибирских лошадей.

Вася шёл по улусу и про себя желал хорошего каждому дому. Он зашёл к бабушке Оксане, у которой обычно бывала Мала. Но не застал девочку. Кто-то поехал на денёк в соседнее село и захватил Малу с собой. Вернувшись, Вася узнал, что без него приезжал за продуктами Алексей Алексеевич. И мама, конечно, рассказала ему все новости.

— Алексей Алексеевич просил передать тебе, — сказала мама, — что школа юных математиков — самая обычная школа для самых обычных ребят. Просто там чуть больше, чем в других, занимаются алгеброй и геометрией. И не воображай, что оттуда непременно выходят великие учёные.

— А я ничего и не воображаю, — буркнул Вася, — и отлично обойдусь без советов этих противных географов!

— Какой же ты неразумный! — возмутилась мама. — Мария Фёдоровна и Алексей Алексеевич правда люди немного замкнутые. Но это оттого, что у них случилось большое горе. Они потеряли маленькую дочку.

— Как — потеряли? — не понял Вася.

— Я не могла спрашивать о подробностях, — вздохнула мама. — Знаю только, что это был их единственный ребёнок.

Вася на секунду задумался.

— А географы бывали раньше в наших местах?

— Они впервые приезжали сюда пять лет назад. В ту зиму, когда был сильный снежный буран. А почему тебя это интересует?

— Почему? А потому, что… Нет, как это никто раньше не догадался? — закричал он уже на бегу.

…Над горами распушились облака. Ранние, прозрачные…

«Лe-чу! Ле-чу! Ку-да хо-чу!» — насвистывала в небе какая-то пичуга.

Рыжая лошадь, дремавшая возле брезентового домика, подняла голову и призывно заржала.

Выглянув из палатки, географы увидели небольшого конька. Широко расставив ноги, покачиваясь, как заводной, он медленно, но верно взбирался по узкой тропе. За его гриву держался мальчишка. А за плечи мальчишки ухватилась девочка в вышитой украинской кофточке и узбекской тюбетейке. К поясу у неё был привешен заржавленный капкан.

— Зачем вы сюда пожаловали? — недовольно спросил Алексей Алексеевич. — Одни, без взрослых. Если ты, Вася, захотел узнать перед отъездом все тайны Чоло-Монго, то напрасно совершил такой длинный путь. Мы ещё только начали свои исследования. И зачем ты притащил с собой девчурку?