Манхэттенский охотничий клуб - [20]

Кит сомневался, стоит ли рассказывать. С одной стороны, очень хотелось, а с другой – он боялся обнадеживать женщин. Посмотрев на Мэри, он понял, что сомневаться поздно.

– Что это значит, Кит? – воскликнула она. – Почему ты спрашиваешь ее о татуировке?

Поколебавшись пару секунд, он ответил:

– Я почти уверен, что на теле погибшего, которое я видел утром, татуировки не было.

– Ты имеешь в виду, что это, возможно, не Джефф? – спросила Мэри, немедленно вцепившись в эту мысль мертвой хваткой.

– Не знаю, – промолвил Кит, по-прежнему пытаясь обеспечить себе путь к отступлению.

– Я хочу его увидеть, – заявила Мэри. – Хочу увидеть его сама.

* * *

Через два часа Кит снова оказался в морге перед выдвинутым ящиком с телом сына. На этот раз по бокам стояли Мэри и Хедер Рандалл.

– Мне нужно его увидеть, – сказала Хедер, встретив их в вестибюле. Кит пытался ее отговорить, но она настояла на своем.

Теперь, когда служащий – другой, не тот, что дежурил утром, – выдвинул ящик, пальцы Хедер сильно сжали левую руку Кита. Служащий отдернул покрывало, и Мэри, издав приглушенный стон, отвернулась, пытаясь подавать приступ тошноты.

Служащий вопросительно посмотрел на Кита. Тот отрицательно покачал головой и, стиснув зубы, продолжал вглядываться в обгоревшие останки несчастного, вытащенного сегодня утром из покореженного автомобиля.

Кит искал татуировку. Но кругом была сплошная обгоревшая плоть. Ни единого чистого места.

Глава 8

Он не сумасшедший.

Кто бы что ни говорил, но Франсис Джаггер знал: никакой он не сумасшедший. А ту девушку он просто был вынужден убить. Джаггер честно пытался ее предупредить. В первый раз, когда они познакомились, он сказал ей, чтобы она держалась от Джимми подальше. Но она не послушалась. А наоборот – начала с Джимми заигрывать.

Тогда он предупредил Джимми тоже. Сказал ему, что она похожа на его мать. Джимми только улыбнулся ему своей обычной улыбкой.

– Ладно тебе, Джаг, ты ведь даже не помнишь свою мать.

Нет, свою мать он помнил. И помнил ее хахаля. Тед – так вроде его звали? Джаггер тогда еще не ходил в школу. Так вот, с самого начала, только посмотрев на Теда, он знал, что это рано или поздно случится.

– Не беспокойся, Франси, – говорила ему мама. – Я с ним не уйду.

– Не называй меня так! Это девчоночье имя!

– Ничего подобного. А если даже и девчоночье, что здесь такого? – Она взяла его на руки и прижала к себе. – Ты такой миленький, похож на девочку, а мне так хотелось иметь доченьку.

Разговор подслушал соседский мальчик, стоящий у двери, и после этого начал дразнить его Франси. А потом и вовсе Франсина. Джаггер его возненавидел и все думал, как отомстить этому негодяю. Но не успел. Однажды, вернувшись домой, он обнаружил, что матери нет.

Ни матери, ни Теда, ни их вещей.

Джаггер стал ждать, когда она вернется, старался даже не плакать. Нашел что-то в холодильнике и поел. А потом сидел всю ночь и ждал.

Он ждал весь следующий день и следующую ночь. Но мать не вернулась. Наконец явился незнакомый дядя и забрал его из дома. Отдал жить в какую-то семью.

Этих людей Джаггер не помнил, потому что потом было еще множество других. Он постоянно переезжал из дома в дом, нигде не оставаясь достаточно долго, чтобы считать его своим. Люди брали его на несколько недель или месяцев, но не больше. Все они перемешались в его голове. Джаггер помнил имена и фамилии, но не мог соединить их с конкретными лицами.

Единственный, кого он помнил – и даже хотел помнить, – был Джимми.

Джаггер познакомился с Джимми три года назад и сразу понял, что они станут друзьями. У Джимми была такая улыбка... У Джаггера от нее внутри все теплело. С тех пор как ушла мать, он не ощущал ничего подобного. Они сразу же начали держаться вместе, выпивали, покуривали. Джимми не имел жилья, и Джаггер пригласил его к себе. Он даже отдал ему свою кровать, а сам устроился на диване. И тут Джимми сказал, что кровать большая и они вполне могут уместиться на ней оба. Это чуть все не поломало. На секунду Джаггер захотел убить Джимми, но быстро взял себя в руки. Только произнес с едва сдерживаемой яростью:

– Я не педераст.

Улыбка на губах Джимми растаяла.

– Ты что, приятель, у меня и в мыслях такого не было. Я тоже не пидор. Я ведь только сказал, что кровать большая. Неужели мы будем ссориться из-за такой чепухи?

И все пошло по-старому. И было хорошо, пока не появилась Шери.

– Мое имя произносят на французский манер, – сказала она при знакомстве. – Что означает «любимая». – Произнося эти слова, она улыбнулась Джимми, а он – ей.

Вот тогда-то Джаггер понял, что рано или поздно Шери уйдет с Джимми, как его мать ушла с Тедом. И не позволил, чтобы это случилось. Он знал их планы, даже в какой день это может произойти. Джаггер был очень наблюдательный. Они думали, что Джаггер ничего не замечает, а он видел, как они смотрели друг на друга, что и как говорили. И совершенно точно знал, что замышляют.

Джаггер даже спросил у Джимми:

– Ты собираешься отвалить, верно? С ней, так же как моя мать отвалила с Тедом?

– О чем ты толкуешь, приятель? – притворно удивился Джимми. Но Джаггер смотрел ему в глаза и понимал, что не ошибается. – Зачем это мне нужно с ней отваливать? С тобой гораздо интереснее, Джаг. Мы же друзья!