Мамай. История «антигероя» в истории - [25]
Понимая, что успехи, достигнутые в результате победы на Синих Водах, могут оказаться кратковременными, литовские правители постарались создать на захваченных землях такие условия, чтобы ордынцы не смогли (или не захотели) вернуться на них. Ордынские города на захваченных территориях подверглись запустению, что привело к разрушению экономики региона.[236] Ослабление позиций Золотой Орды на западе красноречиво подтверждает переход многих ордынцев (вероятно, как раз из западных улусов) на службу к литовскому великому князю.[237]
Как мы уже не раз отмечали, Мамай был опытным политиком и прекрасно понимал, что мощь государства базируется не только на военной силе, но и на экономике. Поэтому, наряду с вооруженным противостоянием, он использовал в борьбе с Литвой и экономические меры. Так, исторически сложилось, что практически вся сухопутная торговля с Золотой Ордой велась через город Львов, который принадлежал в это время Литве (морская осуществлялась через итальянские колонии в Причерноморье). Чтобы лишить враждебных ему литовских правителей торговых преимуществ, Мамай от лица «своего» хана Мухаммада в 1372 г. выдал ярлык с предоставлением торговых льгот польскому городу Кракову — главному конкуренту Львова в торговле с Золотой Ордой.[238]
Большую поддержку литовским правителям в их борьбе за западные территории Золотой Орды оказывало также и коренное население Молдавии и Валахии, которое в течение первой половины XIV в. упорно боролось против ордынского влияния. Молдавия, которая уже с 1359 г. приобрела статус фактически независимого государства,[239] и Валахия, которые ранее находились под контролем ордынских ханов, также попали в сферу влияния Литвы. Не случайно около 1373-1374 гг. воеводой Молдавии и господарем Валахии стал Юрий Кориатович, племянник Ольгерда, который начал активные военные действия с целью вытеснения ордынцев из Приднестровья, широко задействуя в них и своих новых подданных.[240] Вероятно, он и совершил вышеупомянутый поход против ордынского эмира Тимура в 1374 г.[241] Не исключено, что от окончательной потери остатков своих владений в Западном Причерноморье Мамая спасло только то, что валахи вскоре сами отравили своего слишком уж деятельного правителя-литовца.[242]
Военные действия между Ордой, подконтрольной Мамаю, и Литвой то затухали, то снова возобновлялись — причины тому, вероятно, следует искать не только в ордынской, но и литовской смуте, последовавшей вскоре после смерти великого князя Ольгерда, когда в 1379 г. в борьбе за власть сошлись Ягайло Ольгердович и его дядя Кейстут Гедиминович.[243] Мамай, по-видимому, сумел воспользоваться ситуацией нестабильности в литовских владениях и, в свою очередь, нанес удар: белорусско-литовские летописи под 1380 г. сообщают о гибели в бою с татарами подольского князя Александра Кориатовича.[244]
Соперничество с дядей Кейстутом заставило Ягайло пойти на мир и союз с давним врагом Мамаем. По-видимому, именно к этому времени относится поездка к бекляри-беку литовского дипломата чешского происхождения Бартяша (Бортеша), которому автор «Сказания о Мамаевом побоище» приписал словесный портрет Мамая.[245] В результате переговоров литовский князь и золотоордынский бекляри-бек заключили союзный договор, включавший ряд условий. Видимо, именно после этих переговоров крупнейший литовский торговый город Львов около 1380 г. получил привилегии в торговле с Золотой Ордой — такие же, как в 1372 г. получил его конкурент Краков.[246]
Согласно русской историографической традиции, одним из главных условий вновь заключенного литовско-ордынского соглашения являлась военная взаимопомощь. По сведениям русских средневековых источников, бекляри-бек и литовский князь намеревались совершить совместный поход на Русь, который предотвратила русская победа на Куликовом поле.[247] Не исключено, что между ними был заключен договор, согласно которому каждый обязывался помочь своему новоприобретенному союзнику: сначала Ягайло должен был помочь Мамаю в борьбе с мятежными русскими вассалами, затем — ордынский бекляри-бек литовскому князю в борьбе с дядей-соперником. Однако дальше переговоров дело не пошло: как известно, Ягайло так и не принял участия в борьбе Мамая с русскими князьями,[248] а сам бекляри-бек не успел никак отреагировать на вероломство вновь обретенного союзника, поскольку после куликовского разгрома уже не имел возможности сосредоточиться на литовских проблемах.
В целом внешнеполитическая деятельность Мамая была достаточно удачной и позволила ему укрепить свой престиж на международной арене и к середине 1370-х гг. и обеспечить относительную безопасность территорий Золотой Орды, которые он контролировал. Однако главной целью Мамая по-прежнему оставалось восстановление власти над всей Золотой Ордой потомков Бату, которых сам он по-прежнему намеревался контролировать. Поэтому бекляри-беку необходимы были крупные средства — на содержание войск, подарки и пожалования своим эмирам, подкуп эмиров соперничающих Чингизидов и пр. Эти средства Мамай не мог получить ни в результате обмена дружескими посланиями с египетскими султанами, ни даже в виде налоговых поступлений от торговли с европейскими странами через Крым и Литву. Поэтому не менее важным, чем поддержание связей с иностранными государствами, для бекляри-бека было и сохранение сюзеренитета над русскими землями. А вот в отношениях с Русью-то в это время у него как раз и начались проблемы.
